Ифрика. Шабис рассказывал, что похожий на Ифрик Южный Имрик должен скрываться еще где-то на том же шаре. Но что там происходит — этого никто не ведал. Одни считали, что в Южном Имрике сохранилось все, чем владели древние, и поэтому тамошние люди не интересуются таким отсталым захолустьем, как Ифрик; другие же утверждали, что тамошние живут точно так же, если не хуже, и потому заняты выживанием, ничем более не интересуются, не до Ифрика им. Все это в свое время рассказал Мааре Шабис.

Как много она от него узнала, сколь многим обязана ему… Об этом думала Маара, шагая по дороге, глядя под ноги, но не в сухую пыль, а огибая лужи. Вспоминала его доброе лицо, подтянутую фигуру профессионального солдата. Шабис любил ее, а она… Вот ведь балда! Конечно, она стремилась к знаниям, но сейчас ее переполнял стыд за свою неуклюжесть и слепоту. Маара то и дело возвращалась мыслями к этому человеку.

Шли они молча, отчасти из-за непривычности к холодной серости окружающего ландшафта, но в основном из-за сложности, возникшей в отношениях Даулиса и Леты. Лета полюбила Даулиса, Даулис ответил ей взаимностью. Однако Лета считала, что их чувство не имеет будущего. Не однажды она выражала сожаление, что не приняла предложение мамаши Далиды, но Даулис всякий раз с жаром разубеждал любимую, утверждая, что существуют и иные возможности в жизни. Вскоре выявилась одна из таких возможностей. Им встретились на дороге люди, напоминающие привидений, бледные, казалось, созданные специально для такой местности. Но еще больше они походили на Лету: тот же цвет кожи, светлые зеленые или голубые глаза, светлые волосы. Данн даже поддержал испуганно отшатнувшуюся Маару, а Даулис пояснил:

— Это альбы, народ такой. Они живут тут поблизости, в городе, который тоже называется Альб.

Альбы с любопытством осмотрели всех четверых, но обратились к Лете, сначала на своем языке, затем на чарад:

— Кто ты? Откуда?

— Из Билмы, — ответила Лета, вызвав на лицах бледнокожих удивление.

— Не думали мы, что в Билме альбы живут.

— Я одна там такая была. Теперь никого не осталось.

Даулис спросил, где их поселение, и они показали на север, а одна из альбов, женщина средних лет, сказала:

— Ее там примут. — Очевидно, имелось в виду, что махонди не будут желанными гостями в этом поселении.

— Так ты хочешь оставить меня у альбов? — спросила Лета у Даулиса.

— Ну, посмотреть-то ты на них можешь?

— Они для меня такие же чужие, как и для вас.

Маара оценила своеобразную красоту этих людей, столь подходившую к местности, в которой они обитали.

— Лета, послушай, ты должна изучить все возможности, — пытался объясниться Даулис.

— Я отлично вижу свои возможности, — резко возразила Лета. — Господин советник Даулис не желает и не может принять меня в своем доме в Билме. Где уж мне до пышки-крошки Кретис… — При этих словах Маара и Данн дружно зажали руками рты и отвернулись, чтобы не засмеяться. — Шлюха из заведения Далиды не может стать женой члена Совета. И кроме того, в Билме у советника Даулиса уже есть жена, госпожа Маара. — Она отстала, чтобы выплакаться. Маара тоже задержалась, обняла ее за плечи, но Лета все бормотала сквозь слезы:

— Конечно, я всего лишь шлюха… Обычная продажная шлюха.

Даулис в отчаянии кусал губы и не знал, что сказать, что предпринять.

Дорога иногда преодолевала водные препятствия, встречались мосты и деревянные мостки, а затем впереди показался город — не беспорядочное скопление сараев и лачуг, а настоящий город, вроде тех, что веками пребывали под водой. Некоторые дома на окраинах оказались подтоплены, но основная часть построек, расположенных слегка повыше, ничуть не пострадала.

— Перед нами точная копия города в северной части Йеррапа. Видите, какие крутые скосы кровель? Толстые стены, массивные ставни, — объяснял им Даулис. — Давным-давно, когда лед покрыл Йеррап, люди выстроили здесь, по всему северному берегу Ифрика, такие города, точные копии тех, к которым они привыкли. Но потом условия стали ухудшаться, здания разрушались, и люди принялись строить южнее. Мы видели те города под водой. Этот город, он называется Альб, сегодня один из немногих обитаемых. Обстановка, однако, напряженная, потому что городов осталось мало, а желающих на них предостаточно. И кое-кто хочет выкинуть отсюда альбов и отобрать у них это поселение.

— Значит, альбы не имеют права на свой город? — спросила Лета, и Даулис объяснил, что, когда лед захватил весь Йеррап, народ хлынул в северный Ифрик, за территорию дрались, воевали, но потом изменения климата и нехватка пищи убили множество народу, и альбы заняли несколько городов и получили на них права. Сейчас у них осталось лишь два города, и это один из них.

На аккуратных улицах города росли красивые деревья с белыми стволами. Даулис сказал, что такие деревья росли повсеместно в той части мира, которая сейчас скрыта подо льдом.

Он постучался в один из домов, на стук вышла немолодая женщина с серебристыми волосами, и они принялись беседовать, то и дело поглядывая на Лету.

— Я, конечно, принадлежу к альбам, но дома я здесь себя не чувствую, — сказала Лета Даулису.

— Прекрасно тебя понимаю, — ответила ей седовласая женщина. — Я сама долгое время жила на юге, а потом родственники вызвали меня обратно, когда умерла мать. Мне казалось тогда, что я приехала в город, где всех поразила кожная болезнь. Но потом привыкла. И ты привыкнешь.

Маара и Данн обняли убитую горем Лету. Даулис поколебался, потом тоже обнял ее, прижал к себе, и они вместе заплакали.

Женщина, которую Даулис называл Донной, увела Лету в дом, а Данн спросил своего спутника:

— Но почему ее обязательно надо было оставить?

— Лете не следует идти в Центр. И со мной ей нельзя, потому что я и сам еще не определился. В Билму возвращаться не хочу. И не только потому, что не могу взять туда с собой Лету. Ничего, так или иначе, но все будет хорошо.

— Без Леты? — укоризненно произнесла Маара. Некоторое время Даулис мрачно молчал.

— Есть вещи, которых вы не хотите учитывать. Лета долгое время знала меня как одного из обычных клиентов Далиды. Она может в душе считать меня такой же свиньей, как и большинство наших советников.

— Глупости говоришь, — отмахнулась Маара.

— Иной раз я вообще не знаю, что говорить и что думать.

— А я скажу, что я думаю, — вмешался Данн. — Лета считает, что она для тебя недостаточно хороша, а ты боишься, что ты для нее недостаточно хорош.

— Ну, может быть, и так, — вздохнул Даулис.

— Значит, вы с ней прекрасно поладите.

— Прежде всего надо мне убедиться, что есть место, где мы смогли бы, как ты выразился, поладить. И с вами надо разобраться. Я ни в коем случае не требую, чтобы вы считали, будто на Центре свет клином сошелся. Вы и без меня прекрасно справились бы, ребята хваткие, до сих пор-то ведь справлялись. А место, которое я имею в виду, — дом с участком земли, принадлежит моему дяде, глубокому старику… если он вообще еще жив. А если умер, то, возможно, там уже другие хозяева. Свято место пусто не бывает. Но это с Центром никак не связано.