Почему Польша не прибегла к столь активным действиям раньше, когда главные силы Красной Армии были связаны на фронтах Гражданской войны? Мы уже видели, что важную роль играла боязнь Пилсудского сыграть этим на руку Белому движению, победы которого в Гражданской войне он опасался больше, чем победы большевиков. Но не только. Поражение Белых армий побудило западные державы сменить адреса в поставках военной помощи антисоветским силам. Если прежде они перестали снабжать армию Деникина по той причине, что не желали её полной и скорой победы, то зимой 1919/20 г. присылаемая ей помощь могла в самом скором времени оказаться в руках большевиков. Зачем Антанта стала бы выбрасывать деньги на ветер? Главным получателем помощи от Антанты стала теперь армия Пилсудского, занимавшая стабильный фронт и не выказывавшая признаков разложения. В стратегии Антанты, направленной на истощение России, теперь, после выявившейся победы красных, главным становился внешний по отношению к России фронт, то есть польский. Правда, Белой армии Врангеля, сумевшей удержаться в Крыму, с весны 1920 г. тоже стало кое-что перепадать от союзников. Но она всё равно не могла иметь такого стратегического значения, как польская армия.

Зима 1919/20 г. была временем интенсивного вооружения и строительства польской армии. Как обычно в таких случаях, весьма сложно установить точные размеры иностранной помощи поставками оружия, боеприпасов и т.п. Некоторые цифры, приводимые в старых советских изданиях, явно не заслуживают доверия. Так, в одной из книг утверждалось, будто одни лишь США до апреля 1920 г. поставили в Польшу 25 тыс. пулемётов, 200 танков, 700 аэропланов[307]. Если это так, то где же эти танки и самолёты у поляков были, когда шла ожесточённая борьба на фронте? Более заслуживающими доверия считаются у современных историков следующие цифры. Правда, они относятся лишь к одной Франции. Но известно, что именно Франция была главным арсеналом Пилсудского. В течение всего 1920 г. из Франции в Польшу было поставлено полторы тысячи артиллерийских орудий разных калибров, почти триста аэропланов, 2600 пулемётов, 327 тыс. винтовок[308].

В апреле 1920 г. общая численность польской армии определялась в 738 тыс. человек, а в ходе войны к концу года она достигла 1,2 млн[309] Однако далеко не вся она представляла собой активную боевую силу. Все армии, возникавшие на просторах бывшей Российской империи, в силу общего упадка государственной организации, испытывали огромный дисбаланс между боевым и небоевым элементом в пользу последнего. «Штыков и сабель» во всей польской армии в апреле 1920 г. насчитывалось 148,8 тыс.[310], т.е. 1:5 от общей численности. Пропорция примерно такая же, что установленная нами в предыдущей главе для Красной Армии (1:6). Что же касается войск, действовавших против Советской России, то тут доля боевого элемента была выше. На примерно половину всех польских вооружённых сил, которая была брошена на Восточный фронт, приходилось 114,2 тыс. «штыков и сабель»[311], т.е. 31% её общей численности и ¾ всего боевого элемента польской армии.

Характерно, что половина всей польской армии, в том числе ¼ «штыков и сабель», была оставлена против других вероятных противников Польши — Германии и Чехословакии, а также для подавления народных волнений внутри страны. В предыдущей главе мы приводили цифры численности Красной Армии, в том числе действующей и боевого элемента в ней. Из них выходило, что две трети РККА было занято в тылу для обеспечения порядка и безопасности государства. Отсюда легко было бы сделать вывод, что советская власть держалась главным образом «на штыке». Однако здесь нельзя усмотреть никакого существенного отличия ни от главного противника большевиков в Гражданской войне — Белого движения (см. там же), ни от «демократической» Польши. То, что в советском тылу находилась не половина, как у поляков, а две трети всей армии, легко объясняется огромными размерами России.

Приводимое там же соотношение боевого элемента к небоевому как 1:1 в целом по действующей Красной Армии в 1920 г. вызывает сомнения, учитывая, что в действующей польской армии «штыки и сабли», т.е. реальные бойцы, составляли всего лишь 30% её численности. Данные по советским войскам, действовавшим в 1920 г. против Польши, дают примерно такую же картину. Так, в боевом составе Юго-Западного фронта на 20 марта 1920 года из общего количества 82,9 тыс. человек насчитывалось лишь 28,6 тыс. «штыков и сабель», т.е. 34,5%. В боевом составе Западного фронта на 1 апреля 1920 г. из 128,4 тыс. «едоков» было всего 58,8 тыс. бойцов, т.е. 45,8%. 29 апреля 1920 г. в составе армий Юго-Западного фронта, действовавших против Польши, насчитывалось лишь 15,6 тыс. «штыков и сабель» при общей численности 55 тыс., т.е. только 28,4%[312].

В конце войны с Польшей и Гражданской войны в европейской России, по состоянию на 15 октября 1920 г., доля боевых войск Западного и Юго-Западного фронтов, действовавших против Польши, в общей численности войск этих двух фронтов составляла 35,1 и 37,2% соответственно, а всего достигала 262 тыс. «штыков и сабель»[313]. Если экстраполировать эту пропорцию на всю действующую армию, то в Красной Армии того периода насчитывалось не более 650–700 тыс. реальных бойцов. Это включая врангелевский, дальневосточный, закавказский, среднеазиатский фронты, а также потенциальные фронты на всех прочих границах Советской России.

Очевидно, что ни в какой период кампании 1920 г. Красная Армия не могла обладать подавляющим численным преимуществом над польской армией[314], о котором пишут многие зарубежные и даже некоторые отечественные историки. Что же касается соотношения сил перед началом активных военных действий весной 1920 г., то тут точные цифры таковы. Непосредственно на фронте находилось 97 тыс. польских «штыков и сабель», которым противостояли 109 тыс. активных бойцов РККА. При этом в Белоруссии войска советского Западного фронта имели небольшое численное преимущество над войсками польского Северо-Восточного фронта. Тогда как на Украине армии польского Юго-Восточного фронта превосходили силы двух армий Юго-Западного фронта РККЛ.

Сложившаяся группировка сил отражала намерение польского командования наносить главный удар на Украине в направлении на Киев и план Главного командования РККА организовать наступление силами Западного фронта. Поляки успели раньше. 25 апреля 1920 г. польская армия перешла в наступление. С началом её операции был согласован мятеж двух галицийских бригад РККЛ, перешедших в неё ранее из состава армии ЗУНР. 1-я галицийская бригада, однако, осталась верна Российской Советской республике. Польские войска прорвали фронт. 12-я и 14-я советские армии были совершенно разгромлены. 6 мая Красная Армия оставила Киев.