всего, это было связано с необходимостью оформления документов. Но главное, чем была занята в эти дни Наталья Дмитриевна, — организацией вывоза солженицынского архива за границу (1).

Одним из первых, к кому уже 13 февраля, т. е. в день высылки мужа, она обратилась за помощью, стал журналист Нильс Мортен Удгорд, с которым она познакомилась в январе 1974 г. (2). «По счастливому совпадению, — пишет Александр Исаевич, имея в виду Н. М. Удгорда — воротясь… домой, он застал там своего приятеля Вильяма Одома». Его он и решил привлечь к этому делу (3).

Что же представлял собою Вильям Одом? Александр Исаевич характеризует его как «40-летнего помощника американского военного атташе, перед тем — преподавателя русской истории в Вест-Пойнте… доктора исторических наук» (4). Этой репликой А. И. Солженицын пытается создать видимость, будто бы Вильям Одом был сугубо гражданским человеком и на должности помощника военного атташе оказался случайно.

«Он, по свидетельству Александра Исаевича, согласился по сути сразу: только бы не знал никто, в том числе и сам Солженицын. Ему предстояло паковать, отсылать свой личный багаж (как дипломатический) в Соединенные Штаты — вот туда он и вложит архив» (5).

К вывозу архива были привлечены и другие лица (6).

Только после того, как все необходимое для этого с молчаливого позволения властей было сделано, Наталья Дмитриевна с матерью Екатериной Фердинандовной и детьми (Дмитрием, Ермолаем, Игнатом и шестимесячным Степаном) тоже отправилась в путь.

Из Москвы в Цюрих они вылетели 29 марта 1974 г. По сведениям КГБ, «семью Солженицына в аэропорту провожали: Шафаревич, Чуковская, Гинзбург, Жолковская, Горбаневская, Копелев, Столярова, Агурский, Бухарина, Пастернак, Горлов, Борисов, Тюрин и другие» (7).

Вскоре в семье Солженицыных в Цюрихе появился еще один человек — Е. П. Бахарева, о которой нам известно пока лишь то, что она принадлежала к первому поколению эмигрантов и находилась в родстве с Натальей Дмитриевной. Екатерина Павловна взяла на себя уход за детьми (8). К этому следует добавить, что еще до приезда Натальи Дмитриевны Александру Исаевичу предложили свои услуги чешские эмигранты Франтишек Голуб и его жена Валентина, которые продолжали его опекать и в последующем (9).

Информируя ЦК КПСС о первых месяцах пребывания А. И. Солженицына за границей, КГБ доносил: «После выдворения из СССР Солженицын и члены его семьи проживают в Цюрихе, где арендуют часть трехэтажного домка. По имеющимся данным, Солженицын не проявляет интереса к устройству быта, что нередко является причиной ссор между ним и женой. Замкнутый образ жизни Солженицына, абсурдность его политических взглядов, отрицательные черты характера (эгоизм, высокомерие, жадность и др.) оттолкнули от него многих почитателей и послужили причиной изоляции его семьи» (10).

Через полмесяца, 16 апреля 1974 г., в Цюрих прибыл «сотрудник германского Министерства иностранных дел Петер Шёнфельд» «и, — пишет А. И. Солженицын в «Зернышке», — скромно передал нам два чемодана и сумку» — «главная часть моего архива “Красного колеса” — рукопись неоконченная (и нигде еще не сдублированная) “Октября Шестнадцатого”. Главных конвертов заготовок штук сорок и тетрадь “Дневника Р-17” — моего уже многолетнего дневника вокруг написания “Колеса”» (11). 27 июня 1974 г. в Цюрих приехал Нильс Удгорд, повествует Александр Исаевич далее, и «привез нам вторую часть архива (осенью пришла третья, последняя, и самая объемная партия — от Вильяма Одома, через Соединенные Штаты. А мою “революционную” библиотеку перевез Марко Корти. Так к октябрю я был собран весь)» (12).

Несмотря на то, что уже весной 1976 г. А. И. Солженицын получил возможность полностью отдаться литературной деятельности, первые четыре месяца ему так и не пришлось сесть за самутинский дубовый письменный стол, который тоже был доставлен из Москвы в Цюрих. Кроме обустройства на новом месте и решения некоторых финансовых вопросов, Александр Исаевич был занят другими делами.

Прежде всего это касается Российского общественного фонда помощи политзаключенным и их семьям (РОФ). Идея его создания возникла, по одним сведениям в 1972 г. (13), по другим — в 1973 г. (14), когда Александр Исаевич познакомился с известным к тому времени диссидентом Александром Ильичем Гинзбургом (15).

Александр Ильич (в просторечии Алик, по отцу — Чижов), родился в Москве в 1936 (16). Сын архитектора, ставшего жертвой сталинского террора, он закончил элитную московскую школу № 12, которая располагалась “между Домом правительства и писательским домом Лаврушинским — в Старомонетном переулке” и в которой он не только познакомился, но и подружился с сыном Б. Л. Пастернака Леонидом (17). После окончания школы А. И. Гинзбург учился в университете на факультете журналистики, но был исключен с первого курса (18).

Во второй половине 50-х годов его квартира стала своеобразным общественно-политическим салоном (19). А. И. Гинзбург был близок к лианозовскому кружку художников и литераторов авангардистского направления (20), в 1959 г. он организовал издание машинописного журнала “Синтаксис”, на страницах которого печатались, например, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Борис Слуцкий (21). Среди лиц, причастных к этому изданию, были Наталья Горбаневская и Юрий Галансков (22). «С тоненьких тетрадочек машинописного журнала “Синтаксис” (1959), — пишет А. Латынина, — по мнению многих, начинается такое явление, как Самиздат» (23).

В 1960 г. А. И. Гинзбург был арестован и приговорен к двум годам заключения (24), распространено мнение, — за издание журнала (25). Между тем хорошо знавший его Г. Померанц отмечает, что Алик был арестован «из-за глупой шалости, из-за попытки сдать за товарища экзамен на аттестат зрелости. Алика поймали на подлоге (своя карточка была временно подклеена в чужой паспорт)» (26). В середине 1960-х г. — новый арест, но после того, как А. И. Гинзбург согласился публично продемонстрировать свою лояльность к советской власти, его освободили (27). В январе 1967 г. он был опять арестован, затем — суд и приговор: 5 лет (28). Считается, что «главным обвинением против Александра Гинзбурга была составленная им «Белая книга» о деле Синявского и Даниэля, которую он послал в ЦК, в КГБ и передал в самиздат» (29). Однако в судебном приговоре фигурируют другое обвинение — связь с эмигрантской организацией Народно-трудовой союз (НТС) (30). 22 января 1972 г. А. И. Гинзбург был освобожден, и после неудавшейся попытки восстановить московскую прописку поселился в Тарусе (31).

Вероятно, его знакомству с А. И. Солженицыным способствовала Наталья Дмитриевна, которая знала Алика с 1964 г., была дружна с его женой Ириной Жолковской (32) и являлась крестной матерью их ребенка (крестным отцом был А. Д. Синявский) (33).

Знакомство Александра Исаевича с Александром Ильичем произошло в Тарусе. «Встретились, — вспоминает Н. Д. Солженицына, — познакомились. В этой встрече двух зэков — сталинского и брежневского призыва — и родился план выстроить так сказать зэческую самооборону, организовать постоянную, систематическую помощь сидельцам ГУЛАГа и их семьям». «На помощь семьям Александр Исаевич предложил гонорары западные и часть Нобелевской премии… это и было началом будущего фонда» (34). Тогда же А. И. Гинзбург «дал согласие» его возглавить (35).

Первые практические