К началу Великой Отечественной войны в Коммунистической партии было 2 миллиона 490 тысяч 479 членов и 1 миллион 381 тысяча 986 кандидатов.

559 тысяч 182 члена партии находились в рядах Вооруженных Сил СССР.

Численность Красной Армии перед войной возросла с 1 миллиона 433 тысяч человек в 1937 году до 5 миллионов 373 тысяч в июне 1941-го. Число военных учебных заведений увеличилось с 49 до 114.

Виктор Кожемяко. Как известно, недавно создана комиссия при президенте под многозначительным названием – «по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России». Казалось бы, порадоваться: наконец-то! Ведь об извращенных толкованиях нашей истории, особенно советского периода, включая Великую Отечественную войну, КПРФ говорит постоянно и давно. Однако может ли реально выполнить задачи по борьбе с фальсификацией комиссия, в которую включаются такие одиозные фигуры, как, например, Николай Сванидзе?

Этих людей и надо бы прямо назвать главными фальсификаторами. Причем известна (они ее и не очень-то скрывают!) основная движущая сила их манипуляций с нашей историей: это, мягко говоря, нелюбовь к России и Советскому Союзу, в разрушении которого они, как мы знаем, активно участвовали.

Для многих из них история России в целом «неправильная», поскольку не соответствует «западным стандартам». Ну а про советский период что и говорить! Если там, на Западе, в США, в ПАСЕ – Парламентской ассамблее Совета Европы, стремятся официально сравнять коммунизм с фашизмом, а Сталина – с Гитлером, то и они, эти люди, здесь у нас делают то же самое. Если, скажем, на Украине, в Прибалтике, Грузии отказывают нашей стране в праве на Великую Победу, то и ненавистники ее в России вовсю стараются ради этого.

Дескать, никакая это не Победа. Или в припадке откровенности даже так: «Лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б – в 1941-м!»

Это я дословно цитирую одного из них – Александра Минкина. Другие же, если и не столь откровенны, упорно доказывают, повторяют, внушают: во время войны Сталин и вообще советское руководство все или почти все делали не так, как надо. Начиная с 22 июня 1941 года. Неверные действия, сплошные ошибки, просчеты, недомыслие. Отсюда, мол, колоссальные жертвы.

И после этого, коли даже признать, что Победа все-таки была, Сталин и коммунисты не имеют к ней отношения. К большим людским и материальным потерям страны – да, имеют, за это в ответе, а победный исход достигнут помимо них и вопреки им.

Но это же и есть самая вопиющая фальсификация!

В прошлом обсуждении за нашим «круглым столом», по-моему, достаточно убедительно было показано, насколько напряженно Коммунистическая партия и руководивший ею И.В. Сталин готовили страну к предстоящей войне. Обратимся теперь в роковой день, вернее – раннее утро 22 июня, когда война началась. Набор антисталинских обвинений тут опять-таки широко известен: до последнего верил Гитлеру, игнорировал донесения разведки о времени нападения, а когда про нападение узнал, впал в растерянность, даже в полную прострацию, на несколько дней бросив руководство страной на произвол судьбы… Но разве в действительности было так?

Давайте постараемся ответить на этот вопрос, а также проанализировать причины нашего отступления, наших неудач в начале той великой войны.

Сергей Костриков. Это сейчас мы знаем, что война началась именно в тот день. А тогда, еще накануне, никто этого не мог утверждать с абсолютной точностью. Тем более от разведки шла и другая информация. Например, что концентрация германских войск на наших границах – это отвлекающий маневр, так как Гитлер уже давно заготовил план операции «Морской лев» по захвату Англии. А может быть, Гитлер и англичане уже договорились через Гесса о совместных действиях против нас, и они только ждут повода, чтобы обвинить СССР в агрессии, если мы ответим на провокации или осуществим какое-то превентивное, предупредительное действие? В этом смысле заявление ТАСС от 13 июня вовсе не имело целью убаюкать и дезориентировать советский народ. Оно было дипломатическим сигналом Западу и Германии, что СССР не собирается воевать. Тем не менее, сейчас известно, Молотов это вспоминал, примерно в 24 часа 21 июня была послана директива в войска о приведении их в боевую готовность.

Юрий Емельянов. Заявление ТАСС, как писал впоследствии маршал Василевский, в нашей армии восприняли именно как дипломатический ход, а не как призыв к расхолаживанию. Поэтому военные приготовления не остановились. И есть по крайней мере три свидетельства о том, что Сталин 21 июня предупреждал о возможном начале войны. Об этом написал генерал Тюленев в 1963 году в своей книге «Через три войны», сообщая, что Сталин позвонил ему и просил привести в боевую готовность противовоздушную оборону Москвы. Милован Джилас в книге «Беседы со Сталиным» писал, как в апреле 1945 года в разговоре с Хрущевым он и Тито узнали, что Сталин звонил Хрущеву на Украину 21 июня, спрашивал, как там дела, и предупредил, что завтра возможна война. Наконец, воспоминания Жукова, где он говорит о немецком перебежчике и его сообщении о нападении Германии. После этого Сталин и приказал передать в войска директиву о приведении их в боевую готовность.

Владимир Суходеев. В дополнение к тому, что сказал Юрий Васильевич, добавлю, что между 23 и 24 часами 21 июня Сталин звонил генералу Кирпоносу в Киевский особый военный округ и тоже предупредил его о возможности начала войны. И 21-го же к Сталину дважды приезжали Тимошенко и Жуков с докладами о ситуации и готовности армии. Он их не случайно, наверное, вызывал.

Ярослав Листов. Хочу конкретизировать то, что сказал Сергей Петрович о донесениях разведки. Я специально посмотрел, какие даты были получены в Москве с начала 1941 года от нашей агентуры по поводу срока нападения Германии на СССР. Вот что ложилось на стол руководства: февраль 1941-го, весна 41-го, 15 апреля, 20 апреля, конец апреля, 1 мая, 4 мая, 15 мая, 15 июня, 22 июня, вторая половина июля. Какую из этих дат следовало признать в качестве той единственной роковой? Тем более что даты проходили, а нападения все не было. Таким образом, о реальном времени начала войны наше руководство узнало лишь от перебежчика, который заявил, что через несколько часов немецкая армия нанесет удар.

Сергей Костриков.Теперь о мифической «растерянности» Сталина в первые дни войны. Это, конечно, вранье, скверный выверт хрущевщины, который с удовольствием подхватили прошлые и нынешние антисоветчики! Вранье, потому что есть записи Поскребышева, секретаря И.В. Сталина, в журнале приемов. Здесь пунктуально отмечено, кто и в какое время посещал Сталина с 23 по 29 июня, весь его рабочий распорядок на эти дни. Сталин работал, и как интенсивно! По 16 – 18 часов в сутки.

Он лучше многих понимал, что война будет. Но приложил массу усилий, чтобы оттянуть ее начало. Понимал он и то, каково будет значение этой войны для нас и для всего мира как в случае поражения, так и в случае победы. Без всякого преувеличения можно сказать, что в эти дни он ощутил ответственность как свою, так и нашей страны за судьбу человечества. Поэтому всю первую неделю обдумывались первоочередные меры и неотложные задачи, которые надо было решать. Потом это нашло свое выражение в знаменитой директиве ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 29 июня и в речи Сталина 3 июля, где была изложена программа перевода страны на военные рельсы. Именно в эти дни Сталин превращался в настоящего лидера мирового масштаба. Этого и не могут ему простить его очернители.