Но, как часто бывало, противники забыли про русский патриотизм и любовь к Родине, которые у русских очень часто никак не связаны с отношением к государству. То есть русский человек может не любить государство и даже ненавидеть его, быть недовольным царем, чиновниками, президентом и депутатами, но Родину он пойдет защищать и без сомнений умрет за нее, как умирали его деды, прадеды, как умирали все мужчины его рода от начала Руси. О русский характер и любовь к родной земле сломались все английские планы в Крымской войне. Война затянулась, неудачное начало осады Севастополя и англо-французские разногласия на тему «кто же тут главный» привели к тому, что в Крыму НАТО 19 века застряло основательно. И на Кавказе турецкое правительство вынуждено было самостоятельно воевать против русских, причем заранее понимая, чем все это закончится. Опыт имелся.

Россия тоже понимала, что противники будут использовать фактор горцев в этой войне, но особенных возможностей для усиления группировки у Петербурга не было. В состав северной части Черноморской береговой линии входили в те годы Кабардинское укрепление, Новороссийск, Анапа, Геленджик, Гастогаевское, Джеметейское, форт Раевский и 5 укрепленных станиц: Николаевская, Александровская, Суворовская, Витязева и Благовещенская. Вдоль берегов Абхазии существовали укрепления: Гагры, Пицунда, Сухум-Кале, Редут-Кале, Бомборы, Поти и пост Святого Николая. Была значительно усилена крепость Анапа. Собственно, гарнизонам этих укреплений и велели стоять, если что, насмерть. Подмоги не будет. Вдоль восточного побережья Черного моря курсировала русская эскадра — один фрегат и 6 небольших судов. Этих сил не хватало даже для того, чтобы ловить контрабандистов, перевозящих боеприпасы горцам.

Черноморскую линию многие российские генералы критиковали: дескать, дорого обходится и толку нет. Шапсуги и убыхи все равно совершают набеги, угоняют скот, похищают людей. И вот под угрозой вторжения противника и ввиду невозможности защитить их к началу лета 1854 года почти все российские береговые укрепления были срыты, их гарнизоны вывезли, в боеготовности лишь оставили несколько важнейших форпостов: Суджук-Кале, Геленджик, Анапу. Но в 1854 году увязшие в Севастополе враги до Кавказа толком не добрались. Хотя, конечно, они пытались по-прежнему натравить горцев на гарнизоны и сами попытались штурмовать Новороссийск, попытка эта закончилась полным провалом.

Во-первых, наглые русские, будучи осажденными, вместо того, чтобы сидеть и ужасно переживать, что против них воюет целая Британская империя, совершили вылазку и уничтожили турецкие корабли в Геленджикской бухте. Корабли эти привезли горцам оружие, припасы, ткани. Английские офицеры, командовавшие кораблями, пытались организовать оборону, но турки просто убежали в горы, увидев русских солдат и казаков. Во-вторых, Новороссийск коварно не сдался при виде англо-французской эскадры. А в обороне города приняли участие и мирные жители. Англичане, полагаясь на старые связи, рассчитывали поднять на штурм черкесов. Предполагалось, что некоторые горцы и вовсе захотят пойти на штурм, просто увидев, что город обстреливают. Если бы Новороссийск был взят англо-французской эскадрой и горскими отрядами, то европейские дипломаты могли бы говорить, что вот, дескать, свободные люди сами решили свою судьбу, свободолюбивые горцы скинули тиранию Кремля, то есть, конечно, Зимнего дворца (про тиранию Кремля в Европе говорят сейчас), а подлинные поборники свобод и демократии — Англия и Франция просто помогли осуществить «освободительную миссию» на Кавказе. А вы что думаете, сценарии для Ливии и Сирии придумали вот прямо сейчас, в начале 21 века? Нет, все то же самое уже было. Все уже давно написано.

