Жан Рено выглянул в коридор и негромко кого-то позвал. Улучив момент, Хэнк нагнулся к уху Эрни и прошептал: — Ну, ты и сочиняешь. — Да нет, Хэнк, все это правда. Мне, в самом деле, приходилось работать в наркобизнесе.

В комнату вошел высокий блондин в смокинге и с блестящей атласной бабочкой на туго застегнутом воротничке. В руках он сжимал тяжелый никелированный кейс. Если бы тут сейчас находился Дэйл Купер, он бы сразу узнал в этом человеке офицера королевской полиции — спутника Роджера Фарбера.

Жан Рено представил вошедшего Эрни. — Это наш новый брокер, если уж называть вещи своими именами. Если вы — профессор, то он — брокер.

Высокий блондин еле заметно кивнул, поставил кейс на стол, отщелкнул замочки и поднял крышку. В кейсе лежали четыре увесистых пакета с белым порошком. Хэнк вытащил один из пакетов, взвесил его на руке, а потом резко перебросил его Эрни. Тот еле успел поймать пакет. — Я думаю, Эрни, ты сможешь с этим справиться? — спросил Хэнк. — Вы же знаете, что это такое? — негромко спросил Жан Рено. — Конечно, конечно, я догадываюсь. Эрни поднес пакет к носу и втянул воздух. — Ну, конечно же, мсье Рено, это он. — А теперь, господа, — сказал Жан Рено, — если соглашение достигнуто, а в этом я не сомневаюсь, советую вам спуститься вниз, в казино, и поиграть. Я уверен, у вас в запасе есть какая-нибудь хитроумная система игры в кости и вы в проигрыше не останетесь. Вы же профессор, и система должна у вас быть заковыристая и предельно научная. — Да нет, что вы, мсье Рено, это так, я раньше иногда поигрывал, а теперь… Нет, что вы, я серьезный человек. Это для дураков — игра в кости. — Конечно, я понимаю вас, — сказал Жан Рено. — Только зря вы сказали про дураков, потому что у нас здесь все играют: играю я, играет Хэнк. Нужно же как-то наслаждаться жизнью. Так что спускайтесь вниз, присоединяйтесь к нашей компании, привыкайте.

Наконец-то Эрни понял, что Жан Рено просто хотел выпроводить его из кабинета и спохватился: — Конечно, я согласен, сейчас.

Он взял Хэнка за локоть и прямо-таки вытащил его из кабинета. Жан Рено, дождавшись, когда за Хэнком и Эрни закроется дверь, обернулся к своему помощнику. — Как он тебе? — спросил Жан Рено. — Мне он не нравится. По-моему, слишком нервничает. Я заметил, как дрожат его руки. — А, по-моему, ничего.

Жан Рено приподнял тяжелый кейс с пакетами, наполненными наркотиками. — Так, четыре килограмма для нас и еще останется немного, чтобы вбить последний гвоздь в гроб этого специального агента. — Хорошо, босс, я позвоню вам, когда все сделаю. Высокий блондин взял в руку один из пакетов. — Куда ты его подложишь? — поинтересовался Жан Рено. — Естественно, в машину. Мне много не понадобится, достаточно будет следов от этого. — Я хочу, чтобы его распяли, — мечтательно растягивая слова, проговорил Жан Рено и захлопнул крышку кейса.

Блондин с пакетом в руках удалился из кабинета, а Жан Рено еще долго стоял, опершись на блестящий кейс, предвкушая расправу над Дэйлом Купером.

Гарри Трумен в эту ночь спал неспокойно. Он ворочался с боку на бок, ему все время чудились какие-то голоса, стук, шаги в доме. Он то и дело просыпался, но потом понимал, что все это сон, что все это ему померещилось. Он вновь опускался на подушку, закрывал глаза и снова в его ушах звучали странные звуки.

Наконец, Гарри Трумен не выдержал. Он поднялся, прошел на кухню, выглянул в окно. На небе, сквозь разрывы тяжелых дождевых облаков проглядывал полный диск луны. Гарри Трумен выпил холодной воды, и это его немного успокоило.

«Черт возьми! Но почему я так разволновался! — подумал про себя Гарри. Вроде бы дело закончено. Конечно, плохо, что у Дэйла неприятности, но, по-моему, все уляжется. Вместе мы как-нибудь выпутаемся».

Гарри Трумен вернулся в спальню, лег и моментально провалился в тяжелый сон.

