Она утёрла глаза рукавом тёмно-зелёной охотничьей курточки, шмыгнула носом и побежала в обратном направлении — лёгкой трусцой, скорее собираясь с мыслями, нежели действительно спеша. Взгляд скользил по сторонам, ни на чём не задерживаясь, но и не упуская ничего.

«Кто ещё, кроме Сирроу? — думала она. — И почему он? Не человек. Не зверь. Брат. Лесной брат». Она вышла в открытую галерею между двумя длинными зданиями, сбавила шаг, чтобы никто не видел её бегущей. Солнце вставало, а часовые дежурили на стенах. Эта ночь и так была не слишком спокойна. «Рокти. Охотница, девушка-ктран» — несомненно, Рокти тоже избранница Пути.

«Что говорил горбун о депеше с Эдгаровой топи? Чернокнижник, какой-то головорез, которого Одноглазый решил сбыть с рук, и… домовой! Да, домовой! — Картинка начала прорисовываться, обретать смысл. — Брат. Ктран. Домовой. Кто ещё может быть? Кто ещё должен решать судьбу этого мира? Конечно же, человек. — Она нырнула под своды новой части дворца, снова перешла на бег. — Может быть, Вадимир? Тот капитан с тракта?» Она пожалела вдруг, что решилась дать Хранителю волю самому идти своим Путём и совсем-совсем не следила за ним. Ей просто необходимо было знать, кого встретил он на своём пути, кто ещё мог бы быть избранным?

Она чуть подпрыгнула на бегу. Ноги несли её быстрей и быстрей. Теперь она действительно спешила — к Марку.

Дождь кончился. Они шли пешком вдоль затянутой туманом улицы, придерживаясь нескончаемой стены домов, потому что уже за пару-тройку шагов всё вокруг приобретало неясные очертания, а за десяток — не было видно ни зги. Девица чуть отстала. Самострел глядел горбуну прямо в спину, точно меж искривлённых лопаток. Он шёл, хромая. Ему не хватало его посоха, и он поглядывал временами на тот, что держал в руках Сет.

Сет тоже шёл, прихрамывая, на каждом шаге наваливаясь на посох всем своим весом. Он выглядел много, много хуже, чем тогда, на троне столицы нищебродов. Он будто сгорал изнутри, мумифицировался заживо — суставы длинных тонких пальцев выпукло округлились, стали похожими на шарниры. Юродивый шагал где-то рядом, то выныривая вдруг из тумана, то растворяясь в нём. Они шли пешком, потому что в конюшне не осталось ни одной лошади, и даже экипаж, такой удобный, богато украшенный резьбой и шёлком, пропал бесследно.

— Мастер живёт в замке? — спросил Сет, когда они ушли достаточно далеко от дома, чтобы понять, куда лежит их путь.

Горбун хотел промолчать, но самострел подтолкнул его в спину, и он протянул неохотно:

— Нет, никто не знает, кто такой Мастер. Забыл? Можешь спросить у своей подружки, — он кивнул через плечо, — видел ли кто-нибудь Мастера в Урчащих кишках?

— Но Мастер есть, — ответила девица убеждённо, — пусть даже его никто и не видел. Он всегда говорит нам, что делать. Передаёт послания. Указывает, кого поддержать здесь, наверху в городе, а кого неплохо было бы пустить ко дну. Мы всегда знали, на чьих складах в порту можно поживиться. Он помогает нам, когда зимы слишком длинны и голодны. Иногда он приказывает убивать.

— Да, — кивнул горбун, — именно так. Он всегда передаёт свои приказы через третьи руки…

Юродивый подошёл ближе, прислушиваясь. Туман глушил, искажал звуки.

— …Мне в том числе. Я веду вас во дворец к тому, кого считаю его правой рукой, казначею его величества господину Всеволоду.

— Домовой?

— Да.

