Разумеется, привлекать людей официально, в открытую, он не мог, иначе на других планетах галактики узнали бы правду о нем самом и о загадочных креатурах из параллельного мира. Главная проблема Панты состояла в том, где найти таких людей, которые не имели бы представления о Валломброзе, не знали бы даже, куда они отправляются жить, и были бы счастливы оставаться здесь на годы, живя на космических станциях, изолированные от остального цивилизованного мира. У кого хватило бы смелости решиться на это?

Панта нашел решение этой проблемы. Люди, находившиеся на грани крушения всех своих надежд, люди, которым грозила неминуемая гибель, отчаявшиеся люди, которые были бы благодарны человеку, пришедшему, чтобы спасти их. На Валломброзе знали тайну бесчисленных исчезновений людей на протяжении уже многих лет.

Так исчезло, например, население планеты Отос 4, которая вела межгалактическую войну с планетой Рилкис и ее жителями, называемыми в галактике пародышащими. Гигантский город на Отосе 4 был осажден соседями-гуманоидами. Люди, находившиеся на краю гибели от голода, обратились с отчаянным призывом о помощи к другим планетам галактики. Король Амодиус медлил, не желая начинать того, что – в этом он был уверен – превратится в межгалактическую войну.

Тем временем Гарт Панта тайно прибыл на Отос 4 под защитным покровом креатуров планеты Валломброза. Панта организовал переброску всего населения из осажденного города на Валломброзу – опять-таки не без участия, а именно благодаря проискам креатуров.

Когда пародышащие высадились на Отосе 4, они нашли эту планету абсолютно опустевшей. Там не осталось ни единой живой души. Миллионы людей исчезли без следа. Никто, конечно, не верил рассказам пародышащих. Вся галактика предполагала, что людей уничтожили они сами.

Теперь, спустя годы после этого события, леди Мейгри была уверена, что гуманоиды говорили правду.

– Ради чего погибли в той войне тысячи и тысячи людей? – спрашивала она себя.

Гибель людей не тревожила Гарта Панту. Война была превосходным прикрытием для его деятельности по привлечению людей на Валломброзу. Бесследно исчезали военные корабли, рейсовые корабли терпели такие бедствия, о которых никто еще никогда не слыхивал, пропадали планеты, солнца которых были готовы стать новыми звездами. Гарт Панта буквально вырывал людей из лап неминуемой смерти, беспощадно косившей их, и переносил в этот спокойный и прекрасный – хотя и непривычный и загадочный мир.

Конечно же, спасенным людям приходилось за свое спасение расплачиваться. Им не разрешалось покидать планету Валломброза, не разрешалось поддерживать какие-либо контакты с галактикой за пределами того мира, в котором они отныне жили. И еще им нельзя было жить на поверхности планеты. Они должны были жить на космических станциях, которые эти люди или строили сами или «приобретали» на других планетах.

Однажды Панта предпринял попытку разместить людей на самой Валломброзе, но это оказалось слишком трудной задачей – биологический вид, существо из вполне осязаемой материи, приучить к совместной жизни с существами из какой-то загадочной, невидимой материи. На поверхности планеты Валломброза жили лишь те люди, которые несли службу во дворце, но их приходилось часто менять ради сохранения их нормального психического состояния.

Однако такие незначительные неудобства, как жизнь в тесной и искусственной среде, были все же гораздо предпочтительнее неминуемой смерти, которой спасенные люди совсем недавно смотрели в лицо, и большинство их охотно и безропотно подчинялось законам, установленным Гартом Пантой. Тех же, кто отказывался повиноваться, устраняли креатуры.

Надо отдать должное Панте, а позднее и Флэйму, когда он достиг того возраста и зрелости, которые позволили ему взять на себя управление Валломброзой. Он использовал столь радикальное наказание лишь в минимальной степени и затем щедро компенсировал понесенный ущерб семьям, которых коснулись эти репрессии. Те, кого принц устранял, были, как правило, паникерами и смутьянами и уж, во всяком случае, не особенно приятными людьми. С течением времени подобные наказания применялись все реже и реже, пока надобность в них совсем не отпала.

У принца Старфайера был харизматический авторитет, потому что он принадлежал к особам Королевской крови. Его народ глубоко почитал своего властелина и поддерживал его единодушно. Леди Мейгри, надеявшаяся найти какие-то признаки недовольства принцем, обнаружить в людях Флэйма бунтарские настроения, была разочарована.

О Дайене Старфайере на Валломброзе говорили как об узурпаторе. Истинным королем, считали здесь, должен быть Флэйм Старфайер.

Снова и снова, мучаясь сомнениями, она задавала себе вопрос о мотивах, которыми руководствуется Саган. Зачем похищать Дайена и доставлять его на Валломброзу? Риск, что он сумеет бежать, чрезвычайно велик. Если Дайен падет…

«Разве это соответствует действительности, милорд? – думала Мейгри. – Разве ты хочешь, чтобы Дайен пал?»

Она не допускала такой возможности. Она верила в него, даже если больше никто не верил. Но эта вера не приносила ей успокоения. Дни и ночи проводила она, бродя по Алказару, – беспокойный дух, превосходный шпион, выискивающий ценную информацию, которая никогда не будет использована.

Креатуры представляли собой настоящую опасность, подлинную угрозу, но Саган уже знал об этом. Мощь вооруженных сил Флэйма впечатляюща, однако недостаточна, чтобы победить всю галактику. Если бы не креатуры, он бы уже стал диктатором, жадно заглатывающим одну планету за другой и превращающим в ад жизнь своих соседей.

Креатуры были могущественными, но весьма капризными союзниками… Было бы удивительно, если бы Саган знал то, что обнаружила леди Мейгри. Креатуры действовали не из преданности Флэйму. Мейгри сомневалась даже, понимают ли креатуры вообще амбиции принца или проявляют к ним какое-либо внимание. Она предполагала, что некто, способный вступать с креатурами в контакт, умеет уговорить их оказывать Флэйму услуги, хотя ей оставалось неясно, по каким соображениям креатуры на это соглашаются. Неясно это было, по-видимому, и Гарту Панте.

Это было все равно, что пытаться проникнуть в глубину замыслов Господа Бога, с мрачным удовлетворением думала леди Мейгри.

Однажды как-то Панта и Флэйм обсуждали эту весьма сложную проблему. Они, как правило, проводили вечера вместе в одном из верхних покоев Алказара, известном, под названием Холл. Это помещение со стенками из грубо обтесанных камней, со странным наклоном потолка было просторным и прохладным. Огромный камин, который топили дровами, находился в конце помещения и давал достаточно тепла.

Жившие и работавшие в Алказаре люди обязаны были лишь поддерживать самые простые условия существования. Ни центрального отопления, ни электричества, ни каких-либо других современных удобств здесь не было. Леди Мейгри быстро установила это, а также многое другое, что касалось принца-бастарда. Внешне стиль здешней жизни напоминал средневековье. Напрасно стали бы вы искать где-нибудь электрическую лампочку, однако Алказар был оборудован сложными электронными системами слежения, которым мог бы позавидовать сам покойный Снага Оме.