— А вы? Как вы отреагировали на ту передачу? — полюбопытствовала я.

— Передачу? — нахмурился он, отреагировав на новое слово — или, вернее, на новое значение слова, уже знакомого. — Видите ли, Элайна, я — человек старой закалки. Я был воспитан в определённой среде, где мне были привиты определённые взгляды. И я не из тех, кто легко меняет свои убеждения. Я по — прежнему считаю светлых врагами. В моей семье очень хорошо помнили те обстоятельства, при которых наши предки попали в Оплот. Да и сейчас это они нарушили нашу границу. И в данный момент их факелы поджигают наши деревни, и их стрелы убивают наших солдат.

— Наши деревни никто не жжёт, — горячо возразила я, отчаянно молясь, чтобы это было правдой. Потому что если нет, если после моего «выступления» окажется, что светлые всё-таки принесли в Оплот смерть, мне останется только покончить жизнь самоубийством. — Настрийцы пришли не убивать, а спасти от произвола. Дать свободу выбора.

— Из чистого альтруизма? — усмехнулся Кеннингтон с интонациями, напомнившими мне мои собственные — во время давнего разговора с Сэндом. — Что ж, я не стану с вами спорить, Элайна. Но я почти четыре десятка лет придерживался определённых убеждений, и не думаю, что мне следует их менять. Да, возможно, всё это время я жил в заблуждении. Если так, то, вероятнее всего, в этом же заблуждении я и умру.

— И всё же эти убеждения не помешали вам бросить своих людей и отправиться за границу.

— Моя главная обязанность — позаботиться о безопасности короля, — возразил Кеннингтон. — Но вы ошибаетесь, если думаете, что, добравшись до Кариса, я собираюсь отсидеться там в каком-нибудь тёплом местечке. Убедившись, что его величество в безопасности, я сразу же возвращусь в Оплот. Чем бы это ни оказалось для меня чревато.

— А прикрываться женскими спинами? — полюбопытствовала я, ёрзая, дабы изменить положение. Не слишком уютно было сидеть на холодном полу, откинувшись упомянутой выше спиной на холодную, неровную стену. — Это укладывается в вашу систему ценностей?

Кеннингтон вновь поморщился.

— Я был против того, чтобы брать вас с собой, — напомнил он. — Но сейчас слишком поздно что-то менять. Помочь вам скрыться я не рискну. Во — первых, вы можете привести погоню, а во — вторых — и это куда более вероятно, — просто заблудитесь или переломаете себе ноги, упав в какую-нибудь яму. И в этом случае ваша смерть действительно будет на моей совести.

Меж тем голос Брайана возвестил о том, что привал пора заканчивать. Все кругом зашевелились, стражники принялись складывать извлечённые вещи обратно в мешки.

— Что ж, мне понятна ваша позиция, и должна признать, что вы тоже внушаете мне уважение, Роберт, — сказала я, поднимаясь с помощью собеседника на ноги. После чего моя рука выскользнула из его ладони, и я добавила: — Но это не помешает мне вонзить нож вам в спину, если представится такой шанс, и я сочту это полезным для дела.

Кеннингтон ухмыльнулся.

— Благодарю за предупреждение.

На этом наш разговор закончился.

А вот другой разговор всё никак не мог толком начаться. Брайан, старавшийся идти в ногу с Тамирой, всё пытался завести с ней беседу. Видимо, стремился хоть как-то примириться. Ему это не удавалось, что было вполне предсказуемо. Куда менее ожидаемым оказалось то, что Тамира внезапно, отстранившись от Брайана, воззвала к королю:

— Ваше величество! Я прошу вас оградить меня от домогательств этого человека. — Травница решительно подошла к Луису. — Я более не являюсь его невестой. И не обязана терпеть его преследования. Прошу вас, ваше величество! — Девушка вцепилась в короля, практически схватив его за грудки. — Вы — король, ваше слово решает всё!

Король, вынужденный серьёзно замедлить шаг под таким напором, изумлённо взирал на просительницу. Затем посмотрел поверх её головы на Брайана.

— Да я не… — растерянно начал было тот — и осёкся, видимо, не успев найти оптимальное оправдание.

— Я полагаю, господин Коллинз, что в сложившихся обстоятельствах и правда не следовало бы нагнетать обстановку, — заметил Луис.

— Благодарю вас, ваше величество! — воскликнула Тамира, так и не выпуская короля из хватки.

— Тамира, достаточно! — морщась, призвал её к порядку Брайан. — Никто вас не преследует. Отпустите его величество, вы лишаете его возможности нормально передвигаться.

— Хорошо. — Тамира покосилась на него, поджав губы. — Но рядом с вами я путь не продолжу. Предпочитаю идти, — она оглядела наш своеобразный отряд и остановилась на мне, — вот, рядом с Элайной.

Возражать никто не стал. Думаю, для Брайана в тот момент было важнее всего, чтобы закончилась истерика. Да и глупо семерым мужчинам опасаться двух женщин. Что за беда, если они пойдут рядом, и даже поговорят о своём положении?

— Возьмите мой платок, Элайна. — Тамира протянула мне большой шерстяной платок, сложенный в несколько раз. — Здесь холодно, а эти умники даже не догадались прихватить для вас плащ. Я-то успела свой прихватить, поскольку мне дали возможность собраться.

— Благодарю вас.

Плаща у меня действительно не было, но, впрочем, и холода особого я пока не ощущала. Платье было тёплое, шли мы быстро, да и вообще обстановка способствовала напряжению, от которого, в свою очередь, было не холодно, а скорее, наоборот, жарко.

Тем не менее, я приняла платок. И сразу же почувствовала сквозь мягкую ткань что-то твёрдое. Прижала платок к себе, якобы поёжившись от холода. Пальцы осторожно заскользили то вверх, то вниз, ощупывая рукоять и лезвие. Нож или кинжал. Откуда?!

Взгляд сам собой упал на короля. Увы, под плащом нельзя было разглядеть, на месте ли его кинжал, но я была практически уверена: рукоять из ножен уже не торчит. Так вот в чём причина столь не характерного для девушки поведения! Молодец Тамира. Правильный выбор. Из всех присутствующих Луис — единственный, кто с большой степенью вероятности не обратит внимания на такую пропажу.

— Думаю, вам этот платок пригодится больше, чем мне, — завуалированно отметила Тамира.

— А вы сами? Не замёрзнете? — воспользовалась тем же шифром я.

— У меня всегда под рукой кое — какая верхняя одежда, — загадочно отозвалась девушка.

Слыша, насколько невинен поддерживаемый нами разговор, стражники позволили себе чуть отдалиться, и я рискнула шепнуть Тамире то, что по — прежнему меня беспокоило.

— Их всё равно семеро.

— Да, но когда-то мы остановимся на ночлег. Дежурящих будет меньше, — прошептала та в ответ.

Я шагала непосредственно слева от травницы, и лишь поэтому заметила, как в её руке мелькнула пара засушенных листьев. Мелькнула, чтобы мгновение спустя спрятаться в широком кармане. Судя по тому, как задвигался туда — сюда под движениями пальцев этот карман, девушка сейчас крошила их на мелкие кусочки.

— У вас не найдётся чистого платка? — спросила она у меня. — Здесь действительно холодно. Кажется, начинается простуда.