— Всеволод стар. Очень стар. Я бы сказал, — Сет хмыкнул, — достаточно стар, чтобы быть основателем Синдиката. Почему ты уверен, что он не Мастер?

— Просто потому, что он не всегда был его правой рукой. Мастер никого не держит подле себя долго. Я надеялся быть следующим. — Ещё несколько шагов они прошли молча. Туман был полон звуков, странных на улицах города так рано утром. Кто-то где-то кричал. Долго, с надрывом, на одной ноте. Невозможно было понять, приближаются они к источнику звука или уходят от него. Иногда, отражаясь от стен, откуда-то сбоку врывался и катился дальше жуткий, царапающий ухо, скрежет. — На что тебе Мастер?

— Хочу узнать, на что ему я? Когда я был ещё человеком, я думал убить его и наследовать его империю. А потом он прислал мне своё кольцо.

— Я! — Горбун замер посреди улицы, и самострел снова ткнулся ему в спину. — Я послал тебе это проклятое кольцо!

— Зачем? — вмешался юродивый. Стоял рядом, вглядываясь в лицо в попытках понять. — Ты защищал его перед толпой, оставил жить, когда я просил тебя убить его, отдал ему кольцо Мастера, чтобы он мог уже без помех командовать чернью… Зачем? Разве этого ждёт от тебя Круг?

— Мне плевать, чего Круг ждёт от меня! — крикнул горбун, испытывая наслаждение от того, что может наконец-то сказать это. — Круг делает меня сильнее. Это всё. Марк предложил мне выгодную сделку, вся мощь Круга в обмен на долгое ожидание того, что может никогда и не произойти. Естественно, я принял её. Принял до тех пор, пока меня устраивают условия.

Махнув рукой, он медленно побрёл дальше. Юродивый сжал губы.

— Что ж… Ты не открыл мне глаз, но я рад был услышать это из твоих уст.

Сет, замерший было на месте, шагнул вслед за горбуном, догнал и развернул к себе.

— Ты? Ты послал мне кольцо? Зачем?

Горбун помедлил с ответом, наслаждаясь замешательством во взгляде.

— Мастер отдал мне кольцо, — наконец начал он, — чтобы ничто не мешало мне в поисках Ключа, чтобы в любой момент я мог воспользоваться всеми людьми и силами Синдиката. — Он перевёл взгляд за плечо Сета, где стоял, всё так же внимательно слушая, юродивый. Самострел в руках Авроры был твёрдо нацелен горбуну прямо в грудь. Её ничто не интересовало, кроме смертельно опасного жала арбалетного болта. Горбун отбросил мысли о бегстве. Хромой, он не убежит далеко. — Но как я мог отдать ему Ключ? — Юродивый хмыкнул недоверчиво, сложил руки на груди. — Да, я не могу отдать ему Ключ, — повторил горбун специально для юродивого и вновь обернулся к Сету. — И тогда я решил отдать ему тебя, друг мой. Самозванца, назвавшего себя Мастером. Это не понравилось бы ему. Это бы сильно ему не понравилось.

— Я никогда не называл себя Мастером, — сказал Сет.

— Это было умно, — ответил горбун, оборачиваясь, чтобы идти дальше, — но совсем, совсем не важно. Так ты ещё хочешь видеть Мастера?

Сет не успел ответить. Юродивый, сделав шаг, ткнул его спрятанным в рукаве ножом под лопатку, в самое сердце. Когда девушка закричала, арбалетный болт покинул ложе. Горбун ждал этого. Упал, едва услышал влажный, хлёсткий звук пускового механизма. Падая, он видел, как согнулся, сделал два неверных шага Сет. Заводным ключом дорогой механической игрушки торчал в его спине нож. А юродивый нырнул вдруг неестественно, будто споткнувшись, и на губах его выступила, запузырилась кровавая пена. Арбалетный болт прошил его насквозь. Отбросив оружие, девушка бежала к опрокидывающемуся на мостовую Сету, а юродивый, зажимая ладонями рану, кричал: