что я была вашим гостем. Вы приветствовали меня и хорошо угостили. Это ставит меня в очень неудобное положение. — Она посмотрела на толпу, собравшуюся вокруг них. — Эй вы, все! Уходите отсюда. Идите на другой конец гондолы.

Гагарка улыбнулся и покачал головой. Скиахан дернул Шелка за рукав сутаны:

— Ты хочешь этого сейчас? Если нет, ты должен это остановить.

— Ты прав, конечно. — Шелк поднял обе руки. — Гагарка! И вы все! Идите на другой конец. Вы все очень храбрые люди, а их только трое; но в корабле есть еще минимум сто птеротруперов. — Он взял Гиацинт за руку.

— Идти вдаль! — поддержал его Орев.

— Слышали птицу? — добавила майтера Мрамор жестким тоном учителя, призывающего класс к порядку. — Это ночная клушица, священная птица Тартара. Верьте Тартару!

— Я говорю от имени богов. — Наковальня встал на цыпочки и воздел над головой руки. — Мы должны подчиняться кальде, которого бессмертные боги выбрали ради нас всех.

— Спасибо, — сказал Шелк маленькому летуну. — Огромное спасибо. Моли — спасибо. И вам спасибо, Ваше Высокопреосвященство.

Хадаль выдохнула, усталый звук, напоминавший выдох майтеры Мрамор.

— И вам спасибо, кальде. У них бы ничего не получилось, но нам пришлось бы убить многих из них. Клянусь шрамами Сфингс, мне это не нравится! Несколько дней назад я поднимала тост за вас.

— А мне это нравится еще меньше, — сказал ей Шелк. — Но я полагаю, что мы положили этому конец. Могу ли я поговорить с генералом Саба?

Хадаль покачала головой:

— Лейтенант, вы и Матар идите туда и не спускайте глаз с этих людей. Они могут попытаться прыгнуть на вас. Если они так сделают — стреляйте.

Шелк смотрел, как они уходят.

— Мне представляется, что в вашем дирижабле есть стекло. Если вы не даете мне поговорить с генералом Саба, могу ли я поговорить через него с вашей генералиссимус?

— Нет. — Хадаль замолчала и прислушалась. — У нас только что заглох один мотор.

— Второй, — сказала ей Гиацинт. — Именно это Гагарка прошептал на ухо моему мужу, когда остановился первый. И с того мгновения я прислушивалась к ним.

— Гагарка — тот самый мужчина, который говорил со мной и моей женой, когда вы появились, — объяснил Шелк. — Я прошу прощения, что не представил вам его.

— Мне надо на кокпит, иначе они там сойдут с ума. Кальде — ваша работа?

— Хорош муж! — уверил Хадаль Орев. — Хорош Шелк!

Хадаль так посмотрела на него, как будто собиралась поджарить.

— Ваша птица — оракул Тартара, так что, если она сказала «хороший», значит, так оно и есть. Кальде, вы знаете, что многие из нас не верят в Тартара? У нас есть секта, которая учит, что единственный хороший бог — Сфингс, а Пас и все остальные — не более чем легенды. Большинство из нас так и считает.

Шелк кивнул, глядя на раскачивающуюся лестницу за ее спиной:

— Мне эта вера нравится; она, несомненно, ближе к правде, чем многие из наших верований. Могу ли я внести предложение, майор?

— У меня уже есть одно, но давайте послушаем ваше. И?

Он показал ей свои руки.

— Мы безоружны. Можете обыскать нас, если хотите; и мы не собираемся нападать на вас — клянемся Сфингс или любым другим богом, по вашему выбору. Если вы дадите ваш игломет Гиацинт или мне, мы не используем его против вас — хотя, конечно, я не прошу вас сделать что-нибудь в этом духе. Я предлагаю вместе отправиться в место, из которого управляют кораблем. Где находится румпель, или как там вы называете его. Это кокпит?

Хадаль кивнула, бросив на него подозрительный взгляд.

— Во-первых, мы бы хотели увидеть его — эгоистичная причина, согласен, но мы бы хотели. Во-вторых, вы явно обеспокоены и хотите уйти, потому что можете потребоваться там, а там мы сможем поговорить, как и в любом другом месте. В-третьих…

— Достаточно. — Хадаль указала на качающуюся лестницу. — Хорошо. Вы двое — первые, и оставайтесь впереди.

* * *

— Итак, — начала Сиюф, усевшись на предложенный ей деревянный стул, выдвинутый из-за стола круглолицым незнакомцем, — мы уже начали воевать между собой? Тогда я надеюсь, что вы потерпите поражение, генерал Мята.

Ее быстрые темные глаза без особого любопытства оглядели скромно обставленную комнату, покрытый снегом тренировочный полигон и свинцовое небо за окнами.

Узик сел на свой стул и кивнул:

— Да, именно это мы и собирались обсудить, генералиссимус. События застали нас врасплох.

— Час назад Тривигаунт объявил войну Вайрону, — резко сказала майтера Мята. — Мы чувствуем, что должны объяснить вам создавшееся положение. Наш кальде считает, что вы не заботитесь о жизнях своих труперов. Так он мне сказал. И я делаю нечто совершенно мне не свойственное, предполагая, что он ошибается. Если он прав, наша встреча не принесет никакого вреда. А вот если он не прав, — она улыбнулась, — тогда из нее может выйти что-то хорошее. Итак, цените ли вы ваших труперов?

Эполеты Сиюф едва заметно приподнялись и опустились.

— Считаю полезными, безусловно. Ценными? Об этом можно поговорить, мне кажется. Вы знаете, как сильно я хотела встретиться с вами, Мята? Они сказали вам? Не предназначен ли один из этих пустых стульев для Бизона? Он может подтвердить мои слова.

— Как и я! — воскликнул новый голос. — Я ручаюсь за нее, мой дорогой юный генерал. Она выразила это желание много раз.

Сиюф повернулась к только что вошедшему толстяку:

— Я знаю вас, по изображению. Вы — Потто, член Аюнтамьенто. Вы замышляли пойти войной на мой город. Ваша взяла, я думаю, если мы уже воюем.

Потто осторожно сел, не уверенный в надежности стула.

— Если бы объявления войны было достаточно для победы!

— Я — советник Тритон, — объяснил круглолицый незнакомец, — самый новый член Аюнтамьенто. — Он предложил руку.

Он приняла ее.

— А я ваша пленница, Сиюф.

— С которой обращаются совсем не плохо, надеюсь.

Потто захихикал:

— И даже очень хорошо обращаются, пока что, кузен. Поскольку ты теперь советник, я назначаю тебя почетным кузеном. Ты не против?

Узик прочистил горло:

— Возможно, я должен обрисовать положение, генералиссимус.

— Мы воюем, так вы сказали. Я согласна. Поэтому я называю мое имя и звание. Только это, а не какой-нибудь другой факт. Хотите обменять меня? Я не против.

— Да, очень хотим, — сказала майтера Мята.

— И тогда я буду сражаться с вами, потом. Очень жаль, но так и будет. И вы не сможете заставить меня отвечать на ваши вопросы…

Потто опять хихикнул.

— Не более, чем я могу заставить вас отвечать мне. Но я все равно спрошу. Вы собираетесь сражаться со