И тут появилось облако. Это должно было произойти сейчас.

Он побежал по неровной земле к форту, а затем бросился на холодную, побеленную глиняную стену. Он был невысок для человека, привыкшего лазить по мачтам, и Хэл знал, что почти долетит до самого верха, если только крюк зацепится и его звук не привлечет стражников с их сталью и дробью.

Его уши напряглись, прислушиваясь к звукам в кустарнике в поисках человеческих голосов. Ничего. Люди на дальней стене пребывали в блаженном неведении о грозящей им опасности. Хэл вышел из тени, чувствуя, как колотится сердце, и оглянулся на Аболи, который кивнул ему. Взяв веревку, Хэл взмахнул крюком раз, другой, третий, а затем швырнул его вверх и перебросил через стену.

Осторожно, медленно он потянул крюк назад, поморщившись от мягкого царапанья, которое он сделал на стене, но дальше он не продвинулся, по крайней мере, один коготь зацепился за нее. И это было все, что нужно Хэлу. Он полез наверх. Как только веревка оказалась у него в руках, он оказался на вершине стены, низко пригнувшись к парапету, держа пангу наготове. Приложив левую руку ко рту, он издал зов ночного ястреба, который был сигналом для Аболи и Амадоды следовать за ним. Хэл пробежал вдоль стены, низко наклонился и, оглянувшись через плечо, увидел, что Аболи и его люди уже на вершине стены.

Но тут какой-то человек на дальней стене случайно отвернулся от кровавой бойни внизу, увидел темные фигуры, бегущие по ней в дальнем конце двора, и закричал в тревоге. Мушкет треснул, выплевывая пламя в ночь, когда Хэл увидел несколько ступенек, ведущих вниз во двор, где из темноты вынырнул один из людей Лобо, его клинок сверкнул, когда Хэл вывернулся из-под него и вскинул свою пангу, взяв человека под левую руку. Затем он ударил его правым кулаком в лицо, уронив на землю, и повернулся обратно к скоплению палаток и глинобитных зданий у северной стены.

- Гандвэйн! - Завопил Аболи. Хэл повернулся, инстинктивно парируя удар второго нападавшего, который мог бы пробить ему бок между ребер. Он шагнул внутрь, ударив рукоятью своего ножа в лицо нападавшему, заставив его пошатнуться, когда другой меч метнулся к его лицу, и он отбросил его в сторону, полоснув своим собственным клинком по шее человека, даже когда тот шагнул вперед. Аболи сделал три выпада, затем убил человека одним ударом в шею, а затем Хэл услышал, как Канюк проскрипел его имя, указывая мечом на Хэла над головами других людей. И все же люди Лобо стояли у него на пути, и шотландец не мог добраться до Хэла, как Хэл не мог вступить в бой против него.

Как раз в этот момент раздались два выстрела, прямо позади него и так близко, что у него зазвенело в ушах, и двое людей Лобо, оба вооруженные мушкетами, упали с крыши на пол двора.

Хэл оглянулся, чтобы посмотреть, откуда стреляли, и радостно закричал. Ибо там стояла Юдифь!

Юдифь слышала топот ног по крыше над своей головой и знала с абсолютной, непоколебимой уверенностью, что Хэл пришел за ней. Она сразу же сбросила платье, которое собиралась зашнуровать, и вернулась в парусиновые штаны мертвого юнги, потому что если она собиралась спасаться бегством через африканскую саванну, то знала, что будет для нее полезнее.

Она подбежала к двери своей комнаты и выглянула во двор. Хэл стоял прямо перед ней, но спиной к ней, а Аболи - рядом с ним. Вокруг них были знакомые лица Амадодов, их лица светились ликованием прирожденных воинов, которые были по-настоящему живы только тогда, когда каждая следующая секунда могла принести им смерть.

Один из людей Лобо лежал на полу прямо перед ней. В мертвой руке он держал саблю, а за поясом - два пистолета. Джудит взяла один из пистолетов, выпрямилась, прицелилась в мужчину на крыше футах в сорока от нее и выстрелила. Еще до того, как он коснулся земли, она потянулась за другим пистолетом и повторила процесс.

Теперь Хэл стоял прямо перед ней и радостно выкрикивал ее имя. Аболи и Амадода двинулись вперед. Бои шли прямо по всему горному комплексу Лобо, но именно этот складывался в их пользу.

Канюк, как всегда, прикидывал свои шансы. Он почувствовал, что ситуация повернулась в пользу Кортни. В таком случае его первая мысль, помимо спасения собственной шкуры, должна была быть о Бальтазаре Лобо. Став смертельным врагом принца Джахана, Канюк нуждался в могущественных друзьях, и если он не сможет завоевать расположение Лобо, обеспечив ему невесту, то сделает это, спасая его тощую старую шею.

Он побежал обратно через двор в спальню Лобо. Старого козла нигде не было видно. Но тут он услышал дрожащий голос из-за кровати с балдахином - "Кто идет?’

‘Это я, граф Камбре, пришел спасти вас, сэр, - ответил Канюк. Затем он подошел к тому месту, где прятался Лобо, поднял его на ноги и сказал: - Мы должны покинуть это здание, пока еще есть время!’

Затем Канюк выбежал обратно во двор, а за ним по пятам шел старый угрюмый рудовладелец, бросил один взгляд на постоянно растущее превосходство Кортни, его свирепых друзей и черную сучку и поспешил к главным воротам, таща за собой Бальтазара Лобо.

Зрелище отступления их господина стало последней каплей для его людей в форте. Все как один они повернулись и побежали за ним.

Хэл проводил их взглядом, потом повернулся и увидел, что Юдифь пытается вытащить патронташ мертвеца, в котором он носил свежий порох и патроны для своих пистолетов. - ‘Нет, моя дорогая, оставь это, - сказал он. - Нам нужна скорость больше, чем оружие. И мы должны немедленно уйти.’

‘Да’ - сказал Аболи. - ‘И мы должны бежать.’

Остаток ночи ушел на то, чтобы подавить восстание рабов, которое неосторожно начал Аболи. Только когда рассвело, Канюк смог созвать военный совет с Лобо и Капело. - Люди, которые пришли за Кортни, были частью команды его корабля. Должно быть, они следовали за ним, когда он отплыл из Занзибара. Где же он сошел на берег?’

‘Келиман, - сказал Капело.

- Значит, там или около того находится «Золотая ветвь», ожидающая своего хозяина. Капело. Ты знаешь дорогу в Келиман?’

‘Конечно.’

‘Тогда,