– Панчи знает, что я могу активировать и деактивировать оружие. Именно поэтому я в чине капитана возглавлял группу, участвовавшую в поисках в тысяча восемьдесят девятом году.

– А что я вам говорил? – вспыхнул внезапно Менденхолл. – Это чертово оружие просто валяется у всех и каждого на заднем дворе! Если я когда-нибудь отправлюсь на полевое задание и не наткнусь на такую штуку, я буду знать – со мной явно что-то не так!

С этими словами лейтенант в приступе ярости лягнул землю ногой.

Фарбо подался к Джеку, насколько позволяли путы. Первый охранник подошел и наклонился, чтобы поднять Коллинза с земли.

– Как я уже сказал, полковник, вы не перестаете меня удивлять, – повторил француз.

* * *

Джек знал, что должен действовать, причем так, чтобы всех их не перестреляли, прежде чем он сумеет сказать Александеру то, что должен сказать.

Менденхолл, Фарбо и Эверетт встали и вышли под дождь. Трое спецназовцев выстроили их в ряд, а пока враги этим занимались, Коллинз рванул к большой палатке связистов, но всего в трех шагах от входа его перехватил и швырнул на землю Деонович.

Русский, улыбаясь, встал над лежащим на спине американцем, и это было его ошибкой. Человек этот явно не усвоил, что Джек может очень быстро работать ногами. Коллинз врезал правой ногой в промежность здоровяка – и тут же понял, что на самом деле тот все прекрасно запомнил: Григорий перехватил его ногу и вывернул ее, швырнув противника на живот.

– Я велел вам казнить тех людей, а не пытать полковника!

Деонович посмотрел на Александера, который стоял у выхода из палатки с убийственно свирепым видом. Даже Сагли, выглядывая из сухой палатки, покачал головой.

– Панчи, тебе лучше выслушать то, что я хочу сказать! – крикнул Джек, отплевываясь от дождя.

Деонович не обратил внимания на предупреждение Джонатана: он поднял правую ногу и наступил на шею Коллинза, медленно вдавив его лицо в перемешанную с камнями грязь. Он нажал так жестоко, что лицо полковника полностью погрузилось в жижу, как ни старался тот освободиться.

Александер посмотрел на Дмитрия, сердито кивнул, и русский, выйдя из палатки, оттолкнул своего партнера от пленника. Джек вскинул голову, сделал глубокий вдох и помотал головой, чтобы хоть частично стряхнуть с нее грязь. В небе мелькнула молния. Джонатан, по-прежнему не покидая палатки, наблюдал, как Сагли отодвинул разъяренного Григория от американца и попытался напомнить приятелю, что надо выполнить приказ и привести смертный приговор в исполнение.

– У тебя есть одна минута, Джек, – сказал он полковнику.

Джек перевернулся на спину, сел и запрокинул лицо, все еще надеясь, что дождь хоть немного смоет грязь, а потом взглянул на Александера:

– Убей их, мою сестру и меня самого, будь ты проклят! Я знаю, чего ты от меня хочешь, и никогда не активирую оружие с помощью кодов, которые тебе нужны.

Пораженный Джонатан шагнул под ливень и встал над Коллинзом, а после, опустившись рядом с ним на колени, заглянул ему в глаза. Застыв, он словно пытался разглядеть ложь в глазах старого друга.

– Откуда ты знаешь? – только и спросил канадец.

– Твоя предательская игра закончена, Панчи. По крайней мере, одна разведслужба знает все о твоих планах найти бомбу и с ее помощью устроить в Квебеке государственный переворот.

Александер медленно встал и прокричал трем спецназовцам:

– Пристрелите их сейчас же!

– Ты знаешь меня, Панчи, я никогда не выдам тебе коды… Поэтому не дай им этого сделать, – прошипел полковник, пытаясь встать.

– Будь ты проклят, Джек!

– Нет! Будь проклят ты, сукин сын! Ты не получишь этой чертовой хрени, если хоть один из моих людей умрет!

Последние слова Коллинз прокричал в полный голос – Александер впервые в жизни услышал, как он кричит.

В сотне шагов от них трое спецназовцев прицелились.

– Стойте! – крикнул Джонатан сквозь шум грозы.

Над лагерем блеснула молния, тут же грянул гром, и Джек вздрогнул, подумав, что за его спиной уже лежат в грязи его друзья, расстрелянные по вине человека, которого он раньше называл своим товарищем.

Сагли и Деонович были ошеломлены, но Дмитрий все-таки протянул руку и толкнул вниз ствол автомата ближайшего к нему спецназовца. При виде этого остальные двое палачей тоже опустили «калашниковы». Григорий пришел в ярость оттого, что их новый партнер так быстро передумал, стоило американцу сказать ему пару слов. Круто повернувшись, здоровяк зашагал прочь. Его тяжелые ботинки расплескивали по сторонам воду и грязь.

Менденхолл почувствовал, как у него подогнулись колени, но остался стоять, не желая доставлять наемникам удовольствие видеть, как он боится. Он лишь поблагодарил бога за то, что проливной дождь скрывает слезы, текущие по его лицу.

– Похоже, теперь я в долгу перед вашим полковником, – с облегчением сказал Фарбо.

– Не торопитесь, Анри. Возможно, Джек только выиграл время, обменяв вас на нас, – пошутил Эверетт, у которого сердце до сих пор билось где-то в глотке.

– В любом случае дело стоило того, чтобы увидеть выражение лица ублюдка, когда ему не удалось нас пристрелить.

– А мне это дело стоило того, что я чуть не обделался, – колко заметил Карл.

* * *

Александер поднял Джека с земли и потряс.

– Слушай меня! – прокричал он Коллинзу в лицо. – Я провел больше двадцати пяти лет в разных дерьмовых дырах по всему миру и половину этого срока планировал нынешнюю операцию! Я не позволю тебе все испоганить, Джек! Если ты откажешься делать что тебе велено и не введешь коды, я не убью твоих друзей, о нет – я сдеру с них живьем кожу прямо перед тобой. А потом ты будешь наблюдать, как Линн изнасилует каждый наемник в лагере, а после ее у тебя на глазах порежут на куски! Я ясно выразился, Джек?

– Ясно, Панчи.

Голос полковника был спокоен: он говорил таким тоном, будто только что получил приказ от президента.

– Всего один вопрос… – добавил он неожиданно.

Джонатан уже хотел уйти, но остановился и обернулся к Джеку.

– Что? – прокричал он сквозь шум дождя.

– Думаешь, Соединенные Штаты и Канада допустят, чтобы ты осуществил свой план?

На сей раз Александер решил, что пора и ему выложить кое-какие новости. Настал его черед обрушить на Коллинза шокирующие факты.

– Да, я и вправду думаю, что они позволят Квебеку отделиться от Оттавы, Джек, – сказал он, медленно повернувшись. Полковник увидел, как черты его лица искажает безумие. – Потому что первым делом оружие, которое нам удастся извлечь из найденной боеголовки, будет направлено на Торонто, Нью-Йорк, Вашингтон, Лондон и Париж. Да, они будут приветствовать новый Квебек и нового главу его правительства, может, не с распростертыми объятиями, но будут! Пусть всего лишь официально. История знавала и более странные альянсы, Джек, уж ты-то должен это знать.