Шериф кивнул на специального агента, давая ему понять, что он, как человек не местный, должен сказать мистеру Лиланду эти страшные слова. — Мистер Палмер, вы арестованы за убийство Жака Рено.

Мэдлин вздрогнула на груди мистера Палмера. А он тяжело опустил руки на колени и посмотрел в пол. Потом он поправил свои седые, как снег, волосы и решительно поднялся с дивана. Мэдлин осталась сидеть, вжавшись в угол дивана, бросая оттуда испуганные взгляды то на специального агента ФБР Дэйла Купера, то на Гарри Трумена, то на своего дядю. Она еще ничего не понимала. Она не могла поверить в то, что ее дядя, мистер Палмер, мог кого-нибудь убить.

Мужчины некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец, мистер Палмер решительно кивнул головой. — Да, да, да, господа, — сказал он, — я готов пойти с вами. Мэдлин, вспомни о том, как хорошо было Лоре там, на Жемчужных озерах. Помни, пожалуйста, об этом. И помни о том, что нашей Лоры уже никогда не будет с нами. — Успокойся, Лиланд, — сказал шериф, подойдя к мистеру Палмеру. — Да, да, — сам себе сказал мистер Палмер. — Пойдем, пойдем, Лиланд. — Шериф взял мистера Палмера за руку. — Подождите, господа, я только оденусь, ведь на улице прохладно. — Конечно, Лиланд, оденься.

Дэйл Купер внимательно смотрел на Мэдлин. Он уже о чем-то начинал догадываться. Он чувствовал, что эта девушка, двоюродная сестра Лоры, знает, что-то такое, что неизвестно ему, специальному агенту ФБР. Но расспрашивать сейчас о чем-то Мэдлин Дэйл Купер не решился. Он просто кивнул девушке. И мужчины покинули комнату.

Мэдлин осталась одна, она подошла к стеллажу, на котором стоял цветной фотографический портрет Лоры Палмер. И долго смотрела на улыбающуюся кузину. — Лора, ну почему все так получилось… — шептала Мэдлин, — я хочу быть собой, слышишь?! Я не хочу быть Тобой… Я — ЭТО Я!

Гарольд Смит как всегда делал вечерний обход своей оранжереи. Он разговаривал с каждым цветком, поглаживал его лепестки, обрезал засохшие листья. И тут вдруг раздался громкий настойчивый стук во входную дверь дома.

Гарольд встрепенулся. Даже днем к нему мало кто заглядывал, а тут ночью… Он отложил секатор, отставил лейку с водой и заспешил к дверям. — Кто, кто это? — спросил он. — Это я, — послышалось из-за дверей.

Гарольд узнал голос Донны и открыл дверь. Он изумленно смотрел на взволнованную девушку. Ее глаза покраснели от слез, руки дрожали. — Можно мне войти? — робко спросила Донна. — Конечно, конечно, — засуетился Гарольд. — Извините, мистер Смит, я не знала, куда мне сейчас пойти, мне просто некуда было податься… Извините! И я решила… я… решилась зайти к вам. — Что случилось? — Не знаю, стоит ли об этом говорить, ведь это мои проблемы, и почему они должны занимать вас?! — Донна прошла в комнату. — Успокойся, Донна, — Гарольд слегка подтолкнул девушку к дивану, — проходи, садись.

Донна опустилась на мягкий диван. — Я постоянно себе твердила, что он просто запутался, — сбивчиво начала объяснять Донна.

Гарольд присел возле нее на корточки и внимательно посмотрел в немного напуганное растерянное лицо девушки. — Донна, о ком ты говоришь? — Я думала, что он просто запутался… — Джозеф? Ты имеешь в виду Джозефа? — спросил Гарольд.

