На низкой кровати, под тлеющей лампадкой, сидел мой работодатель. Молодой Глава Дома Деррейн, типичный низкорослый бородатый гном, хмуро созерцал сундук, украшенный десятком серебряных заклепок.

Я задернула занавесь, присела напротив, на холодный пол, скрестила ноги.

— Вот скажи, Лисил, за что я тебе плачу? — риторически вопросил Виррдан, буравя меня серо-синими глазами.

— За охрану персоны Главы и его семьи, — процитировала я один из пунктов договора.

— А как же тогда называется то, что ты не остановила моего младшего сына, когда он попытался сбежать?

— Хм, я защищаю только от физической опасности, но не от собственной глупости, — хладнокровно заявила я, прикрывая глаза. Не стоит лишний раз задевать гнома видом вертикальных зрачков и тускло светящейся алым радужки. В конце концов, он прилагает довольно большие усилия, чтобы такого не случалось… часто. Ох, мои замечательные синие глаза, унаследованные от папы-эльфа! Во что вы превратились!

— Ну, ты и хитра, к словам цепляться! — хлопнув руками по ляжкам, гном встал, заправил бороду за широкий, изукрашенный каменьями пояс.

— У меня были замечательные учителя, — бесцветно заметила я.

— Хотел бы ними познакомиться. И, кстати, завтра ты будешь мне нужна, Лисил. Мы пойдем нанимать кое-кого…

— Н-да?

Я дернула ухом. Вот бы не советовала с моими учителями знакомиться. Никому.

— Проблема со складами, помнишь?

— Да, Глава, помню.

— Вот и хорошо, до завтра… Пойду, проведу парочку воспитательных мероприятий, — гном многозначительно хрустнул короткими пальцами, разминая суставы. Пороть будет, пороть.

Усмехаясь, я разделась, распустила волосы и завалилась в постель. Скрутившись в уютный комок, закуталась в меховое покрывало. Хорошо… это место мне служит домом уже три года. Приятное разнообразие после более чем десяти лет кочевой наемничьей жизни. У меня просто не было возможности спокойно где-то осесть. Неконтролируемые вспышки магии и темперамента как-то не способствовали спокойному существованию. То убегаешь от тех, кого пожгла, то скрываешься от желающих нанять в качестве убийцы. Но было в бродяжничестве и нечто положительное. Опыт, репутация для наемника — почти все. Для меня еще — легкая возможность затеряться в большом городе или какой-нибудь дикой территории. Вот таких мест после войны Ронии и Геронии хватало. Как и работы. Проводником, охранником. Времена неспокойные сейчас.

Но, в конце концов, я устала. И приняла предложение одного из гномских Торговых домов города Ксаша. Не самого крупного, но вполне устойчивого. И, главное, еще не приобретшего так не нравившихся мне черт: формальности, пренебрежения к служащим, не являющимся родичами и общегномской гордыни, выражающейся в нежелании общаться с инородцами чаще, чем необходимо для работы. Движением руки погасив свет, прикрыла глаза.

Пальцы привычно поглаживали кристалл, напоминание о прошлом. Это уже почти ритуал. Я нечасто тревожу душу брата, отданную в качестве оплаты, нет… Он устал, поблек и отчаялся, и давно хотел покоя. Это мое эгоистичное желание окончательно привязало его к кристаллу. Теперь… теперь я думаю, что некромант отпустил бы его, останься кристалл в его руках. Даже и без моей просьбы, просто потому, что никакой выгоды в сохранении души моего брата нет. Он на нее меня ловил, а потом… Зачем отдал? Не знаю. Да и общение с мертвыми не заменяет настоящей, живой дружбы.

Короткие записки от прикрывавших мою спину соратников, необременительные попойки с товарищами по Гильдии, попытки изысканных маневров с молодым Главой Дома, где я сейчас работаю, веселые перепалки с его многочисленными кузинами…

Но каждый вечер я все равно, прикрыв глаза, мысленно представляла себе брата и рассказывала, как прошел день. И обещала, что найду способ его освободить.

Ранним утречком, на рассвете, мы отправились в гости к человеку, способному решить проблемы Дома.

В которые я, кстати, не вникала так уж сильно. Знала только, что кто-то портит товар на складах, имитируя крыс или еще каких-то грызунов. И убытки, возникающие вследствие этого, уже достигли критической величины в семь долей из ста от уставного капитала Торгового Дома.

Этот «кто-то» носил вполне конкретное наименование конкурента, вот только выяснить личность и поймать его за руку не получалось. Нужен был специалист.

Главу, облаченного в плотный камзол с нашитыми на грудь стальными бляхами, большим золотым медальоном и церемониальным топором сопровождал наследник, соизволивший привести себя в порядок, три гнома из младших родичей, сверкающих кольчугами и трое людей, включая меня.

Гномы щеголяли шапками набекрень и заплетенными в косы бородами. Колокольчики, вплетенные в волосы, мелодично позванивали при движении. Мое торжественное облачение бряцало и переливалось на солнце. Инкрустированная перевязь, светлый, расшитый синей шелковой нитью камзол, короткие мечи и кинжалы на поясе, сапоги с железными набойками. Длинные волосы тоже заплетены в косу, только бренчали там не колокольчики, а острые лезвия. Внушительная делегация сохраняла каменные лица.

Выйдя за ворота, гномы расселись в расписные возки, мы, люди, устроились верхом. Возничий, лихо прищелкнув поводьями, аккуратно стронул с места первую повозку.

Процессия потянулась мимо высоких оград. Кирпичные, деревянные, резные и литые, они демонстрировали статус жильцов, скрывающихся за стенами невысоких домов с плоскими, украшенными башенками крышами.

Мы проехали по центральной улице, стук копыт по аккуратной мостовой далеко разнесся в залитом розовым светом восходящего солнца пригороде. Подняв пыль, свернули на боковую дорогу, ведущую к горам. До полудня ползли, не торопясь, по утоптанной дороге, мимо загородных усадеб, утопающих в зелени. Пообедали, и весьма плотно, в замечательной таверне, и к вечеру добрались до первых горных отрогов.

На вечерней зорьке, в алом свете, пробивающемся сквозь пурпурные облака и заливающем поросшие елями склоны, перед нами неожиданно возник особнячок.

Он будто бы выплыл из тумана, прикрывающего небольшой овраг. Лошадь моя недовольно фыркнула, заставив нахмуриться.

Аккуратно вытянула руку, выслав вперед поисковый импульс, и дернула пальцами от боли. Буквально спружинивший от смолистого елового ствола огонек, вернувшись, обжег кожу.

Зло прищурившись, соединила кончики пальцев, собирая между ладоней силу. Гномы во втором возке заволновались. Глава шикнул, махнув рукой, и велел всем успокоиться. Я с сожалением опустила руки, рассеивая искрящийся клубок. Выдохнула, сбрасывая напряжение в плечах. Когти спрятались, а радужки медленно посинели. Вот ведь зараза! Чуть только из себя выхожу — когти наружу, глаза бешеные, магия играет огнем между пальцев!

Глаза — отдельная история. Мерзкая и отвратительная. Когда я не в настроении, они стремительно меняют цвет, выцветая сначала до бледно-сиреневого, а потом и до красного. А не в настроении я последние десять лет почти всегда, когда с кем-то общаюсь. Отвратительно… Так и хочется кого-нибудь поджарить!