– А с какого боку приставить следивших за нами израильтян? – спросил я глухо – лишь бы что-то сказать.

– Пока ничего вразумительного ответить не могу. – Винграновский сокрушенно вздохнул. – Работаем и в этом направлении.

– Хорошо. Но если Кей шла в связке с русскими киллерами, то зачем тогда она дала мне их приметы?

– Здесь можно только гадать. Скорее всего, по причине абсолютно прозаической: американцы хотели понаблюдать со стороны, кто задействован в операции, о которой им доложил Таф. Ведь они точно знали, что у группы есть еще и прикрытие. А потому решили себя обезопасить от неожиданностей в случае возможного противостояния.

– Как я понял, операция сворачивается?

– С чего ты взял? – удивился Вингранов-ский.

– Она теперь "засвечена" со всех сторон.

– Ну и что?

– Как что? – Теперь уже я офигел. – Разве нам отныне позволяют на конспирацию начихать?

– Иногда, чтобы поймать крупную рыбу, нужно хорошо воду замутить. Или другой пример. В дореволюционной России воры-карманники использовали оригинальный метод очистки карманов у законопослушных граждан на рынке и вообще в толпе. Один из них, подстава, убегал, другие, его подельники, гонялись за ним с криками "Держи вора!", а третьи в это время вытаскивали портмоне и срезали кошельки у зевак, в праведном гневе присоединившихся к погоне.

– Возможно, я и понял, но тогда не лучше ли заявить на весь мир о нашей миссии?

– Не лучше, – отрезал Винграновский. – Мне кажется, ты немного устал от разговоров. Поэтому займись сборами. Пусть твои парни протрут все, что возможно, чтобы не осталось ваших пальчиков. А мы пока побеседуем с Кей.

– Есть… – только и сказал я перед тем, как отправиться восвояси.

А что еще я мог добавить? Кому нужны мои сомнения и переживания? Я всего лишь мелкая сошка. Ликвидатор. Марсель, отель "Англетер"

Арч Беннет изнывал от жары. Начало августа не предвещало каких-то необычных природных коллизий, но уже к концу первой недели столбик термометра добрался до отметки тридцать четыре градуса по Цельсию в тени. Синоптики талдычили о глобальном потеплении и о годе активного солнца, рассказывали о протуберанцах на поверхности светила и о том, что совсем скоро ожидается похолодание, но агенту МИ-6 от этого было не легче. Впрочем, и первые два летних месяца не отличались терпимой температурой, но, работая в основном в закрытых помещениях, где были включены мощные кондиционеры, Арч особо не ощущал дискомфорта.

Однако в Марселе, где ему приходилось много мотаться по городу, положив язык на плечо, Беннет с собачьей тоской вспоминал длинные зимние вечера у камина, когда можно было, разогревшись от пламени, выйти на улицу и побродить в тишине, подставляя лицо под колючие снежинки или капли холодного дождя. Во Франции он почти всегда был взмылен, а ночью мог уснуть, лишь завернувшись в мокрую простыню: кондиционеры "Англетера" работали круглосуточно, но сам отель располагался так, что солнце поджаривало его стены с утра до вечера, а лучшие номера как раз и находились с самой что ни на есть солнечной стороны.

Босс приказал перебазироваться в Марсель. Здесь был большой порт, где замаскировать приданные группе плавсредства не составляло большой проблемы. Теперь численный состав команды Арча перевалил за десяток. Конечно, никто из его подчиненных не знал истинных мотивов пребывания во Франции. Каждый должен был отработать локальное задание, а затем… затем, если "Троянский конь" выполнит поставленную задачу, исчезнуть, раствориться в морской пучине или лечь под чужой надгробный камень, а на самый крайний случай – попасть в психушку спецназначения. Конечная цель была известна лишь Папаше Шиллингу и шеф-агенту Беннету. Но способ предстоящей ликвидации держался в такой тайне, что Арч мог о нем лишь догадываться.

Беннета не покидали тоскливые предчувствия. Нехорошие предчувствия. Он понимал задумку босса достать каштан из огня чужими руками. Но гладко бывает лишь на бумаге, а жизнь всегда вносит коррективы, и иногда настолько существенные, что от первоначального замысла остаются лишь одни воспоминания.

И еще Арч думал о моральном аспекте проблемы. Работая над планом оперативных мероприятий, он старался представить объект "Цирцея" безликим существом, фантомом, рисованной фигуркой в компьютерной игре. Будто в конечном итоге можно нажать на соответствующую клавишу и все вернуть на исходные позиции. Беннет даже перестал смотреть телевизионные передачи, чтобы случаем не наткнуться на какое-нибудь шоу с участием принцессы Дианы. Временами ему становилось страшно…

Сегодня он ждал с докладом Макнэлли. Это был единственный человек в структуре МИ-6, кому он доверял. И не потому, что рыжий шотландец такой хороший, порядочный человек, а по причине более чем прозаичной – Джонни страдал пороком, который в английской разведке выжигался каленым железом. Он был гомосексуалистом.

Надо отдать ему должное – Макнэлли стоически переносил страдания, связанные со столь непопулярной сексуальной ориентацией. Он был хитер во всем, что касалось его личной жизни, и слыл аскетом. Когда ему становилось невмоготу, Джонни всеми правдами и неправдами добивался отпуска дня на два-три и исчезал в неизвестном направлении. Попав в команду Беннета, он начал скрытничать еще больше. Но Арч, съевший в разведке не один фунт соли, давно поставил себе за правило знать о своих подчиненных всю их подноготную. Нередко от этого зависела его жизнь.

Он проследил за Макнэлли в одну из его отлучек. Правда, для этого ему пришлось привлечь бригаду наружного наблюдения, весьма опытных спецов своего дела. Но даже от них рыжий Джонни едва не ушел. И все-таки Арч застукал его на горячем. Кто мог догадаться, что кузина Макнэлли на самом деле мужчина-трансвестит? С виду вполне благопристойная семья, уважаемый дядюшка, на поверку оказавшийся тоже извращенцем, тетушка с пуританским характером, не чуравшаяся лесбийских утех… Что плохого в том, что Джонни навещает своих родственников?

Однако звериное чутье Арча на нестандартные ситуации и тут его не подвело. Плюнув на закон, он приказал поставить в квартире дядюшки Макнэлли прослушивающие устройства и, лично убив на контрольную проверку почти сутки, наконец докопался до самого дна души рыжего Джонни.

Последовавшее затем объяснение буквально повергло в шок помощника Арча. Но не менее хитроумный, чем шотландец, шеф-агент решил не сдавать его – чувство благодарности, практически не присущее людям, но подкрепленное страхом за будущее (а обман руководство МИ-6 не прощало), должно было привязать Макнэлли к нему стальными тросами. Что и случилось.

Джонни сиял. Арч в душе расхохотался – он знал почему. В Марселе его подчиненные имели гораздо больше свободы, чем в Лондоне, а потому шотландец, похоже, уже успел отвести душу в каком-нибудь притоне для "голубых".

– Шеф, есть интересные сведения. Можно? – Макнэлли кивнул в сторону бара.

– Давай. Жарко?

– Немного… – Джонни вместо прохладительного напитка налил стакан виски, добавил холодной воды и стал пить, прищелкивая языком от блаженства.