— Ты уверена, что мне нужно сходить домой, мам? — спросил Симон. — Если ты боишься волков, то они, скорее всего, уже далеко. Воя давно не слышно.

— Эрмин их заколдовала, — сказал Ханс. — Представьте только: жестокие звери сидят перед входом в церковь и слушают нашего соловья!

— Волки любят музыку, да? — тоненьким от испуга голоском спросил Эдмон.

— Волки вовсе не жестокие, — сказала Эрмин. — Их можно пожалеть. У них нет дома, нет погреба с запасами на зиму. А в это время года дичи в лесу мало. Им приходится все время бегать в поисках добычи. Да, мне их жалко. Никто их не любит, потому что они дикие, дикие и свободные. Как индейцы в былые времена!

С тех пор как Эрмин пообещала Тошану связать с ним свою судьбу, она много читала об истории Канады. Девушка узнала, что французские и английские колонизаторы приехали вовсе не на девственные земли. Эти края населяли племена, жившие по законам природы, добывавшие себе пропитание охотой и рыбной ловлей. Туземцы научили переселенцев не только добыче сладкого кленового сока, но и многим полезным вещам, например выживанию в суровом климате, который во всех своих проявлениях склонялся к крайностям, отвергая меру. В прошлом остались кровавые стычки между коренными жителями и переселенцами. Обретенные знания заставили Эрмин по-новому взглянуть на прошлое и настоящее индейцев Канады и еще сильнее полюбить своего красавца-метиса с непривычным уху именем Тошан.

— Мимин, какие странные вещи ты говоришь, — вздохнула Элизабет.

Селестен что-то пробормотал себе под нос, обрадованный, что нашел в лице мадам Маруа сторонника. Пламенную речь Эрмин он принял на свой счет.

Симон повернул в сторону дома.

— Будь осторожен, сын, — напутствовал его Жозеф. — И захвати мое ружье, нам еще возвращаться. Ночи темные, с ружьем мне будет спокойнее.

Мирей испуганно охнула. Она старалась держаться поближе к рабочему, который казался ей достаточно надежным защитником.

Лора и Элизабет тихо разговаривали о чем-то своем. Эрмин навострила ушки, но слов было не разобрать. Однако установившееся между ними взаимопонимание радовало девушку.

«Я была бы так счастлива, если бы они подружились! — думала она. — Бетти не чувствовала бы себя такой одинокой, могла бы заходить к маме на чай…»

Несмотря на то что все в компании казались довольными друг другом. Эрмин боялась предстоящего ужина. Она мечтала, чтобы Тошан явился из заснеженного леса, неожиданно, как волки, и присоединился к ним.

«Только я не знаю, были бы мама и Маруа рады его видеть. Думаю, скорее всего, совсем не рады».

И она постаралась представить себе следующее Рождество.

«Мы с Тошаном женаты. Он не пойдет на лесоразработки, конечно, нет! Первый год он будет рядом со мной. Но, может статься, он будет чувствовать себя чужим в красивом доме моей матери…»

Эрмин предвидела также и проблемы, которые ожидали ее со стороны Жозефа Маруа. Она не забыла, как он обошелся с Тошаном возле сахароварни. Ей стало грустно, и она решила помолиться.

«Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы Тошан не испытывал ни холода, ни голода, потому что сегодня Рождество! Сделай так, чтобы его мать не чувствовала себя такой одинокой, ведь у нее нет никого в этом мире, кроме сына…»

Внезапно она осознала, как трудна жизнь вдовы золотоискателя. Ее душа перелетела через огромные, покрытые лесом пространства, пронеслась вдоль реки Перибонки, давшей свое имя скромной деревеньке.

«Как эта бедная женщина живет в хижине целую зиму? Она чахнет, ей скучно и одиноко… Когда мы с Тошаном поженимся, она будет жить с нами».

Испуганный крик вернул Эрмин к реальности. Кричала Мирей. Жозеф еще сильнее замахал фонарем. Лора, притянув дочь к себе, указала пальцем в темноту. Между Жозефом и погруженным во тьму домом управляющего стояли двое волков — крупных, с серым, усыпанным звездочками снежинок мехом. Они неотрывно следили за движением фонаря.

Эдмон разрыдался. Ханс поспешил посадить мальчика себе на плечи. Арман спрятался за спину Эрмин, а Элизабет вцепилась в руку Лоры.

— Не бойтесь, — попыталась та ее успокоить. — Они сейчас уйдут.

Эрмин зачарованно смотрела на волков. Невдалеке она разглядела еще двоих, поменьше, которые, казалось, танцевали на месте.

— Прочь! Прочь, сказано вам! — закричал Жозеф, размахивая посохом. — Убирайтесь отсюда!

Рабочий сделал шаг вперед, не переставая кричать. Этого оказалось достаточно, чтобы волки обратились в бегство. Самый крупный сердито рыкнул, но исчез вслед за своими спутниками.

— Отец, мать и их отпрыски, — тоном знатока сообщил Жозеф. — Если бы только у меня было ружье! Четыре волчьих шкуры! У тебя была бы отличная шуба, Бетти. Ни один бы от меня не ушел!

— Но они могли бы тебя покусать! — испуганно пробормотала Элизабет, которая дрожала всем телом.

— Волки не нападают на людей, — сказала Лора. — И мы имеем тому доказательство.

Селестен счел нужным вступить в разговор:

— Их было слишком мало, мадам! Будь стая побольше, они бы перерегрызли нам горло, а потом сожрали бы детей! Нельзя было выходить без ружья. Если бы вы не запретили взять его с собой к мессе, я бы покончил с этими исчадиями ада!

Жозеф посмотрел на садовника с презрением.

— Хорошо теперь говорить! — насмешливо заметил он. — Но вы почему-то спрятались за спины женщин и детей!

— Могли ведь появиться и другие! Я был готов их встретить! — выкрикнул Селестен.

— Месье Маруа показал себя настоящим героем, — объявила Лора. — После всех волнений еда покажется нам еще вкуснее. Поторопимся, на случай, если вслед за волками придут медведи. Хотя вряд ли они окажутся опаснее…

Мирей, которая все еще дрожала от страха, шутку хозяйки не оценила. Глядя на Жозефа с искренним восхищением, она взяла его под руку. Так они вместе и дошли до двери.

— Вам больше нечего бояться, мадам, — объявил рабочий, — так что можете меня отпустить. О медведях забудьте, они всю зиму спят в берлогах. Открывайте!

Все еще сама не своя от волнения, экономка вставила в замочную скважину не тот ключ. Лора взяла связку у нее из рук. Через мгновение вся компания очутилась в доме. Вестибюль в доме управляющего был просторный, в отличие от других домов в поселке, поэтому все смогли, не толкаясь, снять теплую одежду и стряхнуть снег с обуви.

— Нужно было попросить Симона, чтобы принес нам всем тапочки, — заметила Элизабет, смущаясь все больше и больше.

Эрмин помогала раздеться Эдмону. Лора убежала в гостиную, чтобы зажечь свет и лампочки на елке.

— Не беспокойся, Бетти! Мама так рада, что вы у нее в гостях, что не станет думать о чистоте паркета!

Мирей выглянула в коридор из дальней комнаты. В белоснежном фартучке она снова обрела вид безупречной экономки.