Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В чем же моя наивность? – обиженно поинтересовался Селдон, вздернув подбородок и сверху вниз глядя на Дорc.
– Не обижайся, Гэри. На самом деле мне кажется, что это одно из самых симпатичных твоих качеств.
– Ясно. Из-за этого у тебя пробуждается материнский инстинкт, а тебя сюда для того и послали, чтобы нянчиться со мной, как с ребенком. И все же в чем ты видишь наивность?
– А в том, что воображаешь, будто Рейчел вознамерилась распропагандировать все население Империи, дабы тебя восприняли как пророка! Ничего подобного. Квадриллионы людей так просто с места не сдвинешь. Существуют социальная и психологическая инерции, и они столь же распространены, как инерция физическая. И потом, вступив в открытую игру, она тем самым бросит вызов Демерзелю.
– Что же, по-твоему, происходит сейчас?
– Полагаю, что сведения о тебе – всяческого рода восхваления и превозношения – распространяются исключительно в узком кругу и поступают только к тем вице-королям секторов, флотским адмиралам и влиятельным лицам, которых эта интриганка уже склонила или надеется склонить на свою сторону. Сотни таких приспешников – этого будет достаточно для того, чтобы смутить лоялистов на время, которого Рейчел Первой за глаза хватит на то, чтобы установить Новый Порядок и удерживать его столько, сколько необходимо для подавления любого сопротивления. Мне, по крайней мере, так видится ход событий по сценарию этой дамы.
– А от Челвика – ни слуху ни духу.
– Не может быть, чтобы он бездействовал. Слишком многое зависит сейчас от того, что здесь происходит.
– А тебе не приходила в голову мысль о том, что он умер?
– Маловероятно. Будь это в самом деле так, я бы узнала.
– Здесь?
– Даже здесь.
Селдон приподнял брови, но промолчал.
Рейч вернулся с прогулки лишь к вечеру, радостно возбужденный, без умолку описывая обезьян и бакарийских гримуаров. За обедом только его и было слышно.
Впервые за пять дней Рейчел за обедом не присутствовала, однако это никак не сказалось ни на выборе и вкусе блюд, ни на количестве слуг.
И лишь после обеда, когда все трое удалились к себе, Дорc попросила:
– А теперь, Рейч, скажи-ка, что стряслось с мадам мэршей. Расскажи все, что она говорила или делала, что, как тебе кажется, нам стоит узнать.
Глаза Рейча блеснули.
– Кой-че было, – сообщил он. – Потому она небось и обедать не пришла.
– И что же было?
– Зоопарк-то закрыт оказался. Токо нас и пустили. А нас была уйма целая – Рейчел, я, куча парней в форме, теток, разодетых в пух и прах, и все такое. А потом явился еще один в форме, сначала-то я его не приметил, и что-то шепнул Рейчел, а та развернулась так ко всем прочим и рукой эдак махнула, чтобы они, стало быть, с места не трогались, ну, все и послушались. А эти двое протопали в сторонку, значит, и давай шушукаться. Ну, тут я притворился, значит, что ни фига не понял, и стал разгуливать около клеток и подобрался так незаметненько поближе к Рейчел, чтобы подслушать, про че они там.
Рейчел ему: «Как они смеют?» – и злая такая прямо стала, ну ровно сбрендила. А этот парень, значит, в форме который, все вроде здорово психовал. Я, правду сказать, не шибко к нему приглядывался, а притворялся больше, что на зверюшек глазею. Ну, ушки на макушке, стало быть, слушаю. Парень этот, стало быть, и говорит, что кто-то – имени не упомню, но вроде генерал, – ну, этот генерал, значит, вроде бы сказал, будто офицеры пристегнули доверенность Рейчелову старикану…
– Присягнули на верность, – поправила его Дорc.
– Что-то в этом роде, и сильно запсиховали, и не захотели делать, что им тетка велит. А еще, что они хотят старикана, а если тот захворал, стало быть, пускай какого другого дядьку мэром поставит, только не тетку.
– Не тетку? Точно?
– В точности так и сказал. Тихо-тихо. Он так психовал, а Рейчел – та просто взвилась и язык проглотила. Потом очухалась и как зашипит: «Я получу его голову. Они все присягнут мне на верность завтра же, а кто откажется, пожалеет!» Вот так и выдавала все точь-в-точь, а потом всех разогнала по домам, а со мной ни полслова не обмолвилась. Так и сидела всю дорогу, злющая, точно зверюга.
– Молодчина, – кивнула Дорc. – Только, пожалуйста, не проболтайся об этом, Рейч.
– Заметано. Ну, че, вам только это и было надо?
– Ты отлично поработал, дружок. Сделал больше, чем было надо. А теперь ступай к себе и постарайся выкинуть все это из головы.
Как только мальчик ушел, Дорc обернулась к Селдону:
– Очень, очень интересно. Дочери наследуют посты отцов или матерей на всех уровнях власти. Сколько угодно. Существовали правящие Императрицы – ты это наверняка знаешь, – и не могу припомнить, чтобы хоть когда-нибудь в Имперской истории по этому поводу возникали какие-то разногласия. Просто удивительно, что такой вопрос вдруг возник в Сэтчеме.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Селдон. – Не так давно мы побывали в Микогене, где женщин унижают, как хотят, к власти не подпускают и на пушечный выстрел.
– Да, верно, но это исключение. Есть места, где женщины, наоборот, доминируют. А в большинстве правительств планет мужчин и женщин поровну. Если на высоких постах и больше мужчин, то только потому, что женщины чисто биологически более склонны заниматься не государственными делами, а воспитанием детей.
– А какая в этом смысле ситуация в Сэтчеме?
– Насколько я знаю, тут равенство полов. Рейчел не постеснялась занять пост мэра, а старик Манникс не задумываясь передал дочери бразды правления. Нет ничего удивительного в том, что Рейчел поразилась и пришла в ярость из-за того, что мужчины отказываются повиноваться. Она ведь и в мыслях не допускала подобного.
– А тебе ход событий явно нравится, – отметил Селдон. – Почему?
– Исключительно потому, что все это так неестественно, так не вписывается в привычные рамки, что поправки вносит не кто иной, как Челвик.
– Ты так думаешь? – недоверчиво спросил Селдон.
– Да, – кивнула Дорc.
– Представь себе, и я тоже.
88
А на десятый день, утром, Селдона разбудил тревожный звонок у двери, и послышался срывающийся голосок Рейча:
– Господин, господин Селдон, война!
Селдон потряс головой, прогоняя сон, вскочил с кровати. Поеживаясь (проклятые сэтчемцы почему-то располагали спальни на холодной стороне, и это его ужасно злило), он распахнул дверь.
Рейч влетел в комнату, выпучив глаза и задыхаясь.
– Мистер Селдон, теперича у них Манникс, старый мэр. Они…
– Кто – «они», Рейч?
– Имперщики. Их самолеты – целая куча –