Донна кивнула головой. — Да, Джозеф… И вот когда я, наконец, поверила, что во всем разобралась, я вновь должна волноваться, вновь все изменилось… — Успокойся, Донна! Тебя волнует Джозеф только потому, что ты к нему неравнодушна. Но ведь это же так прекрасно! — Гарольд! Я хочу, чтобы все это закончилось! Чтобы я больше не волновалась! Я не могу больше так жить! — вздрагивала при каждом слове Донна. — Донна, прежде всего это должно закончиться в самой тебе, ведь мало ли в жизни происходит несчастий, бед… И главное, как ты к ним относишься. Принимаешь близко к сердцу или нет…

Донна моргала глазами и с благодарностью смотрела на Гарольда. Ей становилось легче от его слов, а парень продолжал:— Вспомни Лору, вспомни, как она любила говорить: «Донна-мадонна всегда будет завтра, завтра всегда наступает». Донна наконец-то улыбнулась. — Как хорошо, ты помнишь любимую присказку Лоры. — Ты вся дрожишь, тебе холодно? — Нет, нет, — сказала Донна, но Гарольд снял с кресла большой теплый плед и укутал им Донну. — Посиди здесь, я сейчас тебе что-нибудь принесу.

— Спасибо, Гарольд. — Посиди, я сейчас. Я тебе принесу чего-нибудь выпить.

Едва Гарольд исчез в своей оранжерее, как Донна поднялась с дивана, придерживая плед рукой, чтобы он не съехал на пол, Донна подошла к огромному цветку, росшему в вазоне. Она любовно погладила пальцем его шелковистые листья, любуясь блеском ярко-пунцового цветка. Потом Донна заметила, что рядом с цветком лежит раскрытая книга, а на ее страницах острый нож.

Донна вздрогнула. Ее взгляд скользнул дальше по столу и остановился на небольшой кожаной тетради с блестящим медным замочком. Она наморщила лоб, вспоминая. Девушке казалось, что она уже где-то видела эту тетрадь. Обложка была немного изогнута, как бы приглашала Донну открыть ее и взглянуть на первую страницу.

Донна так и поступила. Она раскрыла тетрадь и увидела там надпись, сделанную крупными буквами: «Дневник Лоры Палмер». Она сразу же узнала почерк Лоры, и холодок пробежал по спине Донны.

Она вздрогнула, услышав шаги Гарольда Смита.

Донна хотела захлопнуть тетрадь, но ее рука замерла.

Допрос Лиланда Палмера шерифом Гарри Труменом. — Брендон сообщает о своих мужских неприятностях доктору Хайверу. — Жан Рено предлагает свои посреднические услуги Бенжамину Хорну.

Сидя в рабочем кабинете шерифа, Лиланд как-то отрешенно смотрел перед собой — вид у него был совершенно убитый. Он походил на человека, который после того, как выполнил какую-то главную задачу своей жизни, подошел к черте, за которой — безразличие и апатия. Во взгляде адвоката прочитывалось: «Я сделал, что хотел, и теперь вы можете поступить со мной, как считаете нужным…».

Трумен, прекрасно понимая состояние отца убитой, долго ходил из угла в угол, не зная, с чего начать допрос. С одной стороны, ставя себя в положение арестованного, Гарри в чем-то и понимал мистера Палмера, с другой же — чувство профессионального долга все время подсказывало Трумену, что перед ним — убийца, с которым надо обращаться по всей строгости законов.

Наконец Гарри избрал единственно правильное в такой ситуации решение, целиком компромиссное: он решил провести этот допрос не так, как это делается обычно, а, скорее, в форме дружеской беседы.

Усевшись на свое обычное место, Гарри внимательно посмотрел на Лиланда и произнес обычную в подобных случаях преамбулу — это было необходимо:— Лиланд, — шериф сознательно обратился к задержанному по имени, привнося таким образом в обращение доверительные нотки, — Лиланд, как мне не тяжело это говорить тебе, но ты задержан, — Трумен всегда избегал слов «арестован» и «взят под стражу», — ты задержан…

Мистер Палмер совершенно равнодушно кивнул в ответ и произнес деревянным голосом:— Да. Я знаю…