И вдруг раздался явственный стук в стекло. Гарри моментально сел на кровати. Он прислушался. Звон повторился. Шериф подбежал к окну и отдернул занавеску, но успел заметить лишь мелькнувшую тень. Гарри Трумен выхватил из-под подушки револьвер и бросился ко входной двери. Та с протяжным скрипом распахнулась и прямо на руки Гарри Трумену упала Джози.

Женщина только прошептала: — Помоги мне.

Гарри отбросил револьвер в сторону и уложил Джози на ковер. — Помоги мне… — шептала женщина. — Джози, что с тобой? — Гарри, помоги мне, я пропала…— Что случилось, Джози? Ты можешь мне объяснить?

Гарри Трумен сжал виски Джози и попытался заглянуть ей в глаза. Но Джози, еще раз прошептав «Гарри, помоги», потеряла сознание. Гарри похлопал ее по щекам. Джози вновь открыла глаза и прошептала: — Гарри, помоги мне…— Что случилось, Джози? — Они преследуют меня…— Кто они?

Но женщина больше не могла вымолвить ни слова. Она рыдала.

Гарри Трумен обнял ее, и Джози судорожно сжала его плечи. Гарри принялся целовать Джози в глаза, в лоб, в шею, в плечи. Он целовал ее запястья, каждый палец в отдельности. А Джози все плакала и шептала: — Гарри, помоги мне, они меня преследуют…— Джози, ну объясни, пожалуйста, что происходит? Кто преследует? От кого тебя надо спасать? — шептал шериф Твин Пикса, сжимая виски женщине.

Он пытался заглянуть ей в глаза, но та все время отводила взгляд в сторону. — Джози, кто тебя преследует? — Гарри, лучше не спрашивай, а помоги мне. — Но Джози, как я могу помочь тебе, если не знаю, от кого должен спасать тебя, с кем должен бороться? — Ты просто помоги мне.

Джози припала к груди Гарри и продолжала судорожно рыдать. Но, наконец, рыдания перешли в редкие всхлипывания. — Джози, так объяснишь ты мне, в конце концов? — Гарри начинал уже злиться на свою подругу. — Гарри, я не могу… я не могу тебе объяснить. — Почему? — Я не могу тебе сказать всего… Я боюсь, что ты меня разлюбишь…— Не бойся, говори.

Но Джози только крепче прижалась к его груди. — Не надо, Гарри, не спрашивай, это тайна. Тебе от этого будет только хуже…— Но я хочу все знать, — прошептал шериф. — Не надо, Гарри. Не надо. Принеси мне лучше воды. — Сейчас.

Гарри поднялся и пошел на кухню. Когда он вернулся и подал стакан с водой Джози, та жадно принялась пить. Ее зубы стучали о край. — Да успокойся ты, наконец. — Я уже спокойна, Гарри. — А теперь рассказывай. — Нет, Гарри. Я не могу тебе это рассказать. Может быть, когда-нибудь… Может быть, потом…— Когда? Когда потом? — Может быть, завтра.

Ветер раскачивал вершины старых деревьев. Стволы угрюмо потрескивали и скрипели. Шумели сухие листья, но внизу, под деревьями, было спокойно.

Специальный агент ФБР Дэйл Купер и майор Таундеш сидели у большого костра, сложенного из толстых березовых сучьев. Костер жарко горел. Потрескивали угли. Красноватые отблески бросали на поверхность озера яркие блики. Мужчины неспешно переговаривались и на длинных прутиках поджаривали кусочки бекона. Майор Таундеш был без своей неизменной военной формы. На нем была теплая ковбойская куртка, подбитая мехом, высокие охотничьи ботинки и коричневые брезентовые штаны с множеством накладных карманов. На Дэйле Купере была теплая клетчатая куртка и высокие охотничьи сапоги. — Знаете, майор, — говорил Дэйл Купер, — я всегда поступал так, как считал нужным. И вот сейчас мне приходится отвечать за последствия. — Я понимаю вас, специальный агент. Мужчины пошевелили угли в костре. — Знаете, майор, — вновь сказал Дэйл Купер, — я много думал о Бобе, я рассуждал. Меня интересовало, а существует ли он на самом деле. — Я тоже много размышлял над этим. Я начал задумываться о всех этих событиях тогда, когда они только начинались, — глубокомысленно произнес майор Таундеш, поворачивая кусочек бекона над языками пламени. — Наверное, он выискивает новую жертву, чтобы в нее вселиться, — сказал Дэйл Купер, вглядываясь в скачущие языки пламени. — Знаете, мистер Купер, в мире существуют могущественные силы зла, — майор Таундеш поправил лыжную шапочку, — некоторым людям суждено столкнуться с великим мраком.