– Нет, – перебила его Лора. – Не в порядке. Если я в чем-то и могла быть абсолютно уверена в своей жизни – только в том, что ты всегда на моей стороне. Что я всегда могу доверять тебе.

Она судорожно вздохнула.

– Ты говорил об этом раньше, но я не совсем поняла. Тогда не поняла. Ты сказал, что хочешь узнать, как убил Аполлона. Тебе нужно было убедиться в том, что это имело какой-то смысл. Произошло по какой-то причине, а не из-за простой случайности.

Его пальцы сомкнулись на мягкой коже ее запястья, поглаживая ее.

– Я не признавала этого. Убеждала себя, что не верю в богинь Судьбы, но в глубине души всегда надеялась, что они существуют и все случается по их воле. Потому что иначе выходит, что моя семья погибла в результате выбора, который сделала я.

– Что? – прошептал Кастор.

– Я винила во всем Агон. Проклинала Аристоса Кадму и его охотников. Но это я… – Лоре казалось, что эти слова высечены в ее сердце. – Это была моя вина.

– Нет, – начал он, – иногда нам кажется…

Лора тряхнула головой, горло сжалось.

– Это я во всем виновата, Кас. Мои родители вернулись домой после завершения охоты и сказали, что больше не примкнут к Агону. И что мы уезжаем из города. Я не могла… не могла понять. Я подумала, что это слабость и трусость, но…

Кастор тихо охнул, уже догадываясь, что услышит дальше.

– Они знали, что, как только Аристос вознесется, он накажет моего отца за то, что тот отказался отдать ему меня, – продолжила Лора. – И, если Кадму обнаружит, что даже в божественной форме все равно не может использовать Эгиду, он найдет способ заставить нас сделать это для него или отдать ему щит добровольно. Поэтому я решила: Эгида не принадлежит ему. Она наша. Она должна быть нашей. Я убедила себя в том, что если она снова окажется у моих родителей, этого будет достаточно, чтобы мы остались.

– Ты все-таки забрала ее, – выдохнул пораженный Кастор. – Ты украла Эгиду.

Лора кивнула, вцепившись ему в руку. Ей нужно было держаться за что-то надежное, пока волна сожаления и горя не погребет ее под собой.

– Я это сделала. Я была всего лишь глупым ребенком, и мне отчаянно хотелось стать кем-то, кому суждено достичь большего. Прославиться.

– Это не глупость, – возразил новый бог. – Нас так воспитывали. И справиться с этим не так просто.

– Я вынесла Эгиду и была так… воодушевлена тем, что сделала это, – судорожно вздохнула Лора. – Так гордилась собой. – Теперь это воспоминание жгло ее стыдом. – Но потом я подумала о том, как много у Кадмидов охотников, какое последует наказание за воровство, как жестоко Аристос Кадму обошелся с моим отцом… И решила, что верну ее обратно. Верну, и пусть накажут меня, а не моего отца, не мою мать, не Дамару, не Олимпию. Но я не смогла. Не смогла отдать наше наследство. Поэтому я спрятала Эгиду там, где Кадмидам не пришло бы в голову искать.

Лору била дрожь, но она заставила себя закончить рассказ.

– Наступило утро, Агон уже закончился.

– А потом ты пошла домой, – тихо произнес Кастор.

– А потом я пошла домой. – Лора покачала головой. – И нашла их.

Ее глаза горели. Она прижала к ним ладонь.

– Я подумала, что Кадмиды заметили меня на записи с камер видеонаблюдения и попросили разрешения у своего нового бога убить мою семью, хотя охота уже завершилась. Я всегда знала, что время не совпадает, но была так уверена, что это сделал он – все они. Но это была она. Это всегда была она.

– В том, что произошло, нет твоей вины. – В голосе Кастора звучала решимость. – Ты была всего лишь ребенком. Ты не могла знать.

Лора разрыдалась.

– Сколько они испытали мук! – Слезы заливали ее лицо. – Как испугались девочки… Я не могу перестать думать об этом. Боюсь, однажды в моей памяти останутся только их страдания. Когда из нее сотрутся их лица, их голоса…

Все, чем владела ее семья, было уничтожено, даже фотографии, дневники и семейные реликвии. Ничего не осталось.

Кастор крепко обнял ее. Лора прильнула к нему, слушая как тихо стучит дождь за окном.

– Я лгала тебе, говорила, что не брала Эгиду. Лгала всем вам, убеждала себя в том, что, пока она спрятана, Рат не получит желаемого, а потом, когда мы найдем щит, я сделаю все, чтобы только ты увидел полный вариант предания и вышел из Агона победителем. Но в итоге я чуть было не отдала Эгиду ей. Вот как сильно я желала смерти Рату.

Лора подняла на него взгляд.

– Ты думаешь, они ненавидят меня? – дрогнувшим голосом спросила она.

Кастор покачал головой, прижимаясь губами к ее виску.

– Нет! – горячо произнес он. – Они любят тебя. Они всегда будут любить тебя.

Соленые капли катились по ее щекам – Лоре так хотелось ему верить.

– Я должна была достать щит для тебя, но не смогла. Как это вынести?

Наследство, обладать которым она хотела больше всего на свете, стало оружием, разрушившим ее жизнь.

– Никто из нас не может изменить того, что уже произошло, – шептал ей Кастор. – Как бы я хотел, чтобы все сложилось по-другому. Я желал этого тысячу раз за последние семь лет. Но твои родители хотели покинуть Агон ради того, чтобы ты была в безопасности. Была счастлива. И все это у тебя еще может быть. Вот что для них сейчас важно.

Лора крепче сжала его плечо, пытаясь не думать о том, как ее семья томится в сером мраке Подземного мира, навсегда по ее вине запертая в этой ловушке. Она вдохнула его запах и снова закрыла глаза, ожидая, когда утихнет боль в сердце.

– За эти дни я понял одно, – после недолгого молчания заговорил Кастор. – Когда мы не можем изменить прошлое, единственное, что нам остается – это двигаться вперед. И я сделаю это. У меня есть дар, и с его помощью я могу защищать тех, кто мне дорог. И я больше не позволю себе усомниться в этом.

– Ты заслуживаешь знать, что с тобой произошло.

– Кому нужен эгоистичный бог? Или тот, кем я стал? А, неважно…

– Вряд ли ты бы смог стать таким, даже если бы очень попытался, – возразила Лора.

– Тут ты ошибаешься. По правде говоря, я тоже был не до конца честен с тобой. Я не помню, как умер Аполлон, но отчетливо помню все, что было до этого. А вот все, что было после, будто стерто, до того самого момента, когда я очнулся и понял, что у меня нет тела, а прежняя жизнь закончилась.

Горечь в его голосе заставила сердце Лоры сжаться.

– Поначалу я его не заметил. Он умел играть со светом и тенью. – Кастор сделал глубокий вдох. – Я был прикован к постели, вообще едва дышал. На время охоты Дом Фетиды почти опустел, и мой отец ненадолго отлучился, чтобы выполнить некоторые поручения. Очнувшись, я увидел Аполлона – он стоял в изножье моей кровати.