Теперь, когда было слишком поздно, она поняла, как необдуманны были ее поступки. И если бы ей был дан еще один шанс, она бы дорожила каждым мгновением, каждым словом, поцелуем, дыханием и легким прикосновением.

И она молилась своим богам, как ребенок, прося у них дать ей второй шанс — грустная патетическая молитва, посланная в мир духов.

Положив щеку на мягкую кожу кресла, где еще несколько часов назад лежала голова Этьена, она плакала, желая вернуться во вчерашний день.

Ей захотелось спать. Опустошенная от рыданий, утомленная, она пыталась привыкнуть к тому, что потеряла его навсегда.

Этьен почувствовал движение воздуха на лице и не сразу осознал, что происходит. Мгновение спустя он понял, что дышит. Лежа в воде по самый подбородок, он медленно начал приходить в себя. Момент паники и ужаса, охвативший его, был позади. Он старался не замечать боли в легких и разбитом теле. Попытка подняться закончилась искрами перед глазами в полнейшей темноте.

Но, слава Богу, он был жив!

Наконец поняв это, он улыбнулся черной сырой темноте подземелья, находящегося очень глубоко и состоящего из лабиринтов туннелей, которые могли поглотить человека навсегда.

Он улыбался, так как было приятно сознавать, что дышишь и, возможно, встретишься в конце концов с женщиной, которую любишь.

Может, это духи Дейзи хотели продлить их союз на срок более длительный, чем две недели?

На всякий случай он поблагодарил всех богов.

Привыкнув к темноте, герцог начал думать, где он находится. Он должен быть в штреке «Аляска», куда его, вероятно, унесло водой. Как только восстановится дыхание и силы, он исследует стены и низкий потолок. Ему нужно будет только подняться по лестнице наверх, а там — свобода…

Он немного подождал, пока боль в легких слегка утихла и можно было свободнее дышать. После этого начал подъем по лестнице внутри вентиляционного люка, перемещаясь медленно, часто отдыхая, так как чувствовал ужасную слабость.

На участке 1400 он оказался в тупике. Его охватила паника, страх навсегда остаться здесь заживо замурованным. Спокойно, приказал он себе, держась за лестницу. Бешеный стук сердца понемногу успокаивался. Здесь обязательно должен быть выход наружу, надо только его найти. Он вернулся на участок 1800 и прополз довольно большое расстояние. Темнота была полная. Найдет ли он когданибудь выход? Отчаянные мысли крутились в его голове. Каждое движение отдавалось болью в теле, расстояние преодолевалось очень медленно. Он остановился, чтобы отдохнуть. Никто не ожидает, что он жив, вряд ли ктонибудь надеется на это. Какая ирония судьбы! Он не утонул, но будет заживо погребен в этом склепе.

Этьен решил продолжать поиски, пока есть силы или пока не истечет кровью израненное тело. Он медленно полз, какимто чудом находя направление в кромешной темноте. Его талант картографа очень помогал ему. Герцог дополз до какойто развилки и начал ощупью осторожно исследовать место, затем попытался подняться, не будучи уверен в высоте потолка. А теперь куда? Шахта, вспоминал он, расположена в направлении с севера на юг. Они шли на юг. Значит, вода смыла его на север. Десять минут спустя он вышел на подстанцию. Подавляя радость, он вслепую нащупал металлический рычаг и послал три сигнала наверх. Затаив дыхание, ожидал знакомого шума в кабеле. Спустя долгое время кабель ожил. Этьен выпус стил из легких воздух и мысленно поблагодарил Бога.

Когда клеть поднялась на поверхность, он увидел толпу изумленных шахтеров, собравшихся вокруг подъемника. Сигнал изпод земли был подобен голосу с того света.

Герцог зажмурился от солнечного света, чтобы не ослепнуть. Он стоял мокрый, замерзший и разбитый, чувствуя себя чудом воскресшим. И много острее воспринимал окружающее. Осенние цвета светились яркими красками, пейзаж вокруг представлялся неестественно объемным, лица и фигуры людей казались более полнокровными и реальными, а звуки голосов подобны звону церковных колоколов, и воздух, который вдыхали его легкие, отличался необыкновенной свежестью.

Радостные приветствия взорвали воздух. Герцог улыбнулся, пожимая руку Джоя Шермана. Его руку трясли много энергичнее, чем его измученное тело способно было вынести. Но даже боль была приятна. Она напоминала о том, что он жив, и Этьен был согласен терпеть.

Как только стихли первые поздравления, он попытался объяснить, как произошло это удивительное спасение. Потоком воды его выкинуло на поверхность, и ему очень повезло, что он оказался в вентиляционном люке, будучи еще жив.

Но ему не терпелось увидеть Дейзи. Герцог извинился и пошел звонить в Долину Чистой Реки. Улыбки и понимающие взгляды сопровождали его, когда он шел к конторе. Отчаявшись дозвониться, он спросил у диспетчера, не произошел ли какойто сбой в местной телефонной связи.

— На линии все бывает. Это случается, к сожалению, довольно часто, мистер де Век.

Попытки дозвониться не удались и Джою Шерману.

— Черт его знает, что там с телефоном. Нужно ехать в город, — сказал он.

Снова пожав руки всем улыбающимся мужчинам в конторе, герцог начал собираться в город.

— Рад был увидеть вас живым, сэр, — повторил Джой. — Счастливого вам дня, сэр.

Мужчины в конторе прекрасно относились к Дейзи, так же как и шахтеры. Она выросла у них на глазах и была им дочерью и сестрой. Еще ребенком она смело спускалась под землю вместе с отцом. Шахтеры ею восхищались и говорили, что она выросла с медной пылью на зубах.

— Передайте наши лучшие пожелания мисс Дейзи, — сказал Джордж, выражая чувства всех присутствующих.

Стоя в дверях конторы, Этьен, одетый в длинное кожаное пальто, был потрясающе похож на Хэзэрда и Трэя. С резкими орлиными чертами и длинными черными волосами он напоминал абсароки. Герцог резко вскинул руку, приветствуя их, и сказал с улыбкой:

— Я обязательно передам Дейзи привет?

Этьен прибыл в Долину Чистой Реки в рекордно короткое время. Вид этого простого дома был ему сейчас дороже всех архитектурных памятников мира вместе взятых. Он хотел кричать от радости. Приближаясь, он удивился тишине, царившей в доме. Странно для этого времени дня, особенно если Брэддок Блэки были здесь. Он еще больше удивился, когда взбежал по лестнице на крыльцо и никто не открыл ему дверь.

Тишина была полная, когда он вошел в прихожую, украшенную теперь горными трофеями. Он посмотрел на лестницу, ведущую наверх, и удивился. Дейзи не вернулась домой?

Он решил подняться наверх, чтобы посмотреть самому. Этьен шагал по ковру лестницы, оставляя влажные следы от ботинок, затем открыл дверь спальни и остановился, когда увидел Дейзи. Теперь он понял смысл высказывания абсароки: «мое сердце поет».

Дейзи лежала, сжавшись в комочек в его кресле, и спала. Тихо закрыв за собой дверь, он стоял, любуясь ею, и его сердце было переполнено любовью. Он не мог насытиться ее красотой, мысленно возносил хвалу всем богам, которые помогли ему, и тихо обещал возблагодарить их за такое потрясающее, уникальное чудо.