– Это черный ход, – ответила Зива. – Не знаю, что там, но через нее ты сможешь найти дорогу к запасному выходу.

– Ты не могла бы придержать двери? – попросила Слоан. – Минут десять.

Зива опять выкатила на нее свой глаз и кивнула.

Слоан бросилась к маленькой ржавой двери. Сразу за ней лежал пустой коридор, похожий на тот, по которому они шли, чтобы попасть в Зал, но только более убогий, – по углам валялась грязь и мусор, серый камень местами был расколот, местами отсутствовал целыми кусками. Это было похоже на инженерный коридор, под потолком проходили открытые трубы.

Она по наитию повернула направо и поискала глазами светящийся знак аварийного выхода. Слоан, пробегая мимо, нарушила уединение двух женщин, прижавшихся друг к другу у двери. Они разбежались в разные стороны, и Слоан, запыхавшись, пробормотала извинения.

В конце следующего коридора висела табличка, указывающая на выход к лестничной клетке. Она открыла дверь, затем выглянула из-за нижней ступеньки, чтобы проверить, есть ли поблизости дверь. Одна была, но она не знала, куда та ведет. На лестнице пахло мусором, а сверху уже раздавались шаги.

Она решила воспользоваться своим шансом. Дверь вела в переулок, на котором стояла вереница мусорных контейнеров, до краев набитых черными мешками и расплющенными картонными коробками. Переулок вел на улицу, которая оказалась ей незнакомой, но впереди между зданиями она увидела отрезок реки и побежала в ту сторону, почти столкнувшись с такси на пешеходном переходе. Водитель посигналил ей, что-то крикнул в окно, но ее уже и след простыл.

Как только она пересекла Уокер Драйв и подошла к берегу реки, она замедлила шаг и взобралась на парапет, который уберегал прохожих от падения в реку. У нее не было времени искать лестницу, которая вела вниз непосредственно к берегу реки. Теперь ее тело горело, покалывало, болело от желания воссоединиться с тем, что она когда-то ненавидела так сильно, что искалечила себя, чтобы избавиться от этого.

Она перекинула одну ногу через перила, потом другую, прижалась спиной к парапету… и прыгнула.

От холодной воды у нее перехватило дыхание, и она вынырнула, кашляя, с тяжелой одеждой и прилипшими к лицу волосами. Как только она снова смогла сделать глубокий вдох, она нырнула, отталкиваясь, как лягушка.

В этот раз под водой не было никакого волшебного света, который мог бы направить ее к той тонкой мембране между мирами. Здесь, в Чикаго, эта мембрана была почти невидимой. Она верила, что в этом месте было что-то особенное, этот город притягивал ее еще с детства, красивый, странный и сверкающий на солнце. Тьма вокруг нее была абсолютной и беспросветной. Она была ведо́ма лишь притяжением силы тяжести, как будто она держала нить, продетую сквозь ушко Иглы.

Она отталкивалась ногами сначала размеренно и сильно, а затем отчаянно, чтобы спуститься все глубже и глубже. У нее горели легкие, но это чувство не отличалось от жжения в груди и голове. Она подумала, что именно это ощущение пребывания под водой – когда внутри тебя начинает гореть огонь, усиливается давление на голову, в каждой конечности появляется покалывание, – это и было тем самым ощущением, которое у нее ассоциировалось с магией. И, возможно, именно потому, что происходило сейчас. Может быть, вся ее жизнь была не движением вперед, а движением вокруг этого момента, словно что-то кружило ее по сливу.

Ей нужен был воздух. Слоан вспомнила о сифоне на своей руке и начала напевать, выбирая тон, который звучал так же, как в ее воспоминаниях об Аелии, которая ловила воздух платком перед тем, как Слоан нырнула в первый раз, регулируя высоту. О ее желаниях сейчас и речи быть не могло, ей просто очень хотелось дышать. Она представила вокруг своей головы пузырь, как на карикатурах про космонавтов, и вода вокруг ее лица изменила свое течение, как в океане. Затем вода раздвинулась перед ее ртом и носом, и когда она выдохнула, то услышала характерный звук, как если бы она находилась на суше.

«Мое первое магическое дыхание», – подумала она и немного улыбнулась.

Над ней были развалины башни, которая упала на дно реки Чикаго на Земле, буква «П», зажатая между кусками бетона и стали, а под ней – куча водорослей, которые росли со дна реки Чикаго на Дженетриксе. Она находилась в пространстве между двумя мирами.

Она бросила две половины Иглы в реку перед похоронами Алби. Тогда она знала, что всегда сможет найти ее, если понадобится, что Игла говорит с ней, даже когда она игнорирует ее зов. Она вытянула руку с сифоном и запела, не думая о высоте тона, частоте, линии, которая будет видна на осциллографе. Она думала только о том, как Игла помогла ей, и когда Слоан было нужно проникнуть в Купол и уничтожить прототип, и даже тогда, когда Игла понадобилась ей для того, чтобы уничтожить Темного.

И теперь снова Игла была так нужна ей.

Она парила между Землей и Дженетриксом, гравитация отсутствовала, ее не тянуло ни вверх, ни вниз. Это было самое близкое ощущение к невесомости, которое она когда-либо испытывала. Она подумала о голосе Алби, который шептал ей на ухо, заманивая ее на Дженетрикс, и зашептала в воздушный мешок, который она наколдовала вокруг своей головы

– Ну же… – молвила она. – Ну же!

Вдруг что-то блеснуло прямо перед ней, в глубокой темноте. Перед ней возникли два тонких фрагмента, сделанные из чего-то похожего на металл, но не из того металла, который был знаком ученым из АИСЯ. Каждая ее клеточка запела от облегчения. Она потянулась к фрагментам.

От первого прикосновения к кусочкам Иглы она испытала шок, ее тело напряглось. На секунду она испугалась, что они снова укололи ее и вошли под кожу, но потом увидела, как они блестят у нее на ладони.

Она позвала их, и они пришли. Фраза «проявление невозможных желаний» никогда не имела для нее большего смысла, чем сейчас. Это была магия.

Слоан зажала одну половину иглы между пальцами левой руки, а другую – между пальцами правой, и так, держа артефакт в обеих руках, она оттолкнулась от дна и поплыла к поверхности реки.

Как только она поплыла прочь от пространства между мирами, воздушный мешок вокруг ее лица неожиданно лопнул, и ей пришлось плыть все сильнее. Когда она увидела городской свет над собой, сначала это была просто искра, спичка, вспыхнувшая в темноте, затем пространство наполнилось заревом; она еле чувствовала свои ноги. Воздух, берег реки. Слоан выбралась на набережную, рухнула на цемент и тяжело задышала.

– Сло, – ее приветствовал голос Эстер, а не Зивы. Она подняла голову – Эстер стояла рядом с Мэттом, их руки были подняты вверх – вместе с сифонами, – а Зива стояла напротив них.

Слоан откашлялась.

Они были живы. Они были в безопасности.

Мэтт держал свой сифон направленным на Зиву, а Эстер повернулась и направила свой на Слоан.

– Разумеется, я все смогу объяснить, – отдышавшись, сказала Слоан.

– Тебе лучше начать, мать твою, – ответила Эстер.