— Без ЭАЛа жизнь стала для него бессмысленной.

И тут Уолтер Курноу — вот уж кто б мог подумать! — добавил:

— А как воспримет это ЭАЛ? Ведь за нашими передачами, должно быть, следят. Рано или поздно, он узнает.

И вот теперь нет и Курноу — не осталось никого, кроме маленькой Жени. Он не видел ее целых двадцать лет, но каждое Рождество получал от нее открытки. Последняя все еще приколота у него над столом: среди русских снегов мчится нагруженная подарками тройка, и пара волков провожает ее голодными взглядами.

Сорок пять лет! Иногда казалось, только вчера «Леонов» вернулся на земную орбиту под овации всего человечества. Но овации какие — то странные; робкие аплодисменты, полные уважения, но лишенные искреннего энтузиазма. Полет к Юпитеру оказался слишком успешным: открылся ящик Пандоры, содержимое которого еще не все осознали до конца. Когда на Луне обнаружили черный монолит, названный «Лунной магнитной аномалией» — ЛМА–1, лишь немногим стало известно о его существовании. Только после злополучной экспедиции «Дискавери» к Юпитеру люди узнали, что четыре миллиона лет назад другая цивилизация коснулась планет Солнечной системы и оставила там свою визитную карточку. Для них эта новость была откровением, но отнюдь не неожиданностью: подобного ожидали уже не одно десятилетие.

Но все это произошло задолго до возникновения земной цивилизации. Хотя недалеко от Юпитера с «Дискавери» произошла необъяснимая трагедия, доказательства того, что ее причиной было вовсе не нарушение работы бортовой аппаратуры, отсутствовали. Философские последствия открытия ЛМА–1 трудно было преувеличить, однако человеческая цивилизация все еще оставалась единственной во Вселенной. Теперь же положение изменилось. В нескольких световых минутах от Земли — крошечное расстояние по космическим масштабам — существовала цивилизация, способная создать звезду, и по причинам, известным ей одной, уничтожить планету, в тысячу раз превосходящую размерами Землю. Но еще более зловещим было то, что эта цивилизация дала понять, что знает о существовании человечества: в последнем сообщении, переданном с борта «Дискавери» из окрестностей Юпитера за мгновение до огненного рождения Люцифера, уничтожившего космический корабль, говорилось:

ВСЕ ЭТИ МИРЫ — ВАШИ, КРОМЕ ЕВРОПЫ.

НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВЫСАДИТЬСЯ НА НЕЕ

Блистающая новая звезда, изгнавшая ночь с земного неба (за исключением нескольких месяцев в году, когда она находилась позади Солнца), наполнила человеческие сердца надеждой и страхом. Страхом — потому что неизвестное, особенно если оно кажется всемогущим, не может не пробудить этого первобытного чувства. Надеждой — из-за тех изменений в политической жизни Земли, которые вызвало ее появление. Часто говорилось, что только угроза из космического пространства способна объединить людей. Никто не знал, является ли угрозой Люцифер, но не было сомнений в том, что он бросил вызов человеческому разуму. Оказалось, этого было достаточно.

Хейвуд Флойд следил за политическими переменами на Земле с высоты орбиты «Пастера»; иногда ему казалось, что он всего лишь сторонний наблюдатель. Сначала он не собирался оставаться в космосе и ждал, когда поправится. К удивлению и досаде врачей, на это ушло слишком много времени.

После долгих лет безмятежной жизни в космическом госпитале Флойду стало ясно, почему отказывались срастаться его кости. Просто ему не хотелось возвращаться на Землю: ничто не связывало его с этим сверкающим бело — голубым шаром, заслонившим половину неба. Бывали минуты, когда он понимал, почему Чандра утратил желание жить. Флойд не полетел с первой женой в Европу по чистой случайности. И вот Марион больше нет, память о ней, казалось, сделалась частью чьей — то чужой жизни, а обе их дочери, обзаведясь собственными семьями, стали для него пусть и вполне милыми, но совершенно посторонними людьми. А вот Каролину он потерял по собственной вине, хотя, если быть справедливым, у него не было выбора. Она никак не могла понять (а понял ли он сам?), почему он решил променять дом и семью, созданные ими, на многие годы в ледяной пустоте космоса, вдали от Солнца. И хотя Флойд знал — еще до того как экспедиция достигла середины пути, — что Каролина не станет ждать его, он отчаянно надеялся, что Крис поймет и простит. Но и этого утешения не осталось: слишком долго его сын жил без отца, и когда Флойд вернулся, у Криса уже был новый отец, а у Каролины — новый муж. Разрыв был окончательным. Флойд боялся, что рана в его душе никогда не заживет, но, разумеется, с течением времени боль немного утихла.

И вот тело Флойда, похоже, вступило в сговор с его неосознанными желаниями. Когда он наконец после длительного лечения вернулся на Землю, в его организме тут же появились столь тревожные симптомы — в том числе подозрительно напоминающие некроз костей, — что его немедленно отправили обратно в орбитальный госпиталь. С тех пор Флойд не покидал его (если не считать нескольких полетов на Луну), полностью адаптировавшись к силе тяготения на борту медленно вращавшегося космического госпиталя, которая была в шесть раз меньше земной.

Флойд отнюдь не был отшельником. Даже в период лечения он диктовал отчеты, принимал участие в бесконечных комиссиях, прилетавших на «Пастер», соглашался давать интервью. Слава импонировала ему, и он пользовался ее плодами — пока о нем помнили. Это позволяло отвлечься от душевных страданий.

Первые десять лет, с 2020 по 2030 год, пролетели так быстро, что Флойд просто не заметил течения времени.

В мире происходили кризисы, скандалы, преступления, катастрофы — в том числе Великое калифорнийское землетрясение, за которым он наблюдал с ужасом, не в силах оторваться от станционных мониторов. При максимальном увеличении и благоприятных метеорологических условиях на экране можно было разглядеть отдельные человеческие фигурки, но, созерцая их с высоты небесного владыки, невозможно было отождествить себя с крошечными точками, в панике покидающими горящие города. Только камеры, расположенные на Земле, могли передать весь кошмар происходящего. На протяжении этого десятилетия тектонические сдвиги в политике происходили так же неумолимо, как и в земной коре, хотя результаты этого обнаружились позднее. Разница была лишь в том, что политические события развивались в обратном направлении, будто время начало отступать назад. В доисторические времена на Земле существовал единый громадный континент, Пангея, который позднее распался на части, а человечество, разделенное было на бесчисленное множество наций и народностей, теперь сближалось, утрачивая старые языковые и культурные различия. Хотя ослепительная вспышка Люцифера ускорила этот процесс, начался он много лет назад, с наступлением века ракетной техники, которая способствовала расцвету мирового туризма. Почти одновременно — что, конечно, не было простым совпадением — появление спутников и световодов произвело подлинную революцию в области связи. 31 декабря 2000 года произошло историческое событие — отмена платы за международные переговоры, так что всякий телефон стал вроде местного и человечество вступило в новое тысячелетие, будто громадная судачащая семья. Подобно большинству семей, она не обходилась без неурядиц, но теперь они уже не угрожали безопасности всей планеты. Во второй — и последней — ядерной войне были сброшены две атомные бомбы, как и в первой. И хотя их мощность была намного больше, число пострадавших оказалось незначительным, так как бомбы были сброшены на нефтедобывающие районы. И тут же три великие державы, Китай, США и СССР, проявив похвальную оперативность и мудрость, изолировали зоны военных действий, пока воюющие стороны не пришли в чувства.