К вечеру четвертого дня Локк заметил на южном горизонте яркие белые и желтые вспышки, но восторги его поутихли, когда он сообразил, что там находится Лашен.

На пятый день капризный ветер усилился, и «Волантенова решимость» ускорила бег. Серо-лиловые тучи в низком небе обещали дождь, и к полудню на палубу упали первые прохладные капли. Локк и Жан, напустив на себя невинный вид, ушли в каюту и погрузились в чтение, негромко переговариваясь и то и дело поглядывая на кормовые окна. Волнение на озере усиливалось, на гребнях волн появились белые барашки пены.

К третьему часу пополудни дождь зарядил всерьез, а бриг рассекал волны высотой в четыре-пять футов. В каюту заглянул Адальрик, узнать, что господа желают на ужин.

– Суп теленка? – осведомился вадранец.

– Всенепременно, – ответил Локк; возможность побега на пустой желудок его не прельщала, и отказываться от изысканных яств он не собирался.

– И курицу, – добавил Жан.

– Я курица убить немедленно.

– И сладостей побольше, – попросил Локк. – В шторм мне всегда есть хочется.

– Пирог с мед и имбирь, – предложил Адальрик.

– Великолепно! – воскликнул Жан. – А к нему – две бутылки игристого яблочного вина!

– Две бутылки, – кивнул вадранец. – Будут нести.

– А хороший человек наш повар, – вздохнул Локк, когда дверь за Адальриком закрылась. – Жаль только, с теринским не в ладах. Все равно, подставлять его не хочется.

– Ничего страшного, он и без нас не соскучится. Будет команду потчевать, они его мастерство по достоинству оценят. Ты же помнишь, какой дрянной баландой матросов обычно кормят.

Спустя несколько минут Локк вышел на палубу, которая уже ощутимо раскачивалась, и начал прогуливаться под дождем. Если погода ухудшится, то и качка усилится, а именно этого и дожидались Благородные Канальи.

– Господин Лазари! – Волантен, в раздуваемом ветром непромокаемом плаще, спустился по трапу со шкафута. – Вы ж промокнете до нитки! Штормить начинает, спуститесь в каюту, пожалуйста.

– А наша общая знакомая вам не рассказывала, что мы с господином Калласом мореплаватели? Разве ж это шторм, капитан Волантен? Так, мелкий дождичек, очень освежает. Вот у архипелага Призрачных ветров нас сильно потрепало…

– Да-да, я о ваших приключениях наслышан, господин Лазари. Но сейчас я о вашей безопасности пекусь…

– Боитесь, что я за борт сигану и к берегу вплавь отправлюсь? Вот в этих украшениях? – с напускным раздражением спросил Локк, указывая на ножные браслеты.

– А если вы простудитесь?

– Ничего страшного. Адальрик меня каким-нибудь чудодейственным настоем отпаивать будет. Он наверняка в целебных травках разбирается.

– Ну хоть плащ-то накиньте, – попросил Волантен. – А то стоите здесь, как крыса сухопутная.

– Гм, вот от плаща я не откажусь. – Локк завернулся в непромокаемую накидку, принесенную одним из матросов, и, будто невзначай, спросил у Волантена: – А кстати, куда это нас занесло?

– Мы примерно в сорока милях к западу от Лашена – ну, навскидку.

– Значит, я и впрямь вчера городские огни на берегу заметил.

– Нам на запад курс держать нужно, да ветер встречный не позволяет. Погода мерзкая, но беспокоится не о чем – мы же никуда не спешим, правда?

– Конечно не спешим. А там, на юге, грозовые тучи собираются, что ли?

– Вон то темное пятно? Нет, это подветренный берег, господин Лазари. Проклятый подветренный берег. Мы сейчас милях в девяти от южной оконечности Амателя, стараемся держаться подальше от побережья. Нам бы сейчас через шторм пройти, а там еще миль тридцать курсом вест-норд-вест – и выйдем прямехонько в Кавендрию, а по ней беспрепятственно до Медного моря доберемся.

