— Что там? — спросила гномка.

— Говорит, отравлена, — ответил один из вооружённых. Он подошёл к отцу и посмотрел на лунную. Он заметил, что она была нага под плащом: — Да он её трахал! Батя, убьем его! Насильник треклятый, ваших шлюх вам мало, так на обычных…

— Да погоди ты! — рявкнул на него то ли брат, то ли друг. — Да это ж вроде эльфка, а не человек. Оборотниха!

— Одно другому не мешает! Ты че, не слыхал, ублюдок? Отпустил её и отошёл на сто метров!

«Трахал», «насильник» — слова больно резали по нему. Зак опустил голову, прижался ко лбу Каи. А ведь они правы, если бы не сакодка, то она бы ни за что не стала с ним делать это. Однако, сейчас не это было главным. Он должен спасти ее любой ценой.

Бережно проведя рукой по волосам и лицу лунной, он последний раз крепко обнял ее и опустил на землю, как просили гномы.

— Дайте мне рассказать о яде, — он попятился от них. Как же не хотелось оставлять ее одну! Но другого выхода нет. — Ей срочно нужен антидот от яда подземного ящера, у нее уже начался паралич. А ещё она не может регенерировать. Я точно не смог определить яд.

Отойдя на сто метров, он вновь опустился на колени.

— Пожалуйста, спасите ее! — Зак опустился в глубоком поклоне, моля за лунную.

Взгляд гномки явно изменился, наблюдая за этой картиной, и она рискнула спрыгнуть к своим мужчинам. В это же время один из них вернулся к телеге и ловко вскочил на неё, копаясь в соломе.

— Батя, где эта хрень зелёная?

— В смысле, где эта хрень? Ты болван? Мы собрались к солнечным, надо проходить мимо Мутных гор! Неужели ты не взял склянки?

— Да я взяла! — вмешалась в разговор женщина и, вернувшись, быстро нашла какой-то пузырёк с зелёной жидкостью, но помимо него взяла ещё три со светло-голубой. — А ты воды донеси.

Глава семейства подошёл к лунной, обошёл её, прикрывая собой, и всё так же покачивал топором, не отрывая взгляда от звёздного. На него не произвели впечатление ласки Зака. Старый Бармог знал одно — звёздные не знают ни любви, ни жалости.

Гномиха подошла к Кае и, расправив плащ, открывая себе голое тело, резко провела кинжалом от ключицы до самой кисти лунной. Гной, копившийся в руке, фонтаном хлынул из открывшейся раны, и женщина настойчиво продолжила его выдавливать, пока не пошла чисто красная жидкость.

— Долго без противоядия, — бубнила она. — Может, и не подействует…

— А с этим выродком чё делать? — спросил второй гном, подбежавший к лицу лунной с водой и, заливая её в глотку, посмотрел на Зака с отвращением.

Зак наблюдал за всем этим действом, чуть приподняв голову. Он был готов вернуться на защиту Каи в любой момент и было дернулся, когда гномка полоснула лунную по руке, но увидев гной, просто сжал кулаки и остался на месте, продолжая только смотреть. Услышав ее слова о том, что противоядие может не помочь, Зак все же рискнул выпрямиться, но остался на коленях. Он пытался разглядеть лицо Каи за старым гномом, который загораживал обзор. Если это правда, он хотел бы вновь коснуться ее, просто обнять и прижать к груди, как делал это ночью. Почему? Почему он раньше не замечал этих чувств? Это не его опека над Валанди, это нечто более сильное, более глубокое. У него сердце разрывалось видеть её такой и знать, что не может даже прикоснуться. Потому что, если он сейчас шевельнется, то подпишет смертный приговор и себе, и, возможно, Кае.

«Нет, она не умрет!» — убеждал себя Зак. Он закрыл глаза и помотал головой, чтобы отогнать те нерадостные мысли.

— Я отдам все оружие, — услышав слова одного из гномов, сказал Зак, — позволю себя связать. Можете даже ранить меня, только разрешите остаться с ней.

— Вот ещё, червяк пещерный! — наглость Закнеыла разозлила одного из сыновей, и он аж обогнал своего отца, дабы пригрозить звёздному. — Вали отсюда, пока кости целы! Хватит с тебя мучений этой бабы! Мы её спасём не для того, чтобы ты вновь её изуродовал!

— Да-да! — поддержала его женщина. Она была с телом Каи груба, но счёт шёл на часы, если не минуты. Лунная дышала, но чтобы увидеть это, нуждно было хорошенько присмотреться к груди — настолько слабо было её дыхание. Лицо быстро охватывала болезненная белезна от сильной потери крови, но, показалось ли? Ей не так больно стало дышать. — Небось сам ранил и смотрел, как она мучается!

— Замолчите все! — рявкнул Бармог. А вот ему явно понравилась идея Закнеыла с ранением. — Они с магами на одной ноге, — выплюнул он. — Небось, захочет на нас выйти, чтоб потом всей толпой напасть, как на солнечных. Отомстит, сука.

— И че предлагаешь?

— Свяжем его, вернёмся с эльфкой в Доусон, а там пусть она сама его судьбу решает.

— Доусон? — возмутилась гномка, вливая жидкости в рану. — У нас продукты стухнут! Зря шоль закупались?

— Если мы эту дрянь к солнечным притащим, Роулен вообще нас головы лишит! Эй, — вновь обратился глава семьи к звёздному. — Оружия выброси, руки вместе. И не дадут боги тебе шевельнуться, сука!

Один из братьев опять подскочил к телеге и взял оттуда непонято для чего приготовленные верёвки. С опаской, шажочек за шажочком он пошел к Закнеылу.

Ради Каи пришлось стерпеть все эти оскорбления и подчиниться. Он не стал разубеждать их в том, что она в таком состоянии не из-за него, но и не сопротивлялся. Зак покорно снял пояс с клинками и откинул его в сторону, вытянул руки вперёд, предлагая их связать, и застыл.

Секунды, что гном с веревкой шел к нему, были похожи на вечность. Закнеыл даже не думал, что они просто напросто могут прикончить его. Все мысли были только о Кае, о ее спасении, и он хотел быть рядом с ней, когда она очнётся.

Долго шёл гном, долго связывал, но связывал на совесть — крепко, больно, от самых кистей до локтей. Даже ноги — от щиколоток до колен. Только тогда к нему подвели телегу и трое гномов забросили тело звёздного, как мешок картошки, на сено.

С Каей после всех манипуляций были нежнее, да и не в телегу её положили, а усадили рядом с гномкой, которая приготовилась править поводами. С другой стороны, дабы лунная не упала, сел муж, а сыновья окружили звёздного.