И подумал я:

«Действительно так: ложится человек в земле на бок и начинает, подобно червю, есть землю, переваривать в себе будущее, превращая его в прошлое. И в погоне за безопасностью и удовольствиями, иногда удается ему уравновесить грузы на весах, и тогда проникает свет звезды под землю и освещает сердце человека изнутри волшебным огнем. И чувствует тогда человек, как тянет этот огонь его из земли на свет. Но длится это состояние лишь один миг, а затем человек снова теряет баланс, и его суть в земле отклоняется. И тускнеет изумрудный огонь в сердце человека, и снова он ползет во мраке, сам не зная куда».

Учитель привел примеры того, как бездумно пытаются уровнять весы люди, не имеющие понятия о том, как это сделать правильно.

«Представь себе, — сказал мне он, — человека, у которого грузы прошлого и будущего оказались на миг уравновешены. В миг такого равновесия человек почувствовал вспышку изумрудной звезды в сердце и незаметно перенесся в новый, лучший для себя мир. Предположим, это улучшение выразилось 8 том, что человек, идя по дороге, нашел на ней монету. Представь, что человек тут же решил потратить эту монету на вино. Что произойдет с грузами на чашах весов? Пока человек идет в трактир, он испытывает приток сил. Чаша будущего пополнилась запасом радости от предвкушения удовольствия от выпивки; а сундук прошлого — запасом безопасности (ибо пока человек не потратил монету, она будет повышать его безопасность). Вложения в два сундука таким образом уравнивают чаши прошлого и будущего на весах и направляют суть человека к его звезде. Мир вокруг — отражая довольство в нем человека самим собой вспыхнет изумрудным светом счастья, и человек поднимется В мирах выше. Но сохранит ли он свое движение вверх?

Вот человек в трактире; вино куплено и пьется. Безопасность, которую давала человеку монета превращается в безопасность, которую дает ему состояние опьянения. Но в сундуке будущего уже нет той радости, что была там от предвкушения выпивки. Баланс смещается. По мере того, как человек трезвеет, баланс оказывается нарушен все больше. Потеряв отблеск изумрудной звезды, сердце человека, моргнув, меркнет; проходит счастливый миг его жизни. Нет у человека больше ощущения безопасности и нет в будущем новой радости. Но из запасов накопленного прошлого вместе с монетой ушло здоровье, — его стало меньше, чем было до того, как человек нашел ее. И потускнел свет в срединном теле человеке, — свет того мира, в котором он оказался. И тонет в мирах такой человек, словно корабль, накренившийся и зачерпнувшей бортом воду».

Прошло много дней, в течение которых Учитель изучал законы равновесия системы человека. И в один день рассказал мне, что открыл:

«Смотри, Томмазо: система имеет множество компонентов и напоминает соединенные между собой хитрым образом резервуары. Маленькие и большие сосуды, через последовательные и параллельные соединения сообщаются друг с другом и присоединяются к двум большим резервуарам — прошлому и будущему человека. Ширина клапанов во всех сосудах разная, и от того наполняется каждый из них с разной скоростью и с разной скоростью наполняются смежные емкости.

Представь себе теперь, что можем мы из некоторых сосудов воду то и дело вычерпывать. Тогда общий уровень в смежных с ними сосудах тоже понизится, — хоть и с разной скоростью, — и дойдет такое понижение до главного резервуара. Но в другом месте можем мы в тот или иной сосуд воду подлить, и произойдет обратное. И так можем мы управлять системой».

И начал я тогда догадываться, о чем говорил он. «Потратив много времени и сил, — сказал мне Учитель, — рассчитал я в точности, как даже самое малое действие человека может повлиять на баланс системы. И сколько любое, даже самое малое действие человека добавит земли на правую чашу весов, а сколько на левую. Дошел я в своих расчетах до самого пустякового действия, которое может совершить человек, и вот, в состоянии я теперь создать Машину Счастья. Сможет она, предвосхищая восстановление Небесных Врат на земле, научить Хранителей правилу истинной веры — а те смогут научить ему потомков левиев. Сможет моя машина дать любому пользующемуся ею совет, как ему поступать, чтобы пройти сквозь землю к свету.

