Не забыли и о героях, павших в битве с демоном. Будущий храмовый комплекс над источниками решили назвать Егорьевским, чтобы память об отважном мальчишке с чистым сердцем сохранилась на века. Также в его честь учредили орден-артефакт «Святого Егория» – наивысшую награду за «Верность и веру» империи и императору. А за «Храбрость и отвагу», проявленную перед лицом смерти Александром Саржиным, ввели воинскую награду «Александровский крест» четырех степеней. Пока великие князья трудились над восстановлением столицы, дед и внук Полозьевы из чистых алмазов, взятых из месторождения в Левино, золота и серебра создали первые образцы новых наград.

Перед тем, как объявить начало празднований, Иван, облаченный в белоснежный, воинский, парадный китель, призвал собравшихся гостей почтить память погибших минутой молчания. Давний земной обычай прежде тут не использовался, поэтому Ванька охотно ввел его в обиход, стоило только рассказать о нем. Затем на трибуну, что заново возвели для императора, вызвали Гаврилу Силантьевича Урядова. Отец Лизы сильно сдал, узнав о гибели приемного сына, и не сдерживал слез, когда Иван рассказывал о подвиге, который совершил мальчишка. С величайшим благоговением он принял из рук императора орден и с гордостью за сына занял место среди почетных гостей и первых лиц империи. Чуть позже, награжденные «Александровским крестом» первой и четвертой степени, к нему присоединились главы теперь уже серебряных родов Саржин и Сафонин. Отдавая последние почести, гвардейцы совершили троекратный залп из мушкетов, а маги-воздушники запустили в небо иллюзии с изображениями героев и фрагментами батальных сцен.

Но вот чего я не ожидала, выуживая из памяти информацию о наградах, что Ванька не оставит без внимания упоминание об ордене святой Анны, которым награждали женщин. Назвал он эту награду орденом «Наами» и вручил мне со словами за «Самопожертвование, благочестие и отвагу».

– Вань, не стоило, – прошептала, растрогавшись. – Я же предложила это, чтобы у безутешных родителей осталось хоть что-то на память. Чтобы они гордились сыновьями и верили, что империя не забудет их подвигов.

– Поверь, нововведение уже оценили семьи павших, а в дальнейшем примут остальные имперцы. Газеты и радио в срочном порядке готовят к выпуску горячие новости. Но живым героям тоже нужна благодарность. Без тебя ничего бы не получилось. Я хочу, чтобы люди узнали о разгроме ордена Тьмы и о каждом человеке, приблизившем общую победу. Уничтожение демона – капля в море в списке твоих достижений. Не знаю, что еще, кроме орденов и званий, могло бы стать достойной наградой. Разве что примешь предложение руки и сердца? – Прямо на трибуне, при скоплении народа, император опустился на одно колено и протянул мне сверкающее бриллиантами колечко. – Согласна ли ты, Нина Константиновна Забелина, великая княжна Наами Тиква Неэман-Кушелевна Леви, стать моей единственной и горячо любимой женой?

Люди на площади синхронно замерли, чтобы не пропустить моего тихого «да» на выдохе. Ловко надев колечко на безымянный палец, Ванька подхватил меня за талию, поднял в воздух и закружил. Наверное, он же и подговорил магов, чтобы в момент, когда наши губы встретились, в небо взмыли сотни огней праздничного салюта. С этого момента началось великое празднование.

На улице из домов вынесли столы и выставили угощение, которое спешно готовилось в близлежащих тавернах. Из закромов достали припасенные к особенному дню деликатесы, а из императорских погребов выкатили бочки с хмельными напитками. Вновь установленная наряженная лучше прежней, новогодняя ель зажглась разноцветными огнями. Как по волшебству, выросли ледяные арки, беседки и помосты для скоморохов и музыкантов. Мне и Ивану поднесли по кубку горячего сбитня, отсалютовав которым новый император объявил о новогодних гуляниях.

К нам поспешили с поздравлениями родные, друзья и верноподданные нового императора. В первых рядах оказался Патриарх, благословивший наш союз. Прежде я не сталкивалась с ним так близко, и вздрогнула, опознав светоча из храма под Суздалью. Это он появился на кладбище, когда последняя из рода Забелиных пришла навестить могилы родителей.

– Вы? – Невольно припала на одно колено и, схватив ладонь мужчины обеими руками, прижалась к ней лбом. – Спасибо! Не представляете, что для меня значили те видения о прошлой жизни.

– Отчего же, дитя? – не согласился Патриарх. – Представляю. Иногда, чтобы принять настоящее и смело идти по уготованному пути, необходимо оставить прошлое позади.

– Вы позволите увидеть их еще один раз? Олежку с Иринкой, Колю и Соньку?

– Зачем рвать себе сердце? Ты ведь отпустила их, – возразил светоч. – Назад уже не вернуться.

– Я и не собираюсь, мое место здесь, – с теплом посмотрела на Ваньку, ревниво прислушивающегося к нашему разговору.

– Хорошо, – согласился Патриарх. – Это будет моим свадебным подарком. И благодарностью за все, что ты сделала для нашего мира.

Я прикрыла глаза, отдаваясь во власть видения, что захватило сознание. В груди защемило, когда узнала родные места. Старенькие пятиэтажки, образующие уютный двор с припаркованными на обочине машинами, приземистыми гаражами и детской площадкой со старой горкой и турниками. Этот двор был знаком до мелочей и, казалось, ничего не изменилось с тех пор, когда мы с Сонькой девчонками прибегали сюда поиграть.

Своих ребятишек я сразу угадала, хотя они подросли и вытянулись за шесть лет. Иринка заметно округлилась в нужных местах, заневестилась, совсем взрослая стала. Пристроившись на заснеженной лавочке, ловко щелкала замерзшими пальчиками по кнопкам телефона. Одним глазом она поглядывала на младшего брата, который катал на санках девчушку лет шести, визжащую от восторга. Заприметив въезжающий во двор автомобиль, Ира убрала телефон и позвала:

– Олег, Нинуля, там мама с папой приехали. Идемте скорее!

Из машины, припарковавшейся у предпоследнего подъезда, вышел Коля. Он поспешил обойти темно-синюю Приору, чтобы открыть дверцу пассажирского места и подать руку Соньке. Подруга расцвела за эти годы, похорошела, да и Коленька раздобрел, животиком обзавелся, что ничуть его не портило. Пока бывший муж забирал пакеты из багажника, Сонька обняла ребятишек и по очереди расцеловала каждого. Иринка только губы поджала, но не подумала отстраниться. А Олежек сначала осмотрелся по сторонам, не увидел ли кто, а после прильнул к женщине и замлел от ласки. Ну а мелкая, никого не смущаясь, радостно кинулась обниматься.

– Что за праздник? – старшая заглянула в пакеты и с удивлением посмотрела на родителей.

– Новости у нас замечательные. Идемте домой, там и расскажу, – пообещала Сонька.

– Так, что за новости? – полюбопытствовала Ира, когда чуть позже вместе с приемной матерью строгала салаты на кухне.

– Потерпи немного, это всех касается, – нагнала таинственности подруга.

Через полчаса, когда семья собралась за одним столом и разложила угощение по тарелкам, а Коля достал из комода запотевший