— Ну да, моя чрезмерная опека, — догадалась она. — Знаешь, а вот Косте она почему-то совсем не мешает! И он каждый день с твоим ребёнком разговаривает. И проявляет чудеса терпения, по пять раз повторяя один и тот же вопрос. А тебе всегда некогда. Паша, ты ведь знаешь, в каком восторге будет Ариша, когда увидит море. И лишать её этого из упрямства и мести мне, это верх эгоизма!

— Я хочу её увидеть.

— Я же сказала, что ты можешь её увидеть. Сегодня или завтра, в любое время. Ты подпишешь?

Пашка явственно скрипнул зубами.

— Подпишу.

— Ну, и отлично.

— Ради неё подпишу.

— Другого я и не прошу. И не злись. Ты сам должен понимать, что ребенок не может не расти, не взрослеть, не может подождать, пока у тебя время появится. Арише нужна стабильность, как никому другому. И если рядом с ней будет человек, который способен ее контролировать, то что в этом плохого?

— Знаешь, что я тебе скажу, любимая? Ты слишком большого о нём мнения. Если тебе нравится с ним спать, это еще ничего не значит.

— А тебе это покоя не дает, да? Что я с ним сплю.

— Нин, ты специально?

— А ты? Тебе обязательно нужно сказать мне какую-нибудь гадость.

— Ну, какую гадость? — Павел даже ребром ладони по столу стукнул. — Я беспокоюсь о тебе.

— Если беспокоишься, то хорошо, спасибо. Я тоже о тебе беспокоюсь.

Он выразительно скривился.

— Обмен любезностями произведен.

— А что ты хочешь от меня? Мы живем с Костей два месяца, меня все устраивает. Что бы ты ни говорил, и как бы меня ни запугивал.

— Но ты ведь не думаешь, что он на тебе женится.

— Я не знаю, — честно призналась она. — Об этом еще рано говорить.

— Но женой олигарха стать не помешало бы, да?

— Сколько же в тебе яда, — пожаловалась она. — И Костя не олигарх.

— А кто?

Нина задумалась, потом скромно пожала плечами.

— Не знаю. И думаю, мне этого знать не нужно. А тебе и подавно. — Решила, что пора заканчивать столь бестолковый разговор, и вернулась к главному вопросу: — Ты подпишешь документы?

Пашка недовольно поглядывал на нее исподлобья, потом нехотя, но кивнул.

— Отлично. Завтра съездим к нотариусу.

— Все так серьезно?

— Это не я придумала, Паша.

— Хорошо. Только утром, после обеда у меня запись.

— Ты такой занятой, — улыбнулась Нина. Из-за стола поднялась, но прежде чем распрощаться и уйти, к бывшему мужу наклонилась и поцеловала того в щеку. Потом тихо спросила: — У тебя все нормально? Ты счастлив?

Пашка помедлил с ответом, потом голову назад откинул, чтобы посмотреть Нине в глаза.

— Похоже.

— Это хорошо. Я рада, и ты знаешь, что я говорю искренне. Ведь знаешь?

— Знаю.

Она выпрямилась, взяла со стула сумку.

— Позвони мне вечером. И не меняй так часто телефонные номера. Пожалуйста.

Он через силу, но улыбнулся.

— Мне стало определенно легче дышать, — сказала она Шохину на следующий день, проводив дочь и бывшего мужа до дверей. Пашка изъявил желание сводить Аришу в кукольный театр, даже билеты достал, что для бывшего супруга являлось настоящим подвигом. Нина нарядила дочку в новое платье и даже сфотографировала на память, старательно игнорируя многозначительные взгляды мужчин. Им, явно, было трудно находиться в одной комнате. И когда вслух сказала об облегчении, сразу предупредила усмехнувшегося Шохина: — И я не хочу ничего слышать.

— А я и ничего и не говорю.

Родители не обрадовались тому, что Пашка так легко сдал свои позиции, наверное, надеялись, что у него получится ее убедить или переубедить, а точнее, ждали, что они, поговорив, помирятся. Нина устала объяснять, что ничего уже не изменишь, и их развод — свершившийся факт годичной давности. А новость о том, что Новый год они с Ариной встретят вдали от родных, и вовсе родителей расстроил. Она и сама расстроилась из-за их реакции, но угодить всем было нельзя. Третьего числа они улетали в Дубай, второго обещали навестить Костиных родителей, новогоднюю ночь надлежало встретить в шумной компании, оставив Арину с Лидией Аркадьевной, а вот уже после возвращения из отпуска Нина клятвенно поклялась приехать к родителям.

— Прости, мам, но по-другому не получается.

— Оставлять ребенка на чужого человека и уходить веселиться — это не дело.

— Лидия Аркадьевна не чужой человек. Ариша с ней ладит, собачку ее любит. К тому же, она в десять уснет, и тогда мы уйдем. Раньше одиннадцати все равно никто не соберется.

— Встречать Новый год в ресторане? Кто так делает, Нина?

— Половина цивилизованного мира, мама. Уверяю тебя.

— Вот и папа говорит, что это странно.

Нина вздохнула, потом сказала:

— Передай папе привет.

— Я передам. Но все это странно.

— Странно, — в досаде на упрямство родителей повторила за матерью Нина, выключив телефон.

Переубедить их будет труднее всего.

Встречали Новый год в «Аристократе», большой шумной компанией. Нина даже не всех, присутствующих за столом, знала. Но настроение у всех было приподнятое, атмосфера за столом легкая, вино лилось рекой, и ее наперебой приглашали танцевать. С Кораблевым она даже танго станцевала, правда, смеялась больше над его стараниями, но все равно это было весело. Костя наблюдал за всем этим безобразием из-за бокала с вином, и только головой качал, когда она останавливалась и начинала хохотать, а Андрей уговаривал ее отнестись к танцу со всей серьезностью. Ведь он, в каком-то там покрытом мхом от давности лет году, брал уроки танцев. И его даже хвалили!

— В начальных классах школы?

— Какая разница? Мне говорили, что у меня талант.

Нина снова рассмеялась, в последний момент успела убрать ногу, прежде чем он наступил и испортил бы нос ее туфли.

Кивнула.

— Определенно. Талант.

А когда к столу вернулась, Костю обняла и спросила негромко:

— А ты со мной потанцуешь?

Он моргнул, глядя на нее чистыми, как летнее небо, глазами.

— А надо?

— Вот когда надо было меня соблазнить, ты со мной танцевал, а теперь уже можно не напрягаться, да?

Он взял ее за руку, поцеловал в ладонь. Потом улыбнулся полупьяно.

— Я с тобой дома потанцую.

Нина присела на соседний стул, смахнула с Костиного плеча конфетти.

— Шампанского, Нинок?