С помощью комбинации стекол и зеркал модель моя уловит своеобразие свечений тел человека и составит представление о степени равновесия его сути, — о том, насколько отклонилась стрелка весов от звезды. А далее, поставив диагноз, приступит доктор к лечению. Каждый выбор, с которым столкнется человек, разложит машина на то, что положительно или отрицательно повлияет на вес грузов в чашах. И основываясь на том, даст предписание, делать то или иное действие человеку или воздержаться от него.

Поистине чудна моя модель! Не нужно будет пользующемуся ею заботиться о том, куда идти — направо или налево, — путь спросит он у моей машины, и скажет она точно. И будет двигаться человек, следующий советам моей машины, к счастью, словно вода в руслах рек естественно течет к морю.

Но помни, Томмазо, — продолжил рассказ Учитель, — машина моя, так же как и Врата в будущем, — может принести Мирозданию много вреда. Не зная правила обращения с нею — правила истинной веры — спрашивающий совета машины, неизбежно будет желать у машины счастья для себя одного. Неизбежно же и машина будет на каждый вопрос о том или ином действии давать ответ, поддерживающий равновесия системы сращивающего за счет равновесия систем других людей. И будет такой человек двигаться в небо, опуская при этом все мироздание вниз в землю. Но так не сможет продолжаться долго ибо по закону Лилы истинное движение в Небо одного человек., призвано способствовать продвижению всего мироздания и всех людей в нем к красоте и гармонии. И вот, через некоторое время, когда противоречие дойдет до критической точки, Машина Счастья остановит работу. В этом случае лишь заданный ей вопрос о полностью бездумном, бессмысленном поступке вновь приведет ее в действие. Подобно положительному эффекту двойного отрицания, абсурдное действие на время разрешит противоречие».

И взмолился я: «Учитель, открой же мне скорее это правило — Правило Истинной Веры. Как правильно просить совета у твоей Машины Счастья, чтобы творила она благо для меня и одновременно для всех?»

И сказал мне Учитель:

«Правило Истинной Веры просто: следуй, не пытаясь понять разумом, правилам, традициям и верованиям, выработанным праведными людьми до тебя. Только живущий по правилам, традициям и верованиям сможет сделать для себя в жизни правильный выбор».

Я растерялся.

«По правилам, выработанным людьми? Но правила люди передают друг другу языком, а язык губит человека…»

И сказал Учитель:

«Вот тебе тайна: истинная вера рождается, как мимолетный отблеск звезды в сердце человека — удержать ее в себе нелегко. Но появляется желание в человеке снова прийти на то место, где зажглась в нем истинная вера, и повторить то, что делал он, чтобы вновь появилась она. И вот, кто ощутил искру раз — вспышку в сердце, за которую можно все отдать, — начинает не просто ходить на то же место, где ощутил веру впервые, и не просто делать то, что делал, когда ощутил ее впервые, — но начинает стремиться определить для себя и для других правила, следуя который и все люди попадут на это место, и следуя которым и все люди начнут делать то же. И начинает он сам следовать своим правилам и следить затем, чтобы и другие следовали им. И становятся правила законами, и принуждают людей законы. И законы, что отражают истинную веру, со временем становятся традициями, и им люди следуют уже добровольно. Самые же благие из традиций — со временем становятся верованиями. Они самые ценные. Из верований рождается в человеке снова искра новой истинной веры; и рождается часто на новом, еще неопробованном месте и в новом, еще неопробованном деле, — и тогда и это место, и это дело тоже духовно начинают завоевывать люди. И так вершится круг: всходит росток, и приносит плод, и увядает, и гибнет, и удобрит собой почву, и всходит в почве новый росток, краше и выше прежнего».