Следователь долго убеждал его, что Трутнев ни в чем не виновен.

— А три члена его группировки? Те, которые задержаны уголовным розыском ОВД «Битово»…

— Я не понимаю, о каких членах группировки вы говорите? — нагло посмотрел на него следователь. — Граждане Токарев, Давтян и Гмызов нашли на улице ключи с указанием адреса, решили отнести их хозяевам, а там их ждали сотрудники вашего отдела. Я допрашивал их. И все они отрицают свою принадлежность к так называемой группировке Трутнева…

Вообще-то этого и следовало ожидать.

— А похищение гражданки Артюховой? Ее показания…

— К сожалению, у нас есть основания считать, что это оговор…

— Что?!

— Гражданку Артюхову похитили совершенно другие люди. А показывает она на Трутнева. Это называется сведением личных счетов… Ведь они когда-то были знакомы…

— Ух ты, вы и это знаете. А может, вы знаете, что этот подонок застрелил ее мужа?

— К сожалению, эта версия не подтверждена следствием…

— Слушай сюда, Иван мать твою Михайлович. — Степан с трудом удерживался от того, чтобы не размазать этому ублюдку нос по щекам. — Я не знаю, сколько тебе отстегнул Трутнев…

— Что вы себе позволяете?

— Заткнись!.. Я могу тебя уничтожить. Не физически, нет. Морально… Но я не буду делать этого. Не хочу с дерьмом связываться… А заказ на освобождение Трутнева ты не выполнишь. Это я тебе обещаю!..

Степан поднялся со своего места. И вышел вон из кабинета. И громко хлопнул за собой дверью.

* * *

— Трутнев! С вещами на выход! — объявил «попкарь».

Артур поднялся со своего места. Довольно улыбнулся.

— Ну, братаны, бывайте. Окажетесь на свободе, заходите. Погудим…

В камере следственного изолятора он чувствовал себя как рыба в воде. Все-таки десять лет строгого режима за ним. Все тюремные законы назубок знает. В общем, он умел себя поставить. Братва на хате его уважала…

Артур очень удивился, когда «попкарь» повел его не на выход, а к другой камере.

— Эй, меня же должны освободить, — растерянно пробормотал он.

— Не знаю. Приказано перевести в другую камеру…

А камера эта оказалась ужасной. Переполнена до безобразия. Место на «шконках» только для чересчур крутых. «Мужики» и «лохи» сидели на полу или просто стояли.

Артур пытался заявить о себе. Но со «шконок» поднялись два здоровяка, подошли к нему.

— Ты что-то вякнул? — презрительно скривился один.

— Э-э, чо за дела, пацаны, я свой…

— На болте у петуха ты свой!

Артур дернулся, чтобы спросить за такое оскорбление. Но жлобы опередили его. Их тяжелые кулаки градом обрушились на него. Артура свалили на пол и давай месить ногами. Остановились, когда он перестал подавать признаки жизни.

Очнулся он на том же месте, где его избивали. В мутной пелене перед глазами он увидел все тех же жлобов.

— Ты Черепка помнишь? — гнусно ухмыльнулся один.

— Ты его пацанов замочил, — напомнил второй.

— Будешь ответ держать, понял?..

Артур понял, что попал. И попал крепко.

Не случайно он здесь. Не случайно. Волчара его в эту хату зафуговал. Он, Волчара, больше некому. Сука! Козел! Падла!

В бессилье Артур сжал кулаки. Жлобы поняли это по-своему, и снова на него обрушился град ударов.

На этот раз он очнулся на «шконке». В переполненной камере он лежал на ней один. И рядом стояли два крепыша с квадратными рожами.

— Мы тебя в обиду не дадим, — сказал один.

Артур облегченно вздохнул. Нашлись заступники. Это и должно было случиться. Ведь он не какой-то там хрен с бугра. У него связи в криминальном мире, определенное положение. Главарь банды как-никак. В авторитете…

— Не-а, — покачал головой второй. — Не дадим… Мы за тебя еще повоюем…

И с неприязнью посмотрел на двух жлобов, которые стояли в стороне.

— Пацаны, вы чьи будете? — спросил Артур, поднимаясь.

— Питерские мы. Из «бригады» Гирея. Ты, Артурчик, слышал о нем…

У Артура отвисла челюсть.

— Вижу, вспомнил, — нехорошо улыбнулся первый крепыш. — Ты наших пацанов на разборке мочканул. Пятерых, помнишь?..

— Ответку держать надо, Артурчик, — зло процедил сквозь зубы второй.

У Артура закружилась голова. Он уже не выдерживал, этого кошмара.

Он оказался меж двух огней. Питерские братки, столичные. И те и другие жаждут его крови…

— Петушить мы тебя будем, Артурчик, — сказал питерский браток.

— Обязательно! — гоготнул московский жлоб. Уж лучше бы его убили… Артур застонал и закрыл лицо руками.

— Только как делить будем? — будто издалека услышал он.

Похоже, питерский спросил.

— Да как, в карты разыграем, — нашелся столичный. — Тут базар был, будто он телку свою в «стиры» прошпилил…

Артур встрепенулся, вскочил с места.

— Откуда знаешь?

— А тебя это гребет? — осклабился жлоб.

И приложил ему кулаком в лоб. Артур потерял равновесие и плюхнулся на «шконку». Но его оттуда стащили и швырнули на пол. И ногами задвинули под койку.

— Сиди тут, пидер гнойный! — услышал он голос питерского братка. — А мы пока картишки раскидаем. Посмотрим, кому тебя в очко жахать…

Словно бы не с Артуром происходил этот кошмар. Будто кого-то другого разыгрывали в карты. Такой ужас не мог присниться ему в самом кошмарном сне.

А ведь когда-то он точно так же проиграл в карты Жанну… Жанна… Кой черт дернул его связаться с ней?..

— Выползай! — послышалось минут через пять.

— Вылезай, очко подставляй, — громыхнул кто-то в рифму.

И рассмеялся.

Артура вытащили из под кровати. Толпой навалились на него, заголили зад…

И тут пришло спасение.

— Немедленно прекратить! — послышалось от дверей.

Камера наполнилась надзирателями. Они готовы были дубасить любого. Но сопротивления им никто не оказывал. Насильники послушно расступились. Артур остался лежать поперек «шконки» со спущенными штанами.

— Фамилия? — спросили его.

Артур поднялся, натянул на себя штаны.

— Трутнев…

— Ты нам и нужен. На выход…

— С вещами? — с надеждой спросил он.

— А это зависит от тебя, — многозначительно посмотрел на него надзиратель.

И бросил взгляд ему за спину, на насильников его посмотрел. Как будто они заодно…