Сперва обнаружилась проблема с небольшим телескопическим прутом, который крепился на уголке вверху флагштока. Он был предназначен для того, чтобы удерживать флаг размером 91 на 152 см расправленным и перпендикулярным к флагштоку в неподвижной и предельно разреженной лунной атмосфере. Армстронгу и Олдрину быстро удалось закрепить прут под правильным углом в 90 градусов, но, как они ни старались, они не могли выдвинуть эту телескопическую штангу на всю длину. Поэтому получилось, что их флаг оказался не плоским и полностью расправленным, а принял форму, как сказал Баз, «уникальной постоянной волны». Потом, к большому смущению астронавтов, которые прекрасно понимали, что весь мир наблюдает за их действиями через телекамеру, только что ими же установленную, они не сумели воткнуть опорный стержень флагштока в лунный грунт достаточно глубоко, чтобы он мог сам стоять прямо. «У нас не получалось вогнать его в песок, – вспоминал Нил, – потому что он упирался в подповерхностную корку». Флагшток вошел в Луну едва лишь на 15 см, и астронавты с ужасом думали, что будет, если американский флаг упадет в пыль прямо на глазах телезрителей всего мира.

Но, к счастью, флагшток со смешным «кучерявым» флагом остался стоять на месте. На свой фотоаппарат Нил сделал памятный снимок Олдрина, салютующего флагу. Как говорил Олдрин, они с Нилом как раз хотели поменяться местами и передать камеру Базу, чтобы он сфотографировал Нила, когда Центр управления передал, что на связи президент Никсон, желающий поговорить с астронавтами. Это отвлекло их от фотосъемки, рассказывал Баз, и потому фотография Нила так и не была сделана. Однако хроника событий согласно расшифровке радиопереговоров NASA показывает, что первые слова о звонке Никсона прозвучали спустя долгое время после того, как Нил снял Олдрина в воинском салюте перед флагом; этот снимок появился во время перерыва в связи почти сразу после момента 04:14:10:33, а новость о Никсоне, намеревающемся созвониться с экипажем, прозвучала лишь в 04:14:15:47. Большую часть этого промежутка времени в пять минут и четырнадцать секунд мужчины даже не находились вместе. После установки флага Армстронг пошел обратно к LM, унося с собой фотоаппарат. Там, у платформы MESA, он стал готовиться к отбору первых проб грунта. Олдрин отправился к западу от LM, удалившись примерно на 15 м, пока не приблизился к Нилу и платформе MESA. А после этого Хьюстон сообщил им, что президент Никсон на проводе из Овального кабинета. Никсон вышел на связь и поблагодарил астронавтов, заявив, что родная страна и весь мир гордится ими.

Вне всякого сомнения, звонок Никсона стал неожиданностью для Олдрина. В автобиографии Баз вспоминал: «Мой пульс, который был равномерным и низким весь полет, внезапно подскочил. Потом Нил говорил, что он знал о возможном звонке от президента нам, когда мы будем на Луне, но мне-то никто об этом не сказал. Я даже не думал о такой возможности. Разговор был коротким и, с моей точки зрения, неловким. Я чувствовал, что именно мне следовало сказать что-нибудь умное и оригинальное, но я не готовился к такому совершенно. Я нашел самый удобный выход. Нил был командиром экспедиции, и я предоставил обязанность отвечать ему. Я успокоил себя тем, что если бы я высказал в нем какие-то свои наблюдения, то это могли понять так, что я встреваю в разговор, так что предпочел молчать».

Армстронг позднее объяснял: «Незадолго до полета Дик сообщил мне, что мы должны ожидать особого сеанса связи. Он не сказал, что это непременно будет президент, но настоял, что мы должны оказаться готовы к некоему необычному разговору, который может состояться через кэпкома. Это было просто заблаговременное предостережение, и такая информация со стороны Дика, что что-то может появиться, выглядела необычно, но Дик не хотел говорить мне, о чем именно речь. Я не знал, точно ли речь о президенте, и я не уверен, знал ли сам Дик, кто такой или что такое будет с нами на связи».

Годы спустя Олдрин не мог простить никому того факта, что его не предупредили о возможном звонке президента, причем Нилу будто бы точно сказали, что звонить будет именно Никсон. Вне всякого сомнения, у двух мужчин, которым выпало первыми попасть в другой мир и работать так много бок о бок, сложились крайне необычные взаимоотношения.

Достоин оценки тот факт, что, несмотря на десятки замечательных красочных фотографий Олдрина, сделанных Армстронгом, Баз ни разу специально не сфотографировал Нила. Единственными изображениями Нила на Луне были снятый им же кадр, где его отражение виднеется в стекле шлема Олдрина, и единичные фото, где Нил находится в глубокой тени LM, повернувшись спиной к камере, или его видно лишь частично. На одном из кадров мог бы хорошо получиться Нил около установки MESA, но при съемке была взята неправильная выдержка.

