— Почему же тогда ты не с ними?

— Их сопровождает военный корабль, а я сказал, что буду наблюдать отсюда, чтобы сравнить... впрочем, не важно. Все равно это неправда. Сын, я хочу, чтобы ты пошел со мной в анклав и был там, когда Брендон это обнаружит.

— Я с радостью выполню любую твою просьбу, но не вижу, какой от меня может быть толк, если я не понимаю...

— Они не вернутся сюда, — сказал Себастьян.

Осри открыл рот и снова закрыл его, начиная потихоньку соображать.

— Да нет же, — сказал он наконец, ухватившись за то, в чем был уверен. — Это невозможно. Скачковые у них опечатаны, и детали хранятся на складе.

— Эту задачу они решили.

— Каким образом? Нет, не говори — я не хочу знать. Кто-то поплатится за это своей карьерой.

— Не обязательно. Капитан Вийя отличается большой изобретательностью. Она, видимо, сама готовила побег на тот случай, если Кендриана осудят. Она получила почти все, что ей нужно, запустив вирус в военную систему. Винить за это некого.

Себастьян вздохнул и подошел к фонтану, глядя на резвящихся там рыбок.

— Детали скорее всего выносила Марим. Но больше всего здесь скомпрометирована Элоатри: это она добилась для Вийи разрешения ночевать на корабле, а потом прекратила проверку скачковых систем. Все это делалось с определенной целью. Она сказала мне, что Вийя и ее команда должны отправиться на Пожиратель Солнц.

— На Пожиратель Солнц?! — воскликнул Осри.

— Я не знаю ее мотивов — достаточно и того, что мы хотим одного и того же. Не думаю, чтобы Нг и Кестлер предприняли хоть какие-то усилия для спасения этой станции. Но если Вийя с помощью других, с кем она связана умственно, сумеет включить станцию и взять ее под свой контроль, надобность уничтожать Пожиратель отпадет.

— Но это же огромный риск! Под носом у должарианцев — вернее, под дулами их бластеров! Что ты такое пообещал ей, чтобы добиться ее согласия?

— Ничего. Мы ни словом не обмолвились. Могу добавить, что с Элоатри она тоже не говорила.

— Откуда ты тогда знаешь, что она отправится туда, а не на Рифтхавен или на другую свою базу? Телос, только дурак мог бы пойти на такое — ведь должарианцы скорее всего подготовились к чему-то подобному. Либо дурак, либо рехнувшийся фанатик.

— Именно такие вопросы будет задавать Брендон, когда узнает. Он рассердится — и очень огорчится, как я подозреваю. Мне думается, я обязан присутствовать при этом.

— Я пойду с тобой, но должен сказать, что ты организовал это не лучшим образом. Надо было как-то обеспечить повиновение этих рифтеров... И что мешает им перейти на другую сторону, а потом вернуться и послать на нас астероид?

— Ничего — только вера, — тихо ответил Себастьян.

* * *

Ваннис просидела в зале суда несколько часов, пока команды безопасности не оповестили всех, что порядок восстановлен.

Тогда она встала, оправила платье и прическу и пошла искать Брендона,

Скоро она узнала, что он сейчас в анклаве с целой толпой народу. Репортеры толклись вокруг, приставая ко всем, кто подходил близко. Ваннис назвала себя десантнице у входа и ждала с колотящимся сердцем, пока женщина не позволила ей войти.

Дальше кабинета она не проникла. Множество людей, наполовину военных, наполовину штатских, старались перекричать друг друга. Ванн был занят со своими людьми, а молчаливый рифтер, разумеется, отсутствовал, поэтому Ваннис тихонько прошла к автомату и заказала побольше кофе и всякой еды. Кто-то вскрикнул, и она посмотрела на экран пульта. В космосе плавало тело элегантно одетой женщины, кружась среди чего-то, похожего на цветы. Ваннис увидела ее лицо и отвернулась с содроганием.

Остальные вернулись к своему разговору.

«Не думаю, чтобы кто-то пожалел о смерти Гештар», — подумала Ваннис, красиво располагая тарелки на большом серебряном подносе. Ужасная судьба — умереть вот так, когда никто о тебе не сожалеет. Ваннис стиснула зубы и заставила себя снова взглянуть на экран.

Я должна помнить об этом, прокладывая собственный путь к власти. О6 этом — и об Шаре, которую оплакивали целыми планетами.

Брендон тем временем распоряжался, отсылая одного человека за другим. Когда пространство вокруг него очистилось, Ваннис взяла свой тяжелый поднос и водрузила его на стол.

Брендон заметил это и рассеянно ее поблагодарил. Он налил себе кофе, не прерывая разговора. Она смотрела на его руки, на его усталые глаза и видела, что кофе медленно стынет.

Заметила она также, что его взгляд все чаще становится отсутствующим, и он хмурится, а потом встряхивает головой.

Пытается соединить одно с другим, подумала Ваннис и мысленно обратилась к капитану Вийе:

Если уж ты улетаешь, то сделай это сейчас.

Наконец из всего сборища остались только Себастьян Омилов с сыном и Фиэрин Кендриан. Омилов сказал что-то о бунте.

— Не могу понять одного: как эта проклятая информация попала к репортерам, — сказал Брендон, растянувшись на кушетке с чашкой остывшего кофе в руке.

— Разве новости не сами до нее докопались? — спросил Осри.

— А может быть, это вокат? — вставила Фиэрин. — Он ведь говорил, что эти данные позволяют лишь оправдать Джеса, но не обвинить других.

— Я спрашивал его пару часов назад. Он сказал, что только идиот мог сделать это, не считаясь с неминуемым бунтом.

— Значит, идиот все-таки нашелся, — покачал головой Омилов.

— Или кто-то, рискнувший вызвать бунт ради какой-то другой цели, — сказал Брендон. — Ничего, я узнаю, кто это сделал и зачем, и тогда...

— Что тогда? — спросила Ваннис.

Голубые глаза взглянули на нее, не видя. Затем он узнал ее, спросил себя, что она здесь делает, и сосредоточился.

— Что же тогда? — повторила она. Все молча смотрели на нее.

— Тогда все будет зависеть от причины, — мягко сказал Брендон, и его взгляд сделался настороженным.

— А если этого человека попросил кто-то другой, желавший добиться правосудия любыми средствами?

— Правосудия?

— Или свободы, — сказала она.

Он слишком устал, чтобы притворяться. Она сидела прямо напротив него и видела, как эмоции отражаются на его лице по мере понимания. Наконец правда открылась ему целиком, и его горе и гнев на мгновение стали видны всем.

Он поставил чашку на стол и посмотрел на Омилова.

— Ваш эксперимент. — Ваннис никогда еще не слышала, чтобы он говорил так резко.

— Полиментальное единство на станции подвергалось бомбардировке психическими помехами, — сказал гностор. — Они направляются за пределы радиуса, чтобы испытать свою силу без помех.