– Иначе и быть не могло. Милорд Кайл заслужил почтение и уважение. У него совершенно удивительный жизненный путь…

– Да что там особенного? – хмыкнул Эл. – Таких – тысячи. Да, если продолжать сравнения, он не так уж далёк от меня… Да! У нас много общего. И подобных нам на Севере хоть ложкой ешь! Дети войны. Бродяги Побережья, сироты Герсвальда. Те, кого бесконечная междоусобная брань знатных владетелей лишила детства, дома и всего остального тоже, оставив нам лишь бесконечность дорог. Он такой же вечный скиталец, как и я. Его жизнь – дорога без конца и края. Такие, как мы, умеют дорожить лишь одним – свободой. Это единственная ценность, какая у нас есть, и которую мы никогда не позволим отнять.

– Ты опять отклоняешься от темы… – осторожно вмешалась Настя. – Эл, ты заболтаешь кого угодно!

– Может быть, у вас немало общего, и дорогой вы шли одной, – добавил Наир, – только его она привела в столицу и сделала милордом, а тебя – в Вольный лес, атаманом разбойников.

– Ещё неизвестно, кому из нас повезло больше, – огрызнулся вифриец. – Да и насчёт милорда есть у меня бо-о-ольшие сомнения… Кайлу приписывали родство чуть ли не с самим королём герсвальдским. Но есть ли хоть доля правды в том, что о нём говорят?

– Разве он не похож на благородного? – Наир неуверенно пожал плечами. – Говорят, отец его – владетель какой-то северной земли.

– Разумеется, его манеры и воспитание указывают на то, что он не в подворотне вырос. Кайл вполне может сойти за аристократа. Но, заметь, я тоже при необходимости могу успешно играть роль милорда Элиола! И так умело пускаю пыль в глаза, что никто ни разу не усомнился в существовании неведомого Адагора. Болтали, что Кайл – незаконный сынок короля Мираная. И после смерти папаши его родная (вернее, единокровная) сестрица Эриледа – нынешняя королевна Герсвальда – объявила охоту на любимого братца, с целью сжить со свету и устранить возможного претендента на престол. Но, я в это не верю. Думаю, всё гораздо прозаичнее. Подобные небылицы оставим для душещипательных баллад менестрелей. Реальность много проще и жёстче. С тех пор, как начались войны на Севере, полукровки на Побережье перестали быть редкостью. Люди, с присущим им фанатизмом и беспощадностью, смели лэмаяр, изничтожили их как род, растёрли средь человеческой толпы и стали использовать по собственному усмотрению.

– И великий народ «детей моря» превратился в рабов и прислужников, – тяжко вздохнул Наир.

– Именно. А несравненная красота лэмаярских женщин пришлась по вкусу многим герсвальдцам, причём далеко не всегда «дочери моря» отвечали им взаимностью. Но их мнения никто и не спрашивал, – продолжал Эливерт.

– Чувства лэмаяри мало волновали людей, – хмуро добавил Наир.

– Точно знаю, что за тёмные кудри и васильковые очи наш герой должен благодарить мать – кровь бессмертных в нём от женщины. А вот отец его, и в самом деле, был человеком. Это он сам как-то подтвердил. Насчёт же благородства крови – я не уверен… Вероятно, он просто один из многих незаконнорождённых детей, которым в жизни предстоит уповать лишь на собственную удачу и смекалку, так как на опеку любимых родителей и, тем более, наследство рассчитывать не приходится.

– Я слышал, он откуда-то с окраины Герсвальда? – вновь вступил в разговор лэгиарн.

– Эруард. Он упоминал эту землю. Думаю, он оттуда родом. Я сам там не бывал никогда. Это маленький замок на краю света, на берегу Спящего моря. Самая северная из северных земель. Край дремучий и суровый, где нет ничего, кроме острых скал, солёных волн, вересковых пустошей и древних лесов. Впрочем, помимо Эруарда, у милорда Кайла есть очень разнообразные и яркие познания практически обо всех землях Долины Ветров. Клянусь вам, этот рыцарь обошёл весь свет! Мне казалось, я мир повидал, но он мне такие вещи как-то поведал – в жизни бы не поверил, но он врать совсем не умеет. Кайл – он молчаливый, как безмолвные утёсы его родного Эруарда. О себе говорить не любит, о прошлом его даже под пыткой слова не вытянешь. А вот о каких-нибудь краях неведомых, где ему побывать доводилось, о чудесах тамошних, он может такую историю завернуть, ух! Он даже дракона видел! Настоящего, живого дракона!

– Их уже не существует. Истребили всех. С присущим людям фанатизмом и беспощадностью… И нас, пожалуй, скоро так же, – пробурчал Наир.

– Здесь нет. А там, где он был – есть. А знаешь где? Ни за что не догадаешься, Ушастик! По ту строну гор Карсил, в Древних Пустошах. Слышал когда-нибудь об озере Те? Вот так! Поносило его по свету. Ну и, в конце концов, сюда занесло. Да прямо ко двору короля.

– И как же он оказался в высшем обществе, если он, как вы говорите, бродяга без роду без племени? – поинтересовалась Настя, вновь отыскивая взглядом в толпе черноволосого северянина.

– Вполне заслуженно, – заверил Наир. – В отличие от большинства вельмож. Исключительно благодаря своей героической доблести.

– Да, обычно, чтобы попасть в приближенные короля, требуется знатное происхождение, громкое имя, полузабытые подвиги давно ушедших предков и влиятельные связи. Этот рыцарь пробился сам, ничего этого не имея. И, кстати, особо того не желая. За что ему хвала! – добавил Ворон.

– Причём пробился в полном смысле этого слова. С мечом в руках. Он спас жизнь королю Кенвилу, – перебил его лэгиарн.

– Вот как? – Настя заинтересованно приподняла бровь.

– Да, Кайл – прирождённый воин. Он мастерски владеет мечом.

– Ещё бы, он ведь северянин! – усмехнулся Эливерт. – Я же говорил вам, в Герсвальде мальчишек с детства учат сражаться. Там каждый мужчина – воин. И это, надо заметить, в сложившейся ситуации, большой недостаток Кирлии и её слабое место. Кайл – не исключение. Насколько я знаю, он учился воинскому искусству всю жизнь, оттачивая своё умение с прилежностью ювелира. Он был наёмником какое-то время.

– Кем? – поразившись, воскликнула Романова.

– Не пугайся так, мой сладкий сахар! – усмехнулся Эливерт. – Тише! Ничего дурного нет в этом занятии. На Севере, да и в Кирлии, ремесло наёмного воина всегда в чести. Как это ни странно, но когда все вокруг умеют драться, те, кто делает это лучше всех, ценятся дороже глейнских жемчугов. Наёмники