– Я – что-то вроде начальника специального подразделения этого, как ты выразился, «Особого Отдела».

– Позвольте полюбопытствовать – а как вас звать, полупрозрачная вы моя?

– Неужели это так важно? Анна.

– А фамилия?

– Гифт. Анна Гифт.

– Смешно, – усмехнулся я.

– Почему?

– Да «Гифт» по-немецки, насколько я помню, «яд». Ну и на том спасибо, вот и познакомились. Кто я такой вы, я надеюсь, знаете?

– Ну, разумеется.

– Замечательно. Так что вы там говорили насчет сохранения стабильности?

– Мир, знаешь ли, очень хрупок.

– Да ну?

– Не сомневайся. И, думаю, тебе надо знать, что очень скоро всему придет, как ты выражаешься, «кирдык».

– Чему «всему»?

– Большей части человечества, цивилизации в том виде, в каком ты ее знаешь.

– Как скоро?

– Ну, на век твоего поколения и кое-кого из последующих хватит. Там, где ты живешь, ситуация все больше ухудшается, это ты и без меня знаешь. Медленно, но верно ухудшения дойдут до точки, когда все посыплется просто лавинообразно. Ну а потом… У вас там почему-то считали, что Вторая мировая – самая страшная война в истории человечества. Увы, но будет война, по сравнению с которой та самая Вторая мировая – просто мелкая пакость. И дело тут даже не в новых средствах уничтожения. Просто воевать придется уже не за какие-то там идиотские принципы или деньги и даже не за обладание территориями и энергоресурсами, а просто за жратву и чистую воду…

При этих ее словах я чуть не сел в снег прямо там же, где стоял. Нет, все-таки правы были отдельные герои старых кинобоевиков. От подобных известий действительно отнимаются ноги и неудержимо тянет блевать. Конечно, я живу в страшно интересное время (и главным словом в этом словосочетании является «страшно») – фактически там у нас Третья мировая уже идет вовсю, просто момент, когда наш патриотический угар может перерасти в очередной приступ ненависти к самим себе, а американцы начнут стрелять в русских, минуя всяких там посредников типа ближневосточных бандюков или хохлов, у нас там еще не наступил, но все к тому идет. Но чтобы в какой-то момент крендец пришел вот так – всему и сразу, это в мозги не очень вмещается. А с другой стороны, где-то даже повод для радости – очень многим было бы приятно знать, что вскоре после того как они умрут, то же самое будет и с остальными людьми по всему миру. Эта информация существенно повысила бы самооценку у разного рода мутных фаталистов и прочей подобной публики…

– А что потом? – только и смог спросить я.

– Потом зима на несколько лет и далее примерно пара столетий полной дикости, «темные века»…

– А потом? Ведь, раз вы существуете и даже во времени перемещаетесь, не все так плохо и цивилизация не погибла?!

– Это ты верно заметил. Действительно, не погибла. Потом стали как-то выкарабкиваться из всего этого, и последовали некоторые улучшения, можно даже сказать, «новые горизонты цивилизации». Да, мы там у себя летаем к ближайшим звездным системам, со временем экспериментируем и еще много чего подобного делаем. Но когда вспоминаем, какой ценой за все это было заплачено… Как это обычно бывает, у нас там тоже бывает всякое – падения, взлеты, страшные преступления и великие достижения. Но при всем при этом в пределах Солнечной системы, включая Землю, орбитальные станции, поселения на Луне, Марсе и разных там спутниках внешних планет, в наше время живет менее пятисот миллионов человек. Разумеется, у нас там единое государство, национальности, языки и прочее условны…

– Ну да, опять получилась светлая мечта ленивых дураков о счастливой жизни?

– В смысле?

– Сначала такой мечтой был рай на земле в виде какого-нибудь «мужицкого царства». Потом коммунизм и, наконец, пресловутое мировое правительство, где рулят евреи с масонами. И, как я погляжу, последний вариант сбылся?

– Нет. Евреев практически не осталось.

– Ого. «Благая» весть. Особенно для разных басмачей и душманов.

– Ты будешь смеяться, но этим тоже крупно не повезло. Когда случилось то, что случилось, больше всего пострадало Южное полушарие с тамошним теплолюбивым населением. Выжили главным образом те, кто был способен переносить длинные холодные зимы – долгое время жить при минусовых температурах и при этом не оскотиниться до людоедства. К тому же одна из сторон, именно та, что считала себя наиболее цивилизованной и демократической, щедро применила бактериологическое оружие нового поколения, которое так или иначе поражало все расы, кроме европеоидов. Подробностей не спрашивай – о временах той войны мы до сих пор знаем далеко не все.

– Это вы-то, с вашей машиной времени, и не знаете?

– А какой дурак будет исследовать временной отрезок, где из-за массового применения ядерного оружия сильно искажено магнитное поле и вдобавок есть реальная возможность притащить из прошлого смертельные инфекции, вирусы и еще бог знает что? К тому же в ваши времена был дурацкий задрыг с переносом информации на электронные носители при отсутствии каких-либо альтернатив. Как потом выяснилось, древние были правы – бумажная книга или даже надписи на металлической либо каменной табличке в момент фатального катаклизма имеют куда больше шансов сохраниться и быть потом прочитанными, чем файлы на жестких дисках сожженных электромагнитным импульсом компьютеров, а тем более в условиях полного отсутствия электроэнергии на протяжении нескольких столетий…

– А тогда зачем вы вообще нужны?

– Я же сказала – у нас довольно специфические функции. Когда есть реальная возможность путешествовать во времени, возникает и большое количество уродов, в основном из числа психически нездоровых индивидов, которые постоянно хотят что-нибудь поправить в прошлом. Делать этого категорически нельзя, но тем не менее хотя работоспособных хроно-установок на всей планете не больше десятка и все они очень серьезно охраняются, периодически случаются громкие ЧП, когда некто пытается завладеть этой аппаратурой. Иногда подобное им даже полностью или частично удается, и мы не успеваем это предотвратить. Тогда приходится действовать иначе. Именно поэтому ты и оказался там, где оказался.

– Почему именно я?

– Никого ближе и более подходящего не было. Нельзя же послать на силовую акцию во Вторую мировую войну семидесятилетнюю домохозяйку, говорящую только на хинди, или десятилетнего чернокожего мальчишку. Надо, чтобы человек хоть какое-то элементарное понятие имел и обладал фантазией. К примеру, посылка на задание, подобное твоему, обычного солдафона заведомо провалила бы все дело…

Блин, если бы я еще знал заранее, что я на задании. А то сплошные проколы, почти как в «Игре Эндера» или старом фильме «Красная площадь» – том, где играли молодые Любшин с Шалевичем…

– Это точно, негров у нас нет, – усмехнулся я. – А вот насчет «ближе»… Ведь от Вторпятова, откуда вы меня выдернули, до Подмосковья тысяча километров с гаком. И это, по-вашему, близко?