Грузовичок накренился. Закусив губу, почтальон крутил руль и давил на акселератор. Бесполезно: раскисшая почва съезжала к обрыву, нужно было как-то вырываться! Он вдавил педаль акселератора до отказа. Колеса пробуксовывали, грузовичок накренился еще сильнее. Ньюкомб вырубил зажигание, нырнул вниз и спрятал лицо в сгибе локтя. Автомобиль плавно раскачивался, валился из стороны на сторону, как лодчонка на якоре. А затем он накренился – уже чересчур сильно – и опрокинулся на бок. Потом врезался во что-то большое, его закрутило, ударился обо что-то еще и, наконец, остановился.

Гарри приподнял голову.

На капот рухнул ствол. Армированное стекло пошло трещинами и прогнулось внутрь. Машину заклинило между свалившимся деревом и соседним. Для того чтобы вытащить грузовичок потребуется посторонняя помощь. Нужна мощная тачка с буксировочным тросом. И люди с бензопилами.

Ньюкомб висел на ремне безопасности. Он робко расстегнул его и решил, что не пострадал.

А дальше как быть? Разумеется, нельзя оставлять почту без присмотра, но ведь не может он, Гарри, просидеть в кабине целый день!

«Ну и как мне теперь развозить письма и газеты?» – спросил он себя и хихикнул, поскольку понимал, что сегодня это не получится. Придется оставить весь бумажный ворох до завтра. Вулф рассвирепеет, но тут уж ничего не поделаешь.

Он взял послание – заказное! – адресованное сенатору Джеллисону, и сунул его в карман. В другой он запихнул маленькие посылки, которые посчитал ценными. А прочая корреспонденция, крупные свертки и бандероли с книгами – пусть пока полежат в машине.

И Ньюкомб вылез из грузовичка. Дождь хлестал его по щекам, мгновенно вымочив до нитки. Скользкая грязь буквально уезжала из-под ног, и через несколько секунд он отчаянно вцепился в подвернувшееся деревце, чтобы не сорваться и не упасть в быстро взбухающий ручей.

Почтальон долго стоял, обхватив ствол и не шевелясь.

Нет. До телефона не добраться. В такое ненастье… Лучше переждать. К счастью, сегодня он выбрал свой привычный маршрут. Вулф поймет, где его искать… Только он, Гарри, не понимал, какая машина могла бы приехать за ним сейчас.

В небе полыхнула молния, двойная – пых-пых. Немедля грянул гром.

Он ощутил покалывание в мокрых ногах. Совсем рядом!

Парень кое-как вернулся к грузовичку и залез внутрь. Конечно, автомобиль не был заизолирован, но казался самым безопасным местом, чтобы переждать светопреставление… да и почта не оставалась без присмотра. Это его заботило. Лучше доставить ее попозже, чем позволить украсть.

«Вот именно», – довольно решил Гарри и попытался устроиться поудобнее.

Проходили часы, но буря и не думала стихать.

Спал Ньюкомб плохо. В багажном отделении он устроил себе нечто вроде гнезда, использовав для этой цели рекламные листовки различных магазинов и свою утреннюю газету. Гарри часто просыпался и всякий раз слышал непрерывный стук капель по металлу. Когда небо и земля перестали казаться сплошной тьмой, пронизанной вспышками молний, и мир окрасился в тускло-серый цвет, а молнии вспыхивали реже, почтальон извернулся и дотянулся до вчерашнего пакета молока. Он как чувствовал – не выпил его, оставил на потом.

Утолив жажду, он понял, что умирает с голоду.

А еще он мечтал о кофе.

– В следующем доме его получу, – пообещал себе Ньюкомб и представил себе здоровенную кружку с дымящимся кофе и, вероятно, с коньяком (хотя никто, кроме Гиллкадди никогда не предлагал ему ничего такого).

Дождь немного приутих. Как и ураган.

– Наверное, я просто начал глохнуть, – произнес Гарри вслух и повторил: – НАЧАЛ ГЛОХНУТЬ! А может, и нет. – Беспечный от природы, он сразу находил светлую сторону в самых мрачных обстоятельствах. – Хорошо, что сегодня не День Хлама, – пробормотал он.

Он выпростал ноги из кожаной прямоугольной сумки – всю долгую ночь благодаря маленькой хитрости они оставались почти сухими, – и надел ботинки. Покосился на груду конвертов и прессы. Жаль, света маловато…

– Только самое важное, – проворчал Ньюкомб. – Книги не в счет.

А как же «Известия Конгресса», которые выписывал сенатор Джеллисон? А ведь еще есть журналы…

Почтальон задумался. И решил прихватить их с собой. В конце концов он впихнул в сумку все, кроме самых объемных пакетов. Встав, с трудом приоткрыл дверцу машины, словно потолочный люк, и протолкнул в нее сумку – не вбок, а вверх. Затем вылез сам. Дождь еще лил, и Гарри прикрыл сумку куском пленки.

Грузовичок качнулся и заскрипел.

Возле обращенного вверх борта грузовичка уже поднялась грязь вровень с колесами.

Парень надел сумку через плечо и поплелся вверх по склону. Земля дрогнула под ногами, и он побежал трусцой.

Деревья за его спиной согнулись под тяжестью грузовичка и сползающей раскисшей земли. Корни вывернулись из земли, и автомобиль покатился, набирая скорость.

Ньюкомб присвистнул. Похоже, почту ему уже не развозить. Вулфу потеря машины придется не по душе. Он начал взбираться по склону. Теперь даже каждый шаг давался с трудом. Гарри то и дело оглядывался. Сейчас ему бы пригодился посох. Он заметил молодое деревце – гибкий ствол длиной футов пять с корнями вырвал оползень.

Когда Ньюкомб выбрался на дорогу, идти стало легче. Он спускался по склону. Конечно, он дал изрядного крюка к Адамсам, и путь предстоял неблизкий. Зато грязь смыло с ботинок, ногам полегчало. Дождь не переставал.

Гарри уставился на вершину холма: он боялся новых оползней.

– У меня только в волосах фунтов пять воды, – буркнул он. – Но все-таки шее не холодно.

А сумка оказалась жутко тяжелой. Будь у нее добавочный ремень, тот, что крепится к поясу, нести ее было бы легче.

И вдруг Ньюкомб запел:

Он одолел пологий склон и увидел рухнувшую вышку линии электропередачи. Высоковольтные провода лежали поперек дороги. В стальную башню ударила молния… и не одна: самый верх вышки оказался перекручен.

Давно ли она упала? И почему работники «Эдисона» до сих пор не устранили аварию? Он пожал плечами и увидел, что телефонные столбы тоже повалены. Значит, когда Гарри доберется до какой-нибудь фермы, он не сможет никуда позвонить.

Вот и ворота фермы Миллеров. Никого не видать. И никаких свежих следов колес на подъездной дорожке.