Геринг, его старый политический соперник, практически самоустранился, лишившись былого авторитета и уважения, погрязнув в торговых сделках низкого пошиба и кичась мещанской роскошью. В таком же положении оказался и Риббентроп. Его «высокая дипломатия» повсюду терпела фиаско. Геринг публично обозвал Риббентропа «грязным мелким спекулянтом шампанским», и фюрер тоже посмеялся над ним, забыв, что совсем недавно называл его «новым Бисмарком».

Геббельс сохранял свое могущество, но Борман обошел его на политическом поприще. Этот фанатик умел устранять своих конкурентов, действуя с неумолимой решимостью. Сначала он занимал пост рейхслейтора, начальника кабинета Гесса; затем, после бегства Гесса, он сам стал представителем фюрера и руководителем секретариата партии. С этого времени он становится практически безраздельным хозяином партийного аппарата и всей партии. 12 апреля 1943 года к своим титулам он добавил звание секретаря фюрера.

Борман не игнорировал тот факт, что Гиммлер был для него самым опасным конкурентом; он быстро понял его цели и намерения. Он знал, что как военачальник Гиммлер полнейшее ничтожество, и на этом его недостатке Борман построил всю игру. В качестве «пешки» Борман использовал Фегелейна.

Гиммлер имел своего постоянного представителя в Ставке фюрера – обергруппенфюрера Германа Фегелейна, адъютанта Гитлера. В прошлом конюх, ставший генералом, он обеспечивал связь между штаб-квартирой Гиммлера и фюрером. Фегелейн был женат на Гретель Браун, сестре Евы Браун. Приходясь Гитлеру шурином, он был вхож в его семейный круг в двойном качестве: как адъютант и родственник Евы Браун. Борман, который был вынужден ежедневно с ним общаться, сделал из него своего союзника.

Все промахи командующего группой армий Гиммлера отныне всячески выпячивались, ошибки раздувались и недостатки подчеркивались. В марте, после отступления из Померании, Гиммлер был снят со своего командного поста за потерю боеспособности. В Венгрии, где положение на фронте складывалось чрезвычайно неблагоприятным образом, в контратаку были брошены отборные эсэсовские дивизии под командованием Зеппа Дитриха, одного из ветеранов нацизма. Там Борман и усмотрел возможность нанести Гиммлеру решающий удар.

Личному составу дивизий СС, действовавших в Венгрии, внезапно было запрещено ношение отличительных нарукавных повязок элитных войск СС. Зепп Дитрих был возмущен этой санкцией, как и все офицеры и солдаты дивизий, являвшихся гордостью режима и самого Гиммлера: это были дивизии «Лейбштандарте Адольф Гитлер» и «Рейх» (две старейшие дивизии СС) и дивизия «Гитлерюгенд», также известная своей боевой славой.

Массовое разжалование ознаменовало собой падение Гиммлера. Теперь его можно было вычеркнуть из списка конкурентов. Командование войсками отвлекло его на многие месяцы от руководства полицией, что в такой напряженный период было весьма опасно. Борман, да и сам Гитлер привыкли давать свои распоряжения непосредственно Кальтенбруннеру, так что Гиммлер оказался отстраненным от руководства.

«Тысячелетний рейх», провозглашенный пророком нацизма, доживал свои последние часы. Империя «расы господ» стала узкой полоской территории Германии, уменьшавшейся с каждым часом в последние дни апреля 1945 года. Оказались бесполезными победы партии над ее противниками, победы гестапо над соперниками и конкурентами. Среди развалин того, что недавно было столицей, в нескольких метрах от элегантной улицы Унтер-ден-Линден, на которую вскоре упадут первые советские снаряды, Гитлер из своего бункера продолжал рассылать приказы, не доходившие более до войск, которым они адресовались. Потому что эти войска в большинстве своем уже не существовали.

10 апреля, уступая настояниям своего окружения, Гитлер решил перенести штаб-квартиру в «Бергхоф» («Орлиное гнездо»), а штабная военная канцелярия выехала в Берхтесгаден, куда позднее должен был перебраться и он сам. 12 апреля рейхсканцелярия подверглась бомбардировке с воздуха, и в ней начался пожар. 16 апреля советские войска прорвали немецкий фронт на Одере и в Лозице и устремились на Берлин. Но Гитлер так и не выехал из Берлина. Выезд, намеченный на 20 апреля (день его рождения – 56 лет), в последнюю минуту пришлось отменить. Красная армия уже достигла Луббена в 70 километрах к югу от Берлина и двигалась к городу через область Шпревальд. На севере советские войска взяли Ораниенбург и оказались в 30 километрах от Берлина.

С согласия Гитлера в ночь с 20 на 21 апреля три человека – Риббентроп, Геринг и Гиммлер – покинули разрушенную рейхсканцелярию. Гитлер же отказался выехать в Берхтесгаден. Теперь он понимал, что его замысел закрепиться на «баварском выступе» был неосуществимым. В своем последнем выступлении по радио 20 апреля, в день его рождения, он объявил о своем решении оставаться в Берлине до конца. Передача осуществлялась одним из запасных передатчиков, еще работавшим, несмотря на почти непрерывную бомбардировку Геринг, услышав эти слова, задрожал. День рождения фюрера он провел вместе с ним, в окружении старых соратников нацизма, которые в тот момент еще находились в Берлине: Гиммлера, Геббельса, Риббентропа и вездесущего Бормана. Но Герман отнюдь не собирался умирать. Считая, что не заслуживает неприглядного конца в глубине бункера под советскими бомбами и снарядами, он уже принял все необходимые меры для выезда из города. Время поджимало. Геринг выскользнул из бункера и в темноте наступавшей ночи добрался до своей резиденции, где его ждали машины, готовые двинуться в путь.

Еще в начале апреля Геринг приказал разместить в надежном месте его коллекцию, состоящую из произведений искусства, украденных во всей Европе. Ему потребовались два железнодорожных состава, чтобы перевезти краденое в Берхтесгаден, где укрылись его вторая жена, актриса Эмми Зоннеман со своей дочерью. Геринг отправлялся на юг в сопровождении нескольких грузовиков, груженных последними ящиками имущества, и легковой машины с сотрудниками его штаба. Вечером 21 апреля караван «верного сподвижника фюрера», двигаясь по узкому коридору, еще отделявшему советские войска от американских, смог без помех прибыть в Берхтесгаден. Геринг не знал еще, что в тот же самый час Гиммлер также пустился в бегство, а несколько позже за ним двинулся Риббентроп. Оба они, как и сам Геринг, рассчитывали пустить в ход свои козыри, надеясь сесть в освобождаемое Гитлером кресло.

Геринг мог считаться законным наследником. После создания гестапо он стал безупречным нацистом, оказывая неизменную поддержку своему фюреру. В соответствии с законом от 29 июня 1941 года Геринг становился фюрером в случае смерти Гитлера, или если он по какой– то причине оказывался не в состоянии выполнять свои обязанности «даже короткий срок».

Исходя из текста этого закона 23 апреля Геринг решил, что есть все условия для наследования власти, так как Гитлер не мог более осуществлять управление армией, и заявил Кейтелю и Йодлю, что, когда настанет время мирных переговоров, наиболее подходящей фигурой для этого будет Геринг. Генерал ВВС Коллер, прибывший в Берхтесгаден 23 апреля, передал Герингу эти высказывания фюрера. Геринг рассудил, что такой момент наступил: американцы и Красная армия соединились на Эльбе, и советские войска завершили окружение Берлина. Наконец пробил для него час взять на себя всю полноту власти в стране. Несмотря на обстоятельства, Геринг испытывал невероятную гордость.