Эльф покачал головой:

— Я собираюсь не просто отрастить себе ногу. Я намерен в корне измениться. После всего случившегося я жалею, что вообще когда-то был драконником.

Нандалее заметила презрительный взгляд Нодона. Он-то всегда останется драконником, сколько бы времени ни прошло. Эльфийка понимала, что он не станет искать себе нового наставника. Он был верен только Дыханию Ночи. Она протянула замотанный в ткань кристалл и ему:

— Всякий раз, когда ты усомнишься во мне, возьми в руки это. Я была в Желтой башне и никогда не предавала Дыхание Ночи.

Прочесть мысли по его черным глазам было невозможно. Нандалее оставалось надеяться лишь на то, что он никогда не станет ее врагом. Он найдет ее, если решит, что именно она убила его хозяина. И если так случится, у нее больше не будет возможности поговорить с ним.

— Я знаю, куда мне идти, — нарушил тягостное молчание Элеборн. — Я отправлюсь…

— Давайте не говорить о своих намерениях друг другу! — резко перебил его Нодон. — Небесные змеи будут преследовать нас. Если найдут кого-то одного, то будет лучше, если мы не сможем сообщить о местонахождении остальных.

Он был прав, однако Нандалее испытывала невероятно тяжелое чувство при расставании с ними.

Она подошла к пегасу. Снова прикоснулась лбом ко лбу кобылки. И наконец оба жеребца разрешили Элеборну и Нодону оседлать себя. Не проронив ни единого слова, они взмыли в небо и улетели прочь.

Нандалее подняла Мелиандера, который все еще спал на песке, и с ним на руках направилась к Эмерелль.

Ее дочь расчесала пальцами гриву мертвого жеребца, засыпала песком глубокую рану на шее. Кобыла подошла к ней со спины и мягко толкнула ее носом, словно благодаря за то, что она сделала.

— Куда мы пойдем, мама?

Нандалее прочла в глазах дочери все остальные невысказанные вопросы и поняла, что девочка будет молчать. По крайней мере, в эту ночь. «Иногда она ведет себя слишком по— взрослому», — подавленно подумала эльфийка.

— Нам предстоит долгое путешествие. Вам ведь обоим хотелось уйти из сада Ядэ. Мы изучим пустыни и джунгли, я покажу вам зиму в Карандамоне, где я жила в детстве, и базары Драшнапура. Я разделю с вами все чудеса этого мира.

Глаза Эмерелль засияли.

Однако Нандалее не собиралась говорить дочери о том, что на первом же переходе через звезду альвов она намеренно допустит ошибку. Она хотела переместиться не просто в другое место. Эльфийка намеревалась отправиться в будущее. На десять, быть может, пятнадцать лет.

Дыхание Ночи говорил, что Мелиандер и Эмерелль ждет большое будущее. И нужно было хоть чуть-чуть приблизить его, ибо настоящего у них троих уже не было.

Гнев небесных змеев был безграничен. Куда ни глянь, Бидайн видела лишь объятый пламенем горизонт. Уже целых три часа бушевали драконы над Байнне Тир, и, несмотря на то что до пустоши было много миль, ветер гнал пепел до самых скал сада Ядэ.

Золотой приказал всем подняться сюда, чтобы присутствовать на трибунале. Были здесь Солайн и его змееподобная женщина, Фарелла и Лидайн, а также остальные эльфы, которые прилетели сюда на воздушных угрях. Тут собрались все кобольды, служившие в потайном оазисе, и даже газалы, больше всех страдавшие от того, что вынуждены целый день стоять под палящим солнцем.

Никто не осмеливался произнести ни слова, не решался спуститься в оазис и набрать воды.

Небесные змеи явились на исходе утра. Бидайн предположила, что они совещались. Они знали, что их брат Дыхание Ночи мертв. Золотой знал даже о том, что Нандалее сумела уйти. Он не сердился на нее, более того, проронил много хвалебных слов в адрес их яростной борьбы и высказал соболезнования по поводу Валариэлль.

Затем небесные змеи вылетели в пустыню, а когда вернулись, все стало иначе. Гнев их был безмерным. Они нашли следы Нандалее и детей. Убийца и ее помощники наткнулись в пустыне на пегасов. Там, где вообще не должно было быть пегасов. И небесные скакуны унесли беглецов, не оставив ни следа.

Все они собрались здесь, потому что Золотой хотел преподать им урок, убедив в том, что разыгрывающийся у них на глазах трибунал ждет в будущем всякого, кто станет помогать убийце. И они должны были разнести эту весть, чтобы весь мир узнал о случившемся здесь.

Что так сильно разозлило небесных змеев, Бидайн могла лишь догадываться. Возможно, Золотой видел в чаше будущее, где он ловит Нандалее в пустыне, убивает ее и забирает детей? А ведь кому, как не ему, знать о том, как обманчивы образы, показываемые той проклятой чашей.

Еще один луч пламени осветил горизонт.

Бидайн увидела страх на лицах остальных. В будущем Нандалее будет очень тяжело найти убежище. Едва исчезло пламя, как над пустошью загорелась «Голубая звезда». Поднебесный корабль Певца! Мало кто из детей альвов мог похвастаться тем, что видел его хоть раз в жизни. «Голубая звезда» несла надежду. И несмотря на то, что Певец никогда не показывался во плоти, своим появлением в небе он единственный давал понять, что альвы — это не просто старые сказки.

«Голубая звезда» возникла на фоне затянутого дымом неба словно бы из ниоткуда.

Золотой приземлился среди трупов обгоревших пегасов. Из-за запаха обгоревшей плоти с губ его текла слюна. Дракон вызывающе смотрел на поднебесный корабль Певца. Пусть приходят альвы, пусть.

— Нам нет нужды приходить, мы всегда здесь.

Слова прозвучали у него в голове. Чуть впереди от него появился слабо различимый пляшущий огонек.

«Они не осмеливаются облечься в плоть в моем присутствии», — презрительно подумал он.

— Ты ошибаешься. Мы не оказываем тебе чести, являясь тебе. Вы с братьями утратили всякое чувство меры и мудрость. Ничто из того, что было начато вами сегодня, не просуществует достаточно долго.

— Мы — щит вашего мира. Мы делаем то, от чего давным-давно отказались вы.

— Мы никогда не разрушали мир. Кроме того, мы никогда не приносили тысячи своих детей на алтарь собственной гордости. Альвенмарк был под защитой. Нангог — под запретом. Вы что же, забыли об этом?

— Вы дали нам власть, чтобы потом просто взять и бросить. Поэтому не стоит удивляться, что мы пользуемся этой властью. Ваша мнимая свобода ведет лишь к непостоянству и хаосу. Сегодня — первый день нового миропорядка. И за ужасами этого дня последуют мир и безопасность.

— Мир, который вы даровали пегасам? Вы нашли их всех. Больше пегасов в Альвенмарке не осталось. Каково же чувствовать, что ты уничтожил навечно какую-то часть этого мира? Мира, для защиты которого мы создали вас, небесных змеев?

«Пустые слова, — раздраженно подумал Золотой. — Фразы, за которыми всегда прячутся те, кто давно перестал заниматься миром».