Я вздрогнула, вспоминая, как я растянулась на земле рядом с Бэрронсом истекающим кровью.

— Я устал быть в невозможной ситуации. В течение вечности моя преданность принадлежит моей Королеве. Без нее моя раса обречена. Не существует преемников на ее трон. Не существует ни одного достойного или способного руководить моим народом. Я не мог поставить помощь тебе, выше попыток возвратить ее. Слишком долго это все стоит между миром и войной, — он пристально поглядел на меня, — Если…

— Если что?

— Ты все еще направляешь копье на меня.

Я шагнула к нему, вытягивая руку с копьем.

Он исчез.

Он заговорил позади меня.

— Может быть, ты становишься похожей на нас?

Я, прищурившись, повернулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты становишься Эльфом, идешь по пути, который давным-давно назывался перерождением? Я подозреваю, что молодой Друид также страдает от этого. Это самое неожиданное развитие.

— И неприятное.

— Это еще неизвестно.

Это было его дыхание у меня в ушах, его губы снова в моих волосах?

— Это мне не нравится! Я не собираюсь становиться одной из вас. Убери это. Я не хочу этого.

Я чувствовала его руки на моей талии, скользящие ниже к моей заднице.

— Бессмертие — подарок. Принцесса.

— Я не Принцесса, и я не превращаюсь в Эльфа.

— Возможно, пока нет. Но что-то такое есть, не так ли? Интересно что? Я устал смотреть, что Бэрронс, метит территорию вокруг тебя. Я устал ждать тот день, когда наконец, ты посмотришь на меня и увидишь что я намного больше чем Эльф и Принц. Я — мужчина. С таким голодом до тебя, что не имеет дна. Ты и я, больше чем кто-либо во Вселенной идеально подходим друг другу.

Он был от меня в полудюжине футов, лицом ко мне, смотрел прямо в мои глаза.

— Я не желаю продолжать жить так. Я разбит и не знаю покоя. Гордость не позволяет мне говорить прямо. Не больше.

Он исчез и вновь появился прямо передо мной, таким образом, что я смогла увидеть мерцание радуги в его переливающихся глазах.

Копье было между нами.

Я схватила рукоятку копья. Он накрыл мою руку своей, указав копьём себе в грудь, и наклонился ко мне. Я могла чувствовать его — крепкий как скала и решительный — напротив меня. Он дышал быстро и часто, глаза блестели.

— Прими меня или убей, МакКайла. Но сделай выбор. Только сделай, этот чертов выбор.

В последний раз я разговаривала с мамой лично 2 августа — в день, когда я сказала до свидания и села в самолет на Дублин. Мы долго спорили о моей поездке в Ирландию. Она не хотела терять вторую дочь, по ее словам, в «проклятом месте». В то время, я думала, что она просто была слишком эмоциональной. Теперь я знаю, что у нее была причина, почему она никогда не должна была позволять Алине уезжать, и она была испугана, увидев, что я отправляюсь следом. Мне не нравилось, что наши последние слова, сказанные друг другу в лицо, были очень резкими. Хотя потом я разговаривала с ней по телефону, но это не то же самое.

Я видела папу три недели спустя, когда он приехал в КиСБ чтобы увидеться со мной. Бэрронс Гласом заставил его вернуться домой и внушил на подсознательном уровне, что бы он не возвращался в Ирландию. И это работало. Папа приходил в аэропорт несколько раз, чтобы лететь за мной, но не мог заставить себя сесть в самолет.

Я снова увидела их обоих, спустя две недели после Рождества, когда я перестала быть При-йя, и В’Лейн взял меня в Эшфорд, чтобы показать, что он восстановил мой родной город и сохранил моих близких.

Я не поговорила с ними тогда. Я присела в кустах позади моего дома и наблюдала за ними сидящими на веранде: они говорили обо мне и о том, что я якобы собираюсь обречь мир на гибель.

Я видела их обоих, когда Дэррок держал их в плену. Им вставили кляп и связали.

Потом я видела их здесь, в Честере, в ночь, когда Синсар Дабх взяла под свой контроль Фэйда и убила Бэрронса и Риодана, но видела их только через стекло.

В хронологическом порядке, они видели меня девять месяцев назад. Я потеряла время в Фэйри, будучи При-йя, и в Зазеркалье, для меня это больше чувствовалась, как три месяца — хотя и самые длинные, самые насыщенные три месяца моей жизни.

Я хотела их видеть, Сейчас.

Хотя я не воспринимала В’Лейна, как он того желал, я не заколола его, разве что это случилось бы случайно, потому что он неожиданно появлялся в разных местах. Он сказал мне, что мы все должны встретиться сегодня в Честере, чтобы обсудить наши планы захвата Книги. Он отправился, как просеивающийся гонец обойти всех.

Я решила, что мои дела могут и подождать. Зная, что мы так близки к попытке захватить Книгу, меня наполняла необходимость увидеть маму и папу перед этой большой встречей. До ритуала. До того, как что-нибудь еще может пойти не так. Кризис личности в сторону, они были моими родителями и всегда будут. Если бы я жила раньше как кто-то или что-то другое, то та жизнь бледнела по сравнению с этой.

Я ворвалась в Честер, хладнокровно пересекая бары, которые были пусты так рано утром, и двинулась к лестнице. У меня не было никакого желания разговаривать с любым из загадочных обитателей клуба.

Внизу лестницы, Лор и массивный мускулистый мужчина с длинными седыми волосами, бледной кожей и горящими глазами, встали на моем пути.

Я обдумывала, что смогу использовать из своего глубокого гладкого озера — Бэрронс то, слизал мои красные руны как трюфели — когда Риодан крикнул: — Оставьте её.

Я подняла голову. Утонченный владелец самого большого логова секса, наркотиков и экзотических ощущений в городе стоял за хромовой балюстрадой в тени, большие руки сомкнулись на хромовых перилах, толстые запястья с браслетами из серебра. Он выглядел как покрытая шрамами модель Гуччи. Какую бы жизнь не вели эти люди раньше, и они стали теми, кто они сейчас, и эта жизнь была жестокой и безжалостной. Как они.

— Почему? — потребовал Лор.

— Я так сказал.

— Еще не время для встреч.

— Она хочет видеть своих родителей. Она настаивает.

— И что?

— Она думает, что может что-то доказать. Чувствует себя дерзкой.

— Ну и дела, как мило. Я даже не должна ничего говорить, — промурлыкала я. Я чувствовала себя дерзкой. Риодан пробуждал худшее во мне. Как и Ровена, он предвзято относился ко мне.

— Ты слишком эмоциональна сегодня. Эмоциональные люди непредсказуемы, а ты сегодня более непредсказуема, чем была раньше. Вдобавок к этому, — Риодан казался удивленным, — сознание Джека не поддается Гласу Бэрронса. Он требовал увидеть тебя. Сказал, что возьмет Королеву в заложники, если мы не приведем тебя к нему. Меня не беспокоит безопасность Королевы, потому что она нравится Рейни, а Джеку нравится то, что нравится Рейни. Но есть проблема — он может спорить с нами до самой смерти.