– Вы не можете здесь оставаться, все поклонники должны уйти!

– Я не поклонница! – прищурилась я.

Он посмотрел на меня так, словно слышал нечто подобное каждый вечер. Пока я соображала, как бы его убедить, что я не из тех, кто докучает музыкантам, вмешался Келлан:

– Простите, она со мной.

Громила пожал плечами и отпустил меня. Келлан взял меня за руку и повел к потайному входу за сценой. На ходу он весело улыбался.

– Знаешь, этот маленький инцидент напомнил мне… Что же ты все-таки сделала, чтобы попасть за сцену?

– Тебе это не понравится, – вздохнула я и погладила его по щеке. – Лучше тебе не знать.

Келлан хихикнул, разворачиваясь и пятясь передо мной.

– Ну, теперь-то я определенно хочу это узнать.

– Показала кое-что охраннику у той двери, в переулке… – пробормотала я, не в силах устоять перед его страстным взглядом.

Келлан остановился так резко, что я налетела на него.

– Что ты сделала? – неживым голосом переспросил он.

Нахмурившись, я покачала головой и отступила на шаг назад.

– Он не хотел нас впускать, пока мы с Анной не показали ему грудь. Ну, то есть я была в бюстгальтере, а Анна – нет.

Келлан стиснул зубы, его лицо словно окаменело. Это напомнило мне тот вечер, когда он схватился с прицепившимся ко мне извращенцем и получил удар ножом в грудь.

– Как он выглядел?

Взгляд Келлана обшаривал холл за моей спиной, словно надеясь отыскать того типа.

Я вскинула руки, заставляя Келлана сосредоточиться на мне:

– Эй, все в порядке! – Поморщившись, я добавила: – Да, это было неприятно и унизительно, но он нас и пальцем не тронул.

О том, что охранник все-таки слегка потискал Анну, я упоминать не стала. И о том, что он предлагал мне составить ему компанию после концерта, – тоже. Надо же, за один вечер я получила сразу два непристойных предложения… Неужели я становлюсь популярной?

Келлан шумно вздохнул, встряхивая головой.

– Но зачем было это делать? Ты могла просто позвонить мне, и я бы провел тебя внутрь.

Я тоже вздохнула, хотя и не так громко, и погладила его по щеке.

– Мне очень хотелось сделать тебе сюрприз.

– Ты думала, что я сплю с Ланой, – прищурился он. – Ты хотела удивить меня или застукать?

Прикусив губу, я качнула головой.

– Вообще-то, я не знаю, – шепотом ответила я.

Келлан отвернулся и резко распахнул дверь наружу. С удрученным видом я вышла следом за ним на улицу.

Мы вышли на парковку, где царила отчаянная суета. Рабочие грузили оборудование в фургоны и автобусы, а музыканты болтались вокруг, обсуждая концерт. К этой толпе приблудилось даже несколько поклонников. Я нигде не видела Анну и Гриффина, но зато на полпути к автобусу Келлана остановил Эван. Он передал ему его гитару, и они о чем-то коротко переговорили.

К тому времени, когда я догнала Келлана, он уже не выглядел раздраженным. Он улыбнулся и взял меня за руку. Эван хлопнул его по плечу и забрался в автобус следом за Мэттом.

Когда и остальные музыканты начали занимать свои места, я посмотрела на Келлана.

– Вы что, уже уезжаете?

Глянув на меня сверху вниз, он пожал плечами.

– Да. – Он показал на водителя автобуса, державшего в руках здоровенную кружку с кофе. – Водители меняются, так что один из них всегда готов к отъезду. А поскольку мы можем спать прямо в автобусах, нам незачем где-то останавливаться, если только у нас не назначено выступление. – Он чуть наклонился ко мне. – Следующая остановка – в Рино. – Помолчав, Келлан вопросительно вскинул брови. – Ты можешь поехать со мной? И полететь домой оттуда?

Повесив гитару на плечо, он обхватил мою талию. Я обняла его точно так же, улыбаясь при мысли о долгой поездке в автобусе вместе с Келланом. Но потом я нахмурилась, прикинув, какой тогда получится маршрут, и вспомнив, что в таком случае придется менять билет на самолет, а поездка и так уже пробила основательную дыру в моем бюджете.

– Но я уже купила обратный билет отсюда.

Я пожала плечами, крепко сожалея о том, что не так импульсивна, как моя сестра. Она бы, не задумываясь, запрыгнула в автобус и поехала неведомо куда. Келлан поджал губы, размышляя.

– А если я куплю тебе билет из Рино сюда? – Он хитро усмехнулся. – Тогда твой билет не пропадет.

Привстав на цыпочки, я чмокнула его в подбородок, радуясь, что он не слишком злится из-за моего признания в том, что я на самом деле не слишком ему доверяю.

– Я не хочу, чтобы ты тратил на меня деньги, Келлан.

Он откинулся назад, подернув плечами.

– А куда еще мне их тратить? – Покачав головой, он добавил: – И кроме того, на самом-то деле я потрачу их на себя. – Обхватив меня покрепче, он прижался лбом к моей голове. – Мне очень хочется еще какое-то время побыть с тобой.

Довольно вздохнув, я уступила.

– Ладно, но только если и Анна тоже поедет. Я не хочу бросать ее здесь одну.

Келлан ухмыльнулся и повел меня к автобусу.

– Уверен, пока мы тут болтаем, она уже там, с Гриффином.

Я поморщилась, понимая, что это скорее верно во всех отношениях.

И в самом деле, едва забравшись в автобус, мы услышали доносившиеся из спального отсека звуки, красноречиво говорившие о том, что кому-то там хорошо. Я мгновенно покраснела, а Келлан лишь хмыкнул и встряхнул головой. Еще я с ужасом вспомнила все те штучки, которые Анна уложила в свою сумку.

Усадив меня на свободное место, Келлан положил гитару и кивнул в сторону спального отсека.

– Я могу принести диск с музыкой, если хочешь что-нибудь послушать.

Испугавшись за Анну, я схватила его за руку, хотя сама сестра вряд ли волновалась о том, что их с Гриффином кто-нибудь увидит. Келлан, посмеиваясь, сел рядом со мной к встроенному столику и погладил меня по руке.

– Да все в порядке, они наверняка в дальней спальне, за занавеской.

– Там есть еще и дальняя спальня? – нахмурилась я, глядя на него.

Мне Келлан ее не показал.

– Ну да… – поморщился он. – Только ее вроде как захватил Гриффин, так что я подумал, что тебе вряд ли понравится там.

Одна только мысль о том, чтобы заняться чем-то хотя бы относительно интимным рядом с тем местом, где обычно разлеживал Гриффин, была мне слишком неприятна.

– Да уж пожалуй.

Тучный водитель сел на свое место и обернулся, чтобы пересчитать своих рок-звезд. Услышав стоны страсти, доносившиеся из задней части автобуса, толстяк нахмурился, вздохнул и спросил: