с тенденцией оправдывать Советский Союз. Это, однако, не отражается на фактической стороне повествования.

Он же Twilight of the Comintern, 1930-1935. N. Y., Pantheon Books, 1982. Несмотря на все свои просоветские симпатии Карр остается ученым. И по подробности и систематичности изложения материала этот фолиант в 460 страниц является самой авторитетной «похоронкой» Коминтерна.

Kennan, George Memoirs: 1925—1950. Boston, Little, Brown & Co. 1967. Мемуары профессиональной жизни выдающегося американского дипломата и ученого-русиста. Самое интересное в книге — это разоблачение им беспомощной внешней политики Рузвельта и продажности американского посла в Москве Дэйвиса, назначенного Рузвельтом в благодарность за финансирование его избирательной кампании. Ничего не понимая в советских делах, Дэйвис признавал только авторитет и советы корреспондента «New York Times» Дюранти, который полностью продался советским властям, отрицал в своих корреспонденциях голод 1932-1933 годов, утверждал,

401

что Сталин — друг Америки и что политическая система в СССР аналогична американской. В результате его советов Дэйвис добился от Рузвельта фактического уничтожения советского отдела Госдепартамента, и, когда Рузвельт отправился на Крымскую конференцию, в его команде не было ни одного сведущего советолога. Кеннан называет это величайшим предательством и выражает недоумение, почему во время «охоты на ведьм» сенатора Маккарти этот вопрос не был расследован.

Tucker, Robert С. Stalin in Power. The Revolution from Above: 1928— 1941. Левый русист, профессор истории Принстонского университета, придерживается хрущевской классификации истории Советского Союза, сводящей все зло советской системы к личностям, обеляя Ленина и выделяя Сталина в отрицательном плане. Что касается фактической стороны власти и террора Сталина, то книга вполне надежна и содержит колоссальную информацию.

Ulam, Adam The Bolsheviks. London, Macmillan, 1965. Пожалуй, лучшее произведение историка-русиста и политолога, профессора Гарвардского университета и в прошлом многолетнего директора гарвардского «Центра российских исследований». Свою историю большевиков автор начинает с восстания декабристов, затем кратко проходит по всем радикальным движениям России XIX века. От народников к РСДРП и созданию Лениным большевистской партии путем искусственных расколов. Кончается этот 600-страничный опус смертью Ленина. Улам — мастер слова и стиля, читается легко, даже с увлечением. Несмотря на весь антикоммунизм автора в описании юности большевиков чувствуются его симпатии к революционной романтике — остатки его собственной радикальной юности.

Zwick, Peter Soviet Foreign Relations: Process and Policy. Englewood Cliffs, N. J., Prentice Hall, 1990. Стандартное учебное пособие для вузов с западной точки зрения. Написано добросовестно, читается и усваивается легко. Стоит заметить, что если лучшие западные специалисты по внутренней истории и культуре СССР замечали внутреннюю слабость советской системы, и развал СССР для них не был таким уж совсем неожиданным событием, историки внешних, международных отношений буквально до 1990 года продолжали видеть в СССР некий непробиваемый монолит.

Примечания к Главе 20

1

Имеется ввиду поддержка ими участия своих стран в войне, что никак не вяжется с идеями интернационального коммунизма.

2

Ulam, Adam The Bolsheviks. London, Macmillan. 1965, p. 292-293, 494-495. etc.

3

Невольно приходит на ум параллель с таким религиозным фанатиком, как Иосиф Волоцкий, проповедовавшим в конце XV — начале XVI столетий сжигание еретиков на костре. Его аргумент был таков: если казнят смертью убийц физических, то тем более подлежат смертной казни еретики, убивающие не тело, а душу.

4

В. И. Ленин Собрание сочинений, т. 30. М.. 1959, с. 338. Цит. по: Улам. Адам Указ, соч., с. 508.

5

Schapiro, Leonard The Communist Party of the Soviet Union, p. 275. London, Methuen Press, 1983.

6

Borkenau. Franz World Communism. Ann Arbor. University of Michigan Press, 1971, p. 387.

7

Подлог легко установить из следующих данных: Центральной контрольной комиссией было учтено 1059 бюллетеней, на 166 меньше, чем участников съезда. Позднее переживший концлагеря Затонский, бывший председателем счетной комиссии на съезде, указал, что против Сталина было подано около 123 или 125 бюллетеней. См.: Tucker, Robert Stalin in Power. N. Y., Norton, 1992, p. 156-161.

8

Tucker, Robert Stalin in Power. P. 264-265 и беседы Бухарина в 1936 году с Борисом Николаевским в Париже и Голландии: См.: Nicolacvsky. Boris Power and the Soviet Elite. N. Y., Praeger. 1965. p. 60-61.

9

Тут неслучайное хронологическое «совпадение»: где-то около 1928 года состоялся первый выпуск промакадемий, в том же году начинаются фиктивные процессы над старой русской технической интеллигенцией. Сталин рассчитывал, что с приходом надежных советских кадров технарей он может теперь ликвидировать упрямых буржуазных спецов.

10

А. Авторханов «Загадка смерти Сталина». Франкфурт-на-Майне, Посев, 1976.

11

Дело в том, что третьим гарантом безопасности Франции в Версальском договоре были Соединенные Штаты Америки, но поскольку Конгресс США не поддержал политика президента Вильсона и принял политику изоляционизма, Англия не считала после этого себя обязанной односторонне выступать защитником Франции и отговорила Францию противостоять германской акции.

12

Цит. по: Такер, Роберт Указ, соч., с. 503.

13

Такер, Роберт Указ, соч., с. 623.

Глава 21. «Дружба» великих и установление коммунистических режимов в послевоенной Европе

«Эта война не такая, как в прошлом: кто оккупирует территорию, тот распространяет и свою социальную систему до тех пределов, до каких дойдет армия. Никак не иначе».

Инструкция Сталина Тито, апрель 1945[1]

402

Накануне Второй мировой войны все стороны старались перехитрить друг друга. Англо-французская делегация вела вялые переговоры с советским правительством о совместном оборонительном союзе, не прекращая оглядываться на Гитлера, и на Западе носилась мысль натравить его на СССР. К тому же делегация, посланная в августе в Москву на переговоры, состояла не из первых лиц своих правительств; они не были уполномочены принимать конкретные решения и окончательные соглашения со Сталиным о четырехстороннем союзе (Англия, Франция, СССР и Польша), в то время как Молотов настаивал на конкретном союзе с конкретными союзными обязательствами и с правом транзита советских войск через польскую и румынскую территории, на что ни поляки, ни румыны не соглашались по вполне понятным причинам: можно ли доверять Сталину, что он под видом транзита не слопает эти страны — ведь, хотя и чисто формально, но все еще существовал Коминтерн, и официальной целью советского государства все

403

еще была мировая революция! В частности, Молотов настаивал на получении от западных союзников права на создание советских военных и морских баз в прибалтийских республиках, на что западные делегаты отвечали, что они не вправе распоряжаться территориями независимых государств[2]. Отсутствие энтузиазма