– Могу ли я узнать, куда мы направляемся? – спросил он с неприкрытой иронией.

Рассел широко улыбнулся.

– В Адеон. Это город в западной оконечности Алгорских гор. Прекрасное место.

– Не сомневаюсь.

Вдоль реки располагалось много городов, и все имели причалы и склады. В этой части континента река была важным торговым маршрутом, по ней двигалось множество лодок. Слваста видел угольные и зерновые баржи, обычные грузовые катера, несколько частных яхт и даже караваны плотов из бревен, которые плотовщики аккуратно направляли вниз по течению.

Их баржа подошла к шлюзам, устроенным с одной стороны вдоль огромных каменных водосливов, где речная вода пенилась и закручивалась водоворотами, падая с высоты нескольких метров. Слваста помогал команде управлять шлюзами. Он восхищался массивными деревянными дверями, когда изо всех сил толкал длинную дубовую балку рычага, чтобы открыть. Сопоставление размера дверей и легкости обращения с ними позволяло по достоинству оценить знания и труд, вложенные в укрощение реки на протяжении сотен лет. Недавно прочитанные книги по экономике дали ему возможность понять, какие усилия прикладывали целые поколения людей, стремясь превратить этот тихий уголок Бьенвенидо в стабильное сельскохозяйственное и горнодобывающее сообщество. Это в очередной раз заставило его осознать, насколько велик мир и насколько трудно им управлять. Пусть правление Капитанов было не самым демократичным, но оно работало. А теперь он собирается вмешаться в эволюцию общества, движимый своими личными мотивами.

«Если мы добьемся успеха, столь многое изменится. Наверняка в процессе погибнут люди. Имею ли я право спровоцировать такой масштабный переворот? Может быть, лишь страх заставляет меня думать, что насилие – единственный способ преобразовать систему. Насилие – грубый метод невежественных людей, уверенных, будто им никогда не собрать достаточно голосов мирным путем».

Бетаньева определенно считала их путь единственным. Единственно верным. Она никогда не испытывала таких моментов неуверенности, как он. Работа в государственной организации наглядно убедила ее: Капитан и иже с ним развратили систему, так что она утратила способность к изменениям. И все же Слваста боялся хаоса и страданий, которыми наверняка будет охвачена столица. Глядя на свою жизнь, иногда он переставал понимать, как оказался в своем нынешнем положении.

Адеон оказался довольно приятным торговым городом. Он вырос в том месте, где когда-то первопроходцы нашли переправу через реку, по которой было удобно добраться до Пиритских пустошей. Фермерам, вернувшимся сюда во времена Капитана Арнитана возделывать богатую суглинистую почву по краям пустошей, оказалось удобно грузить здесь на лодки свою продукцию. Затем, когда в восточной части Алгорских гор археологи обнаружили небольшие залежи малахита, причалы расширили, чтобы доставлять минерал в крупные города ниже по течению для обработки в мастерских.

Когда длинную баржу пришвартовали к пристани, Слваста восхитился впечатляющим каменным мостом, который давно заменил первоначальную переправу. Вдоль берега реки сплошной стеной стояли склады. Дальше вглубь раскинулись кварталы кирпичных и деревянных домов – мило, но ничего особенного. Адеон был очередным провинциальным подобием Диоса. Меньше размерами и сильнее потрепанный временем, городок тем не менее имел определенную цель и смысл. Его жители чувствовали себя в безопасности на своем месте. Ничто не грозило нарушить их образ жизни.

В конюшнях местного постоялого двора их ждали две лошади. Слваста оседлал гнедую земную кобылу, а Рассел взял себе коренастую мод-лошадку со щетинистой серой шкурой, легко выдерживавшую его вес, несмотря на свои небольшие размеры.

Выезжая из Адеона, Слваста обратил внимание, что на окраине нет обычного трущобного городка. Это его удивило, ведь сельские районы славились вечной нехваткой рабочих мест. По краям дороги росли земные кедры, самым высоким из них было лет по двести. Высоко над головой они тянули друг к другу корявые ветви, и те смыкались над грязной после дождя мощеной дорогой, наполняя воздух характерным острым ароматом. Там, где некоторые из древних титанов рухнули, уже поднимались новые деревья: местный совет явно действовал с толком и серьезно относился к своим обязанностям.

День уже клонился к вечеру, когда они выехали в путь. У них за спиной предзакатное солнце озаряло пейзаж красно-золотыми лучами, и от толстых стволов деревьев протянулись длинные тени. Слвасте пришлось ехать по обочине, так много повозок было на дороге. Ему нравилась деловитая уверенность, которая здесь исходила от людей. Все вокруг напомнило ему о раннем детстве, когда мир казался приятным и счастливым местом.

Солнце садилось, когда они подъехали к большому перекрестку. От него одна широкая дорога, обсаженная старыми кедрами, уходила на север. Другая, над которой шелестели розовой листвой храсты, вела на юг. Еще две дороги проложили недавно, деревья по их обочинам едва достигали трех метров в высоту. Рассел свернул на одну из них, обсаженную голубоватосерыми фолруксами, чьи колючие листья складывались по мере того, как солнечного света становилось все меньше. Местность здесь была более дикой, долины глубже, фермы меньше, а леса больше. Прямо впереди Слваста увидел снежные шапки на вершинах Алгорского горного хребта, они ловили последние лучи заходящего солнца и горели, словно огни маяков, на фоне темнеющего неба.

Хотя путешественники явно добрались до границ цивилизации, дорогой, по которой они ехали, пользовались часто. Ее недавно вымостили камнем, чтобы укротить грязь. Рассел свернул на тропу, не отмеченную деревьями; она добралась до леса и обернулась широкой просекой. Слваста увидел потрепанный временем указатель, прибитый к дереву. На доске, обвитой по углам лианами, была грубо вырезана надпись «Ферма Блэр». Земля здесь постепенно поднималась. Из густого леса вылетели тучи мерзких мошек татус и сопровождали их, жужжа у Слвасты над головой. Он раздвинул пошире свой панцирь, чтобы отогнать их; мошки явно жаждали человеческой крови.

Наконец за поворотом дороги впереди открылась долина. Деревья здесь были расчищены, земля расстилалась перед ними шахматными квадратами полей. Огромный комплекс построек фермы находился совсем рядом с лесом, длинные деревянные сараи выстроились идеальными рядами. На одно неприятное мгновение Слваста словно вернулся обратно в прошлое – в тот момент, когда их отряд приближался к хутору семьи Шило.

Подъехав ближе, Слваста прощупал постройки экстравзглядом. Деревянные сараи все были новыми. Один из них действительно оказался лесопилкой, работающей на паровом двигателе, который приводил в действие пару пил. Четыре неповоротливых тягача пыхтели, возвращаясь со вспаханных ими полей, поршни громко звенели в тихом вечернем воздухе. Почти половину сараев заполняли стойла или клетки с самыми разными модами, что сильно встревожило Слвасту. Его поразил размах деятельности и количество людей на ферме. Пара сараев служили общежитиями для работников. Один полностью отвели под склад угля. В других сараях размещались тяжелые станки, штамповавшие металлические формы. Затем их переносили на длинные рабочие столы, вдоль которых сидели десятки мод-гномов, собирающих части непонятного оборудования. Жарко горели печи, приводя в действие всевозможные незнакомые Слвасте устройства. А в дальнем конце комплекса построек находились длинные сараи, защищенные самым прочным пологом из всех когда-либо ему встречавшихся.