Одна из маленьких трагедий Apollo 11 заключается в том, что для потомков не осталось никаких снимков Первого Человека на Луне. Нет кадра, где он отдает честь флагу США. Нет кадра, где он спускается по лестнице. Нет фотографии, на которой он совершает первый шаг на Луну. Или хотя бы где на фото просто он. Конечно, есть зернистые, темные черно-белые кадры телетрансляции про Армстронга на Луне, они всем известны и незабываемы. Также есть некоторое количество кадров с 16-миллиметровой кинокамеры. Но, к великому сожалению, цветных фотографических снимков Первого Человека с великолепным разрешением, которое обеспечивала камера Hasselblad, не существует.

Но почему? Если поверить Олдрину, то ответ таков: он просто не подумал, что это нужно, – кроме того момента, когда они вдвоем установили американский флаг, и вмешательство президента Никсона якобы помешало сделать Базу снимок Нила.

В автобиографии Олдрин отыскивает причины, почему он совершил такое упущение. «По мере развертывания операций на Луне камера почти все время была в распоряжении Нила, и на большей части сделанных на Луне снимков, где в кадре есть астронавт, виден я [выделение курсивом авторское]. Лишь когда мы возвратились на Землю и в Лаборатории по приему лунных образцов стали просматривать снимки, то поняли, что фотографий Нила очень мало. Наверное, это моя ошибка, но мы никогда не ставили такую задачу во время подготовительных тренировок».

«Мы не тратили время, выясняя, кто должен делать какие фотографии, – снисходительно вспоминал Армстронг. – Я не задумывался о том, что это имело значение, лишь бы снимки были хорошими.

Я не считаю, что у База имелась какая-то причина фотографировать меня, и мне не казалось, что он должен был это сделать. Я всегда говорил, что в нашем экипаже Баз куда более фотогеничен».

В то же время воспоминания Армстронга помогли более четко понять ситуацию с фотокамерами и планом фотофиксации деятельности на поверхности Луны в экспедиции Apollo 11. «У нас в плане было прописано, когда нам следует передавать другу другу камеру. Некоторые снимки следовало делать ему, некоторые – мне. И я думаю, что мы примерно выполнили свой план в части требований расписания передачи камеры от астронавта астронавту. Она была в моем распоряжении значительное количество времени, и на мне лежала большая часть обязанностей фотографа, но у База тоже они имелись, и он тоже занимался фотосъемкой. Это была часть плана экспедиции».

Кроме фотоаппарата Hasselblad, который Нил закреплял на нагрудной скобе, внутри LM ждал еще один, запасной, Hasselblad, но его так и не вынесли наружу. Имелась еще ровно одна фотографическая камера для отдельных снимков, которую использовали на поверхности, – стереоскопическая камера для макросъемки лунной поверхности, которую еще называли камерой Голда в честь автора ее проекта доктора Томаса Голда, видного астронома из Корнелльского университета. Она была создана специально для того, чтобы делать крупномасштабные фотографии поверхности Луны и находилась в распоряжении одного лишь Нила. Но Баз действительно сделал некоторое количество кадров при помощи взятого на ВКД Hasselblad. Это означало, что Нил добросовестно снимал этот аппарат со своей нагрудной скобы и бережно передавал его прямо в руки Олдрина. Базу принадлежат две полные круговые панорамы, снимки далекой Земли над горизонтом и фото лунного модуля. Он же сделал знаменитые кадры со своими следами в лунной пыли, но ни разу целенаправленно не снял Нила. Честно говоря, все фото База отвечали его плановым задачам. Даже товарищ по команде Apollo 11 Майк Коллинз понял это лишь через долгое время после возвращения с Луны. «Мы вернулись, и наши фотографии стали проявлять в лаборатории NASA. Мне они очень нравились. Я считал, что они умопомрачительны. И я ни разу тогда не подумал: “А кто из них двоих на фото?” На каждом снимке был просто какой-то парень в скафандре. И так было до тех пор, пока не начали указывать: “А вот Баз”, ££И вот Баз”, ££И здесь тоже Баз”, а единственное место, где видно Нила, это его отражение в забрале шлема База. Но и тогда я считал, что так получилось по техническим причинам, – знаете, план, расписание, зависимость от того, кто несет то или иное оборудование, что они должны делать в определенные моменты времени, порядок экспериментов на местности и так далее». Руководитель полета Джин Кранц лишь грустно покачал головой, пытаясь сформулировать ответ на тот же вопрос. «У меня нет объяснения. За прошедшие годы я говорил перед ста тысячами людей за год. Я выступал на публике шестьдесят или семьдесят раз. И единственная фотография Нила на Луне, которую я мог использовать, была та, где он отражался в стекле шлема База. Я считаю, что это возмутительно. С моей точки зрения, это нечто совершенно неприемлемое». С точки зрения Криса Крафта и всех остальных специалистов, работавших над составлением плана экспедиции Apollo 11, «имелось множество научных причин делать снимки, и были детальные планы по съемке лунного пейзажа, но я не думаю, что кто-либо вводил в игру такое правило, чтобы астронавты непременно фотографировали друг друга, как отдыхающие на пляже. Даже не могу вспомнить, чтобы это хотя бы обсуждалось». У Джина Сернана похожая точка зрения на этот вопрос: «Конечно, Нил осознавал важность этого момента, но он не был таким чванливым, чтобы заявить: “А ну-ка, Баз, сделай мой фотопортрет”. Могу себе представить, что он думал нечто вроде