звеня шарами, Жан-Поль достал из под елки стопку своих сборников и, начиная с пожилых дам, раздал всем гостям. Протягивая книжку Тони он заглянул ей в глаза, показывая на бабочку:

— Помнишь? Она удивленно подняла брови:

— А-а-а… Ты все время в детстве бегал с сачком. Это книжка о насекомых?

11

После ужина Елизавета Григорьевна решилась затеять традиционный «вечер историй». Но ее почему-то не поддержали, сообразив, что у большей части присутствующих рассказы получатся грустные.

— Ну ладно, мама! Пойдем на компромисс — поскольку мы все уже проявили свой ораторский дар, испытаем новичков. Истории расскажут Артур, Августина Фридриховна и обе наши девушки… Да, если угодно, и Жан-Поль. Он может просто зачитать свои сочинения, — предложила Алиса. — Итак, гасим люстру, садимся под елку и — начали!

— Поскольку Мари уже давно отвели спать, а я тоже, почти засыпаю, позвольте первым номером выступить мне, — подала голос Августина Фридриховна и призадумалась. — Ну ладно. Дело было в одна тысяча девятьсот… Короче, мне было шестнадцать… Вена, май, фаэтоны, платье из креп-сатэна в стиле «чарльстон», маман в пелеринке от «Бержье», папа в белом мундире и скромная девица с букетиком желтых ирисов. Ну знаете таких… в общем, потом они перевелись. Гастроли цирка Буша, у шапито клоуны на ходулях грохочут литаврами над головами почтеннейшей публики, какой-то господин в цилиндре ловит карманника… Мне хочется в цирк, я со слезами уговариваю маман… Представление уже началось, но мы успели капельдинер тихонько посадила нас на пустующие места у прохода во втором ряду… Было много интересного, но вот — барабанная дробь, темнота и в свете прожектора появляется «Мистер Икс», объявленный в программе, как иллюзионист мирового класса. Он что-то делает с зеркалами и разваливающимися сундучками, выпускает из-под длинного плаща голубей, отделяет пилой голову своей улыбающейся ассистентке, а потом… Потом все уносят, свет становится густо-синим, как этом в том стеклянном шаре на елке, оркестр играет вальс из «Принцессы цирка»… Что же вы думаете? Наш кудесник, повинуясь мановению волшебной палочки, лунатически движется прямо ко мне и галантно, за кончики пальцев выводит в центр арены. Я не знаю, куда деть свой букет, Мистер Икс отбирает его у меня, балетным движением отбрасывает куда-то в сторону, и уводит меня на тур вальса. Я страшно обомлела, возможно даже, была без сознания от смущения, но танцевала хорошо — слава Богу, в гимназии научили. Только чувствую, пробираются его цепкие пальцы мне под лиф, ну там, сзади, на талии и что-то холодное впивается мне в спину. Оркестр играет тушь и на вершине общего волнения замирает… Меня что-то толкает в спину, я отрываюсь от пола, раздается треск, и я снова в объятьях улыбающегося джентльмена. «Идиотка, — шепчет он на чистейшем русском — чуть не угробила себя и меня.» — и элегантно вальсируя возвращает меня к моему месту, где уже стоит наготове точно такая же девица в беленьких оборочках с букетом желтых ирисов в дрожащих руках… Августа Фридриховна обвела присутствующих торжествующим взором:

— И что вы думаете? Вальс повторили и моя сменщица так и упорхнула от своего кавалера под самый купол, где долго витала, сверкая панталонами и нижними юбками! — А я знаю, знаю! У нас в цирке был один старикан, совсем больной, изображавший, «живые скульптуры», так вот он постоянно рассказывал как в расцвете своей карьеры, на гастролях, то ли в Париже, то ли в Вене, подцепил на крючок вместо «подсадки» какую-то зрительницу, оказавшуюся австрийской графиней или герцогиней… Только он уверял, что ее корсет на китовом усе оказался таким прочным, что девица витала под куполом цирка довольно долго и от этого так в него влюбилась, что даже бежала от своих родителей и вышла, — выпалила единым духом Виктория.

— Рассказ очень живописный, засчитывается сразу двоим исполнительницам! — захлопала Алиса.

— Нет, я могу еще рассказать, — подняла по школьному руку Вика. Малюсенькую историю. Тоже про цирк, я сейчас вспомнила. Мы с папой и мамой работали в цирке. То есть они, конечно, а я была совсем маленькая. И тогда влюбилась впервые. Знаете в кого? В дрессированную болонку Бэмби. Она танцевала под шарманку в балетной пачке, а на ушах были повязаны атласные банты. Какой же красавицей она мне казалась! Я умоляла всех волшебников сделать меня похожей на Бэмби и не отходила от зеркала ожидая перемен… Это и вся история? — проявил неожиданную заинтересованность рассказом Йохим.

— А вы что, доктор, ожидали, что девочка на самом деле превратится в собачку? — поинтересовалась Елизавета Григорьевна. — Напротив. Я бы предпочел, чтобы болонка превратилась в хорошенькую девушку, — вспомнил свой опыт с Ватто Динстлер. — Во всяком случае я мог бы рассказать чудесную историю о том, как в одну рождественскую ночь, далеко-далеко в альпийской избушке, добрый волшебник превратил обыкновенную маленькую дурнушку в прекрасного эльфа… — он замолк, опустив лицо, и Алиса задумчиво добавила: — А эльф улетел, оставив Волшебника с носом…

— Я не буду рассказывать про себя — решился заполнить многозначительную паузу Шнайдер. — Хотелось бы сохранить приятное впечатление о себе в этом очаровательном обществе. А вот про своего друга с удовольствием… Был он мужчина как мужчина, даже в чем-то джентльмен. Глупости делал по легкомыслию, но специально никому не вредил. В общем мирный, не ищущий каких-то высот, обыватель… И вот однажды, один подонок так его достал, что мой друг нарушил заповедь «не убий». Он выследил этого ублюдка и прострелил его как собаку… Тони истерически захохотала, Алиса укоризненно покачала головой:

— Чрезвычайно смешная история у вас получилась. Уж лучше бы рассказывали о себе, Артур… Пожалуй и вправду, пора спать. Гости разошлись. В полутемной комнате остались Жан-Поль с Викой. Она собирала кучу подаренных ей безделушек.

— Я, кажется, сегодня получила больше всех — прямо как в день рождения! Алиса подарила свои любимые духи в таком громадном флаконе, смотри черный шар — это «Adagio». А еще всякие коробочки, пакетики, сверточки!

— Да, действительно, как из рога изобилия осыпали. Тебе не дотащить. — Жан-Поль нагнулся, подбирая падающие из викиных рук сверточки. — А мне так и не дали рассказать историю, жаль. Я уже кое-что заготовил. — Хочешь угадаю: «Та бабочка, которой невдомек, о токе крови под атласной кожей, ошибкой опустилась на цветок, с твоей ладонью розовостью схожий…» — процитировала Вика. — Не даром же у твоей книги такая обложка, — она вытащила из кучи подарков сборник стихов.

— Откуда ты знаешь? — оторопел Жан-Поль. — А-а… вспомнил, тот листок в томике Мопассана! Да у тебя прекрасная память! — он с любопытством посмотрел на Викторию. — Слушай, у меня идея: тебе