– Рад слышать, – ухмыльнулся Локк. – И не беспокойтесь, топиться я не намерен.

4

Ужин удался на славу. Под присмотром четверых матросов Локк с Жаном с наслаждением поглощали суп из телятины, жареную курицу, хлеб и пирог, запивая все игристым яблочным вином. Откупоривая вторую бутылку, Локк украдкой подал Жану сигнал, что сейчас изобразит косорукость, и, подстроившись под качку, будто ненароком смахнул бутылку со стола. Бутылка упала на пол и раскололась, под ногами Локка вспенилась шипучая лужа холодного вина. Вовремя заметив, что среди осколков бутылки не оказалось подходящих, Локк для верности уронил на пол свой бокал, что принесло желаемый результат.

– Ох, какая жалость!

Локк вскочил со стула, склонился над лужей и сокрушенно всплеснул руками; длинный острый осколок, скользнув в ладонь, мгновенно скрылся в рукаве. Действовать пришлось с величайшей осмотрительностью, чтобы не оцарапаться, – ведь пятно крови на белой ткани немедленно привлечет нежелательное внимание.

Матросы засуетились.

– Нет-нет, не трогайте! Мы сами сейчас все уберем, – сказал один и торопливо вышел из каюты.

Локк, примирительно воздев распахнутые ладони, отступил от лужи на несколько шагов.

– Я бы еще бутылку попросил, – съехидничал Жан, – но тебе, пожалуй, уже хватит.

– Так ведь качка, – укоризненно напомнил Локк.

Матрос принес в каюту щетку и металлический совок, проворно смел в него осколки и сказал:

– Не беспокойтесь, сударь, завтра утром пол дочиста вымоем.

– А я и не беспокоюсь, – ответил Локк. – Всю ночь буду ароматом наслаждаться.

Как ни странно, обыскивать его не стали. Локк с восхищением поглядел на мглу, сгустившуюся за кормовым окном, и чуть заметно улыбнулся.

Матросы убрали со стола остатки ужина, пересчитали все ножи и вилки и удалились. Оставшись наедине с Жаном, Локк осторожно извлек из рукава осколок.

– А что толку-то? – вздохнул Жан. – Он же крохотный!

– Надо чем-то обмотать, – сказал Локк. – А, знаю!

Жан прислонился к двери каюты, а Локк вспорол осколком переплет «Республики воров» и спустя несколько минут торжествующе предъявил приятелю неровный лоскут кожи и бечевку, которой был прошит корешок книги. Широкий конец осколка обернули кожей и туго обмотали бечевкой, так что сам осколок теперь напоминал крошечную пилочку: ее рукоять удобно помещалась в ладонь, а острым концом можно было что-нибудь перерезать.

– Ну что, самое время по палубе прогуляться, – предложил Локк, со смесью гордости и беспокойства разглядывая творение своих рук под светом лампы. – Пойдем воздухом дышать, шторм крепчает.

Погода ухудшилась, дождь превратился в затяжной осенний ливень, по Амателю катили тяжелые волны футов в семь высотой. В тучах, несущихся по небу, сверкали молнии.

Локк с Жаном, завернувшись в непромокаемые плащи, устроились у борта перевернутого ялика, принайтованного к верхней палубе. Обычно такие спасательные лодки, футов пятнадцати длиной, прикрепляли к шлюпбалкам на корме, но из-за того, что пришлось устанавливать решетки на кормовые окна, ялик перенесли на палубу и надежно привязали тросами, пропущенными через рым-болты, вкрученные в планки. При необходимости матросы за несколько минут высвободили бы лодку, но Жан с Локком не смогли бы справиться с узлами, не привлекая ненужного внимания. Оставалось одно: перерезать пару основных тросов, а как только от сильной качки ялик сорвется, спихнуть его в воду и забраться в него самим.