— Скажи нам, Лира Сладкогласка, — обратился Йорек к девочке, — чем сейчас занята миссис Кольтер и что она намерена делать, как только ей донесут о смерти Йофура Ракнисона.

Лира послушно достала веритометр. Была глубокая ночь, и Йорек приказал принести факел. Пока они ждали, девочка задала королю вопрос, который давно мучил ее:

— А где Ли? И ведуньи?

— Воздушный шар атаковали ведуньи из враждебного клана, — ответил Йорек. — Я не знаю, кто их послал. Может быть, мертвяки, может, кто-то другой. Но они все время кружат над нашими землями и обрушились на нас, как ураган. Что стало с Серафиной Пеккала, я не видел. Когда меня и мальчика выбросило из гондолы, Ли оставался в корзине. Шар снова рванулся вверх, унося его с собой. Твой прибор тебе лучше расскажет об их судьбе.

В это время к месту совета подошел еще один медведь, таща за собой нарты, на которых стоял котел-жаровня с тлеющими древесными углями. Выбрав длинную смолистую ветку, панцербьорн сунул ее в жаровню и чуть поворошил угли. Ветка тут же вспыхнула факелом, и при ее свете Лире был хорошо виден диск веритометра.

Сперва она спросила прибор о Ли. Оказалось, что бравый техасец еще в небе и его несет по направлению в Новой Земле. В бою он не пострадал, а вот нападавшим на него упырям и враждебным ведуньям досталось по первое число.

Выслушав все это, Йорек удовлетворенно кивнул, сложив лапы на животе.

— Раз в небе, значит, выживет, — проронил он. — Что с миссис Кольтер? Где она?

Стрелка веритометра заплясала, как сумасшедшая. Лира наморщила лоб, пытаясь разгадать последовательность символов. Медведям все это было в диковинку, но глубочайшая почтительность к Йореку и, как следствие, к девочке, о которой их повелитель был столь высокого мнения, не позволяла им любопытничать. Наконец Лире удалось выбросить все лишнее из головы, и она погрузилась в то состояние сосредоточенного покоя, когда ответы приходят сами.

Но на этот раз привычной ясности, которую она испытывала при толковании символов, не было. Что-то смущало девочку.

— Она… она уже знает, куда мы полетели. У нее в распоряжении грузовой дирижабль с этими… с пулеметами на борту. Да, наверное, это значит “пулемет”, — бормотала Лира. — И сейчас они летят на Свальбард. Она еще пока не знает, что Йофура больше нет, но скоро узнает, потому что… — Лира опять помедлила. — Ах да! Потому что ей сообщат об этом шпионки-ведуньи, а им про это расскажут скальные упыри. Так что получается, что в небе над Свальбардом и впрямь полно шпионов. Миссис Кольтер летит сюда… ну… как будто она хочет помочь Йофуру Ракнисону, только на самом деле у нее совсем другое на уме. Он ей больше не нужен. Через пару дней в Свальбарде будет полк вооруженных тартар, они идут морем. С их помощью миссис Кольтер рассчитывает низложить короля. И еще… Она сразу же намерена поехать туда, где содержится лорд Азриел. По ее приказу, он должен быть убит, потому что… потому что… — Девочка опять наморщила лоб и вдруг воскликнула: — Ну конечно! Как же я раньше не понимала? Это же ясно как день! Она хочет смерти лорда Азриела, потому что на самом деле ей отлично ведомо, что именно он собирается делать. Она безумно боится, что он успеет сделать это раньше нее. И еще… так… что-то тут еще…

Девочка низко склонилась над веритометром, целиком поглощенная стремительным танцем стрелки-иглы, которая металась по диску настолько быстро, что Роджер, который заглядывал Лире через плечо, вообще не мог заметить, на каких картинках она останавливается, так стремительно символы сменяли друг друга. Он лишь чувствовал, что между прибором и девочкой идет напряженный диалог: вздрагивающие пальцы спрашивали, пляшущая стрелка отвечала, но это общение было столь же неподвластно слову, как неподвластен ему свет призрачного северного сияния в небе над головой.

Наконец Лира опустила веритометр на колени, подняла голову и глубоко вздохнула. Глаза ее смотрели и не видели, но вот она несколько раз моргнула, словно бы просыпаясь.

— Я, кажется, поняла, что он хотел мне сказать. Миссис Кольтер охотится за мной, потому что я должна… у меня есть… что-то очень нужное лорду Азриелу для его… ну… эксперимента, в общем. Ну, не важно. И ей это тоже ужасно нужно.

Лира остановилась и резко сглотнула. Она чувствовала какое-то странное беспокойство, но почему, сама не знала. Казалось бы, что гадать? Наверняка то, что так нужно лорду Азриелу и миссис Кольтер, — это веритометр. А как же иначе? А иначе и быть не могло. Не зря же еще в Больвангаре миссис Кольтер так рвалась заполучить прощальный дар магистра. Все, казалось бы, сходилось, кроме одного: когда веритометр имел в виду себя, то сочетание символов было иным, не таким, как сейчас.

— Наверное, им всем нужен веритометр, — упавшим голосом сказала Лира. — Я, по крайней мере, всегда так и думала. Поэтому нужно передать его лорду Азриелу как можно скорее. Если прибор попадет в ее руки, мы умрем. Мы все умрем.

Как только последние слова сорвались с ее губ, девочка вдруг ощутила такую страшную свинцовую усталость и тоску, что мысль о смерти показалась ей чем-то вроде избавления. Но признаться в этом перед Йореком было стыдно. Так что Лира спрятала веритометр поглубже и выпрямилась.

— Ты спросила, где она сейчас? Далеко отсюда? — повернулся к девочке Йорек.

— В нескольких часах пути. Так что мешкать нельзя. Надо идти.

— Я с тобой, — решил Йорек.

Он приказал, чтобы на этом заключительном этапе их северной эпопеи с ними вместе шел вооруженный отряд. Лира не спорила. Сейчас она остро чувствовала, что во время последнего общения с веритометром из нее ушло что-то. Пока Йорек отдавал распоряжения, девочка сидела, не шевелясь, и пыталась собраться с силами. Она устало прикрыла глаза и задремала. Когда все было готово, ее разбудили и маленький отряд двинулся в путь.

Лира ехала на сильном молодом панцербьорне. Еще один медведь вез Роджера. Йорек, не зная усталости, шел во главе отряда, а в арьергарде двигалась огнеметная команда.

Путь их лежал в самое сердце Свальбарда и был неимоверно труден. Внутренняя часть острова представляла собой вздыбленную, изломанную земную твердь, где глубокие ущелья петляли меж зубчатых хребтов и громады гор нависали над пропастями. Было страшно холодно. Лира с тоской вспоминала о ровном беге собачьих упряжек. Теперь санный поход с цаганами казался ей детской прогулкой. Как споро и весело мчались тогда нарты! Как легко и удобно было ехать!

Сейчас воздух резал, как нож. Может, из-за того, что медведь, который вез Лиру, двигался не так легко и проворно, как Йорек, может, от неимоверной усталости, которая, казалось, сковывала самую душу, но эта заключительная часть пути стала для девочки почти неодолимой.

Она уже не понимала, ни где они находятся, ни сколько им еще ехать. В самом начале дороги, пока вывозили огнемет, старый Сарен Езерсен успел кое-что порассказать ей об отце. Оказалось, что условия заключения лорда Азриела в Свальбарде были предметом длительных переговоров, и почтенный панцербьорн принимал в них самое активное участие, так что ему было что поведать.