– Слушайте, ангелы-вестники поют...

УБИЙСТВО В ЦЕРКВИ ПОСТАВИЛО ПОЛИЦИЮ В ЗАТРУДНИТЕЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.

– Слава новорожденному царю.

ВОСКРЕС ЛИ РЕЛИГИОЗНЫЙ УБИЙЦА?

– Прощение и мир земле даны.

СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА СТУДЕНТОК КОЛЛЕДЖЕЙ СБИВАЕТ С ТОЛКУ ПОЛИЦИЮ НОВОГО ОРЛЕАНА.

– Господь и грешники примирены...

УБИТ АЛТАРНЫЙ МАЛЬЧИК.

– Снова... – он замолчал, затем запел крещендо: – Господь и грешники примирены. – Это строчка ему особенно нравилась.

Избранник улыбнулся, глядя на результат своего труда, прикрепляя кнопками прославляющие его газетные заголовки к календарю с его святыми. Святая Жанна д'Арк, святая Екатерина Александрийская, прекрасная маленькая Филомена, святая Мария Магдалена... такие красотки.

Но пресса не понимала его, а общественность понятия не имела, что он выполняет ее работу.

Полицейские, конечно, были идиотами, хотя пресса оказала ему должное уважение. Наконец-то. Однако не было ни единого упоминания о божьем деле, о миссии. Конечно, они не знали об этом. Полиция держала представителей четвертого сословия в неведении, отговариваясь такими словами, как «ритуальные убийства» или «зверское преступление», чтобы не появились подражатели, и чтобы кто-нибудь ради нескольких минут славы не приписал его деяния себе. Поэтому прессе не позволили понять, в чем заключается его миссия... и он должен это исправить. Письмо в газету или звонок на радиостанцию... рискованно, конечно, но... может... Он остановился, думая, какому диджею позвонить.

Доктору Сэм на ее шоу «Полуночные признания».

Прекрасно.

Да... но сначала надо заняться первоочередными делами.

Ему нужно поймать двух следующих жертв. Сначала святую Бибиану, затем святую Люси. Время истекало, и пока полиция пытается выяснить, как жалкий алтарный мальчик связан с остальными убийствами, он должен сделать свой следующий ход. И для этого ему понадобится небольшая помощь.

Напевая себе под нос, он спустился по лестнице в подвал. Когда он открыл дверь, ему в нос сразу же ударила сильнейшая вонь от собак и фекалий. Животные теперь сидели тихо, но когда он открыл дверь и включил красный свет, началась какофония завываний. Что еще хуже, у суки началась течка... и самец больше хотел оказаться в ее конуре, чем рычать на прижавшуюся к стене перепуганную женщину.

Когда он приблизился, она подняла на него взгляд и затем перевела его на оружие, висящее у него на поясе. Это был электрошокер, плохо гармонирующий с золотистым шнуром его стихаря.

– Хотела бы ты выйти отсюда, дитя мое? – осведомился он мягким сладким тоном.

Она лихорадочно кивнула, ее круглые глаза смотрели то на собак, то на его оружие.

– Что ж, думаю, пора. Кажется, я все продемонстрировал ясно. Ты теперь будешь слушаться, так ведь?

Она снова кивнула, и он наклонился, чтобы освободить ее от оков, но, делая это, он надел ей на шею ошейник, точно такой же, какие были на шее у обеих дворняг. Подобные ошейники использовались при обучении собак. На них имелись металлические зубцы, впивающиеся в мягкую кожу горла. Активированные электрически с помощью пульта дистанционного управления, который он держал у себя в глубоких карманах, ошейники зашипят и выдадут разряд электрического тока. Если они будут мокрыми от святой воды или пота, шок будет еще сильнее. Нажатием кнопки Избранник мог добиться от нее или собак беспрекословного подчинения.

Чтобы доказать это, он вытащил пульт и направил его на нее. Она отпрянула, прижимаясь к стене, отчаянно мотая головой и издавая крики, которые приглушал кляп. Он улыбнулся, и у него появилась слабая эрекция.

– Доверься мне, – сказал он и нажал кнопку. Она зажмурилась. Самка, у которой была течка, завизжала и затявкала, когда через ее шелудивое тело прошел электрический ток.

Он отпустил кнопку, и женщина в ужасе открыла глаза. По ее лицу струились слезы, и она смотрела ему за спину на поджавшую хвост самку, которая скулила с растерянным видом.

– Ну как, будешь делать, что я скажу? – спросил он, и в ней не было ни малейшего колебания. В ее глазах он прочел полную покорность. – Хорошо. Тогда пойдем, у меня есть для тебя работа. – Он снял кандалы с ее ног, но оставил руки скованными. Затем помог ей подняться и стал подгонять ее вверх по лестнице. – Если ты сделаешь то, что мне не понравится, даже самую малость, я буду вынужден активировать ошейник и... да, воспользоваться электрошокером. Запомнила? Тебе ведь это не понравилось?

Она энергично замотала головой, словно вспомнив со всей отчетливостью, как он подошел к ней сразу после того, как она вернула взятую напрокат машину и собиралась направиться к терминалу аэропорта.

Одетый в джинсы, свитер и куртку, он приблизился к ней, затем вытащил оружие и дал по ней разряд тока. Потом поймал ее, прежде чем она упала на землю, и приволок в машину, которую украл на кампусе... как делал и раньше. В тот день шел сильный дождь, и он воспользовался зонтиком, чтобы защитить себя и ее не только от дождя, но и от любопытных глаз. Она успела вскрикнуть лишь раз – электрошокер и нож убедили ее притихнуть, когда она очнулась. Затем он вставил ей кляп, надел наручники и привез сюда.

Она была прекрасной представительницей женского пола. Вероятно, ее можно будет принести в жертву. Он смотрел на мускулы на ее заднице, тугие и округлые, когда она поднималась по ступенькам. Он снова испытал приятную болезненную эрекцию... да, пролить ее кровь будет настоящим удовольствием. Он остановил ее в коридоре, прежде чем она достигла входа. Никому не позволено входить в его святилище. Только господу.

– Ну вот. – Он поставил ее к занавешенной стене и сколько раз сфотографировал своим «Полароидом». – Если ты будешь вести себя хорошо... очень, очень хорошо, я тебя выпущу; у меня есть для тебя более трудное задание, – сказал он, думая о ее сотовом телефоне. – А пока что ты должна спуститься обратно.

Она покачала головой.

– Это ненадолго, – уверил он ее, когда по ее щекам снова потекли слезы. – И затем я выпущу тебя из подвала навсегда. Но ты должна пообещать, что поможешь мне. – Она не колебалась, энергично закивала. Она принялась отчаянно цепляться за его стихарь. – Я понимаю, – произнес он. – Знаю, это трудно, но все стоящее не дается даром. Нужно пройти через боль, страдания и жертвоприношение. Так... а теперь ступай. – Когда она стала качать головой, он вытащил из кармана пульт дистанционного управления. – Ну же, будь паинькой, – предупредил он, и она, быстро повернувшись на грязных босых ногах, заковыляла обратно в подвал. Он хотел было дать по ней маленький разряд чтобы поторопить, но сдержался.

Саре нужно полностью понимать разницу между наградой и наказанием.

– ...Прости меня, отец, ибо я согрешил...

Джеймс почувствовал, что у него подгибаются колени. Прошло больше недели с того момента, как он в последний раз слышал этот дребезжащий голос.