— А разве еще не поздно напоминать о таком?

Вздохнув, наставник грустно улыбнулся Владимиру и сказал:

— Конечно уже поздно, но природа никогда не позволит нам встать в тупик. И опять-таки мы не позволим. Варианты всегда есть. Сначала будет искусственное топливо. Когда его станет выгодно производить. Затем вы набредете на простой путь, которым пользуются хозяева путника. Органика. Органика позволяющая делать из нее что хочешь. Это огромный шаг будет для вас. И это будет шаг в космос. Не выглянуть за орбиту луны, а именно шаг в большой космос. У цивилизации путника только один недостаток. Никакой планеты не хватит, чтобы выращивать столько органики, сколько нужно для мощной цивилизации.

— А твои? — насмешливо спросил Владимир.

— А мои не являются цивилизацией в нашем понимании этого слова. У них нет объединяющего понятия собственность. А ведь именно это скрепляет нашу человеческую цивилизацию. Ничто больше. Они разрозненные представители одного вида. Причем даже видовое сходство их стоит под сомнением. Эксперименты по приспособлению организмов привели к очень неоднозначным последствиям. С родными планетами их ничего не связывает абсолютно. Они могут выживать в любых более-менее приемлемых условиях. Информационный обмен позволяет им не делать дважды одну и ту же работу. Планеты сателлиты в исследовательском процессе или осваиваемые планеты дают им необходимое для выживания. Если наша цивилизация, как и цивилизация путника, относится к паразитическим, то цивилизация моих руководителей это симбиотический путь. Им нет нужды колонизировать или подчинять планеты. Ни смысла нет, ни даже желания. Оно просто не стоит стольких затрат. Космос далеко не так пуст, как кажется на первый взгляд. Он прокормит любую цивилизацию вырвавшуюся в него и не стесняющуюся изменятся под условия среды. Видишь даже тут огромные различия. Мы переделываем природу под себя. Путник и его хозяева переделывают планеты и разумных под себя. А мои мобильно меняются, чтобы быть в некой пусть и формальной гармонии с Космосом. Тебе, например, страшно, что появятся шестирукие и безногие люди? Или абсолютно безглазые люди? А зеленые человечки тебя не пугают, в которых превратятся многие в будущем? Просто чтобы симбиотическая органика давала частично энергию для всего организма за счет процессов фотосинтеза. Страшно. Вот видишь, а их это не пугает. Внешний вид маловажен, по их мнению, главное в существе это вид разума. И чтобы разум не был болен. Они возвели в ранг бога генетику. И уничтожают больных разумом, дабы болезни этого класса не передавались по наследству. А уж как индивид выглядит внешне это сугубо его проблемы. Редко встречающиеся в космосе для плотного контакта, такие вещи их и не могут смущать. А вот больной разум может запороть дела, начатые всем видом так сказать. К примеру, в работе с нами они подпускают только исключительно проверенных представителей.

— А для чего мы им нужны? Мы же все тут на голову больные. — С улыбкой спросил Владимир.

— По мне так просто чтобы не достаться тем паразитам. Но они, когда вербовали меня, пояснили, что у нас невероятный потенциал работоспособности и познания. Мы вполне могли бы стать их соратниками в деле освоения космоса. Но я не удивлюсь, что под этой формулировкой скрывается другое. К примеру, мы могли бы стать их инструментом познания. Пускай и симбиотическим инструментом с которым они будут делиться своими добытыми сведениями, но который будет не жалко посылать в такую задницу… В общем темны дела их. Но дела путника и компании хоть и светлы и понятны, ведут в итоге к гибели цивилизации. Так что тут я не знаю что лучше, закономерная гибель или очевидный рывок в открытый космос и продолжение жизни, но уже в новом плане. В нынешнем виде человек для космоса просто непригоден. Так что на тебя ляжет еще и эта великая миссия. Подготовить страну и мир к генетической революции. И конечно тебе придется много работать, что бы от уродов разума избавить человечество.

— И как я их буду узнавать? — совершенно серьезно спросил Владимир.

— Первичный признак замаскированного шизофреника это патологическое стремление перепилить сук, на котором тот сидит. Срущие там, где живут. И имеющие непреодолимое желание жить за чужой счет. По-русски, просто паразитов.

Владимир так в тот момент и не понял — шутил ли его первый офицер или говорил абсолютно серьезно со своей вечной ничего не значащей улыбкой.

1.

— … Через пятьдесят лет в связи с изменившимися условиями население Земли сократится минимум на один миллиард. — Сергей обвел взглядом совет министров и, отпив глоток воды, продолжил: — Жидкое топливо ничто в данный момент не способно заменить. Биотопливо по озвученным ранее причинам не может компенсировать или полностью заменить нефть. Потому надо принять как факт, что производительность сельского хозяйства снизится значительно, а стоимость продукции возрастет невероятно. Следствие — голод. Далее. Углеводородное сырье — база для создания многих материалов. И его истощение, и увеличение стоимости добычи в менее пригодных условиях автоматически повышает цену на все виды полимеров и пластиков и делает невыгодными их использование во многих областях. Но есть области, в которых пластик в данный момент просто незаменим. Ко всему прочему отметим, что сколько-нибудь эффективного способа переработки пластика нет. Потери при его переработке слишком велики.

Сергей убрал листок с первой частью доклада и под ним оказалась следующая часть, которую он немедленно стал зачитывать:

— Армия. Даже при условии создания из остатков неприкосновенного запаса для армии флота и авиации, и при бережном использовании его, объем учебных задач позволяющих готовить войска придется снизить ровно в половину. А сколько-нибудь серьезный конфликт с применением всех родов войск приведет к сжиганию всего максимально накопленного запаса за несколько месяцев боевых действий. Но даже если мы начнем производить искусственное топливо, стоимость его настолько велика, что не позволит использоваться его в армии мирного времени, а в военное время не удовлетворит всех потребностей. Через полвека мы и, конечно не только мы, останемся почти безоружными перед лицом потенциального агрессора. И это с учетом, если мы немедленно начнем экономию сырья и прекратим его экспорт. Прекращение экспорта автоматически уничтожит нашу экономику. Это думаю ни у кого не вызывает сомнения. — Сергей отложил листки, так как не видел больше смысла в зачитывании цифр и фактов. У всех присутствующих на руках были копии его доклада. Подводя итог, он сказал: — При текущем уровне добычи у нас осталось четыре года. Потом крах. Если сейчас прекратить продажу, то, как я сказал, мы растянем агонию на полвека. Мы сможем добывать дорогое топливо с северных шельфов и с тихоокеанских платформ. Но запасы там, да и сложности добычи…

— А газ? — Спросил председатель совета министров.

— Газа хватит лет на двенадцать. Но если мы снимем нагрузку с нефтяного… то он автоматически переползет на газовый… Только волевым решением можно ограничить использование нефти и газа в топках.

— Ограничить не получится. — Сказал председатель: — Пытались уже. У нас больше трех четвертей страны живет в условиях, где в зимнее время без газа и нефти просто не выжить. Каменным углем не натопимся.