Прежде чем начать новороссийскую операцию, союзники 8 февраля 1855 года собрали горских вождей на совет — там были турецкие и английские офицеры, представители горских племен и несколько имамов. Было принято постановление о взимании штрафов со всех горцев, которые не прекращают торговых сношений с русскими и продолжают ездить на базары и меновые дворы. Горцев вообще практически заставили дать присягу (схема отработанная, помните Уркварта?) в том, что впредь они не будут иметь никаких сношений с русскими. Специальные патрули горцев отправились искать предателей — то есть тех, кто будет заподозрен в том, что не прекратил торговать с русскими. Через несколько дней группа английских офицеров произвела осмотр Новороссийска с высот Маркотхского перевала.

Но тут вышла новая неувязка — горцы штурмовать город не захотели. Логика их рассуждений понятна. Русские рядом и, если что, всегда могут отомстить, а англичане приплыли и уплыли. Тут-то англичанам стоило операцию прекратить, но они высадили свой десант, который сжег жеметейское укрепление близ Анапы. А в Геленджик англичане послали офицера, который заявил черкесам, что Новороссийск неизбежно будет взят.

8 января 1855 года началась блокада города с моря. 28 февраля рано утром в Новороссийскую бухту вошли неприятельские корабли, которые открыли орудийный огонь по городу. Русские батареи молчали — дальность не позволяла бить по противнику. Ожесточенная бомбардировка города продолжалась до наступления сумерек. Ночью противник несколько раз возобновлял огонь. Утром 1 марта союзное командование решило, что батареи русских подавлены. Логика в этом была — раз молчат орудия, значит, уничтожены. Ну как догадаться, что у русских просто пушки не добивали, и они решили не тратить порох и снаряды. Как только английские и французские суда подошли к берегу, русские батареи открыли огонь. Русские артиллеристы располагали только десятью (!) орудиями устаревшего образца, но они смогли нанести серьезные повреждения судам противника.

В два часа дня англо-французское командование вынуждено было отвести свои корабли от берега и вести огонь из глубины бухты. В эскадре были потери личного состава, были повреждены суда. А тут еще горцы, увидев, как лихо воюют русские и как англичане что-то не побеждают, заявили, что нападать на Новороссийск не будут. Как ни уговаривали их английские агенты, ничего из этого не вышло. Хотя известен такой факт: к горцам послали офицера в парадном мундире, он подплыл в шлюпке к берегу и принялся кричать в рупор на турецком языке: «Кто вы? Мусульмане или гяуры? Если мусульмане, то должны собраться в больших силах и во что бы то ни стало не выпустить ни души из Новороссийска!» Потом он стал кричать, что русские подавлены бомбардировкой с английских кораблей. Поскольку горцы с окрестных высот видели, как «подавленные» русские вели бой с эскадрой, офицеру они не поверили. Около полудня 2 марта неприятельская эскадра прекратила бомбардировку. 3 марта она вышла в море. Горцы ушли еще до этого в свои аулы. Правда, уже 13 мая 1855 года войска англо-французских союзников заняли Керчь, и тогда пришлось оставить Новороссийск, а потом и Анапу. Турки, в свою очередь, активизировались в Западной Грузии. Но ненадолго и безуспешно.

Последняя серьезная попытка изменить военную ситуацию имела место на Кубани в декабре 1855 года. Тогда отряды черкесского лидера Сефер-бея напали на Екатеринодар, заняли в нем прилегающие к реке Кубань кварталы, но после русские войска и казаки выбили их с большими потерями. Так что надежды Турции, Англии, Франции на восстание кавказских горцев так надеждами и остались. Хотя к этой идее турки еще попытались вернуться с подачи англичан в 1857 году. В феврале 1857 года в Туапсе высадился отряд европейских волонтеров, в основном поляков, их было 190 человек, во главе с польским офицером Теофилом Лапинским. Они провели в горах два года, воевали против русских, но после пленения имама Шамиля, на фоне всеобщего разочарования горцев, Кавказ покинули.