ванам[2131], поэтому не смею требовать ничего большего, но и не могу пойти на [какие-либо] уступки. Сейчас, когда подошло время нашей встречи, я опасаюсь неудачи в деле, [порученном мне Сыном Неба], что вызовет насмешки чжухоу. Придется или не придется мне служить вам — это должно определиться сегодня[2132]. Поскольку я в близких [родственных] отношениях[2133] с вашим послом, я лично явился выслушать ваше распоряжение за изгородью вокруг ваших войск”.

Когда Дун Хэ уже собирался вернуться обратно, ван вызвал командующего левой армией и сказал: “Схватите [и приведите] младшего начальника военного приказа Цзы и пять воинов из моей охраны[2134] и посадите их передо мной”. Когда указанные лица вошли, ван приказал: “Перережьте горло перед прибывшим послом в знак ответа на его прибытие”[2135].

[Вернувшись,] Дун Хэ доложил о результатах поездки и, обратившись к Чжао Яну[2136], сказал: “Я видел лицо уского вана и похоже, что он испытывает большую печаль, б лучшем случае у него умерла любимая наложница или сын от законной жены, а если не так, то во владении возникли большие смуты. В худшем случае войска владения Юэ вторглись в У, что грозит ему огромными бедами. Не нужно вступать с ним в сражение, позвольте ему, господин, первым помазать губы кровью, тогда нам не будет грозить опасность [нападения уских войск]. В то же время нельзя просто так соглашаться на его требование”[2137]. Чжао Ян согласился [с этим предложением].

После этого правитель владения Цзинь приказал Дун Хэ выехать с ответом [к правителю владения У], и тот сказал: “Правитель моего ничтожного владения не смеет заниматься демонстрацией военной мощи и лично встретиться с вами[2138], поэтому он приказал мне, Хэ, [передать от его имени] следующий ответ: “Как вы недавно сказали, дом Чжоу пришел в упадок, а чжухоу и дафу нарушают правила поведения в отношении Сына Неба. Для установления истинного положения я попросил погадать на лицевой стороне панциря черепахи [и получил ответ]: “Собрать чжухоу, потомков Вэнь-вана и У-вана, [чтобы они служили Сыну Неба]”. Я и другие чжухоу, [относящиеся к фамилии Цзи], близки к Сыну Неба, и нам не избежать вины [за то, что мы не помогали ему], поэтому от него каждый день поступали запросы и упреки, в которых говорилось: “Некогда дяди[2139] из владения У, не нарушая правил поведения, предусмотренных для весны и осени, обязательно являлись во главе чжухоу взглянуть на меня, единственного. Нынешний же дядя, из-за того что его беспокоит населенная манями область Цзин, не соблюдает существовавших в течение многих поколений правил поведения. В связи с этим приказываю вам соблюдать правила поведения и, взяв на себя роль Чжоу-гуна, являться ко мне во главе нескольких братских владений и, таким образом, снять с себя печали [о доме Чжоу]”.

Ныне вы, захватив земли около Восточного моря, объявили себя ваном, и незаконно присвоенный вами титул дошел до ушей Сына Неба. Вы окружили себя невысокой стеной [правил поведения], но сами переступили ее, так что же говорить о населенной манями области Цзин, как она будет относиться к дому Чжоу? Ведь при пожаловании нефритового жезла на право управлять владением была вручена грамота, в которой правитель был твердо назван У-бо, а не У-ван[2140], [но вы присвоили себе титул вана], поэтому чжухоу осмеливаются отказаться служить вам. Среди чжухоу не бывает двух гегемонов, как в доме Чжоу не может быть двух ванов. Если бы вы не унизили Сына Неба присвоением титула, сулящего вам несчастье, а назывались бы У-гун, разве я посмел бы не выполнить вашего приказа и не согласиться на соблюдение правил поведения для старших и младших”.

Правитель владения У согласился с ответом и удалился. Оба правителя направились в палатку и заключили договор о дружбе, причем У-гун первым помазал губы кровью, а Цзинь-хоу вторым.

После того как У-ван заключил договор о дружбе, слухи о [мятеже] владения Юэ распространились еще более, и он, опасаясь, что владения Ци и Сун могут причинить ему вред, приказал Вансунь Ло выступить вперед вместе с Юн Хо[2141] во главе пехотинцев, пройти как гости через владение Сун и сжечь северные пригороды столицы, а затем прошел через это владение сам.

[236]

После отъезда из Хуанчи уский ван по имели Фу Ча послал Вансунь Гоу[2142] доложить о своих делах дому Чжоу, и тот сказал: “В прошлом чусцы творили беззакония, непочтительно относились к делам вана и отдалялись от некоторых наших братских владений. Наш покойный правитель Хэ-лу не мог ни простить этого преступления, ни вынести его, а поэтому надел латы, опоясался мечом, извлек из ножен клинок и, потрясая колокольчиком, стал стремительно преследовать чуского Чжао-вана в Боцзюе[2143], расположенном на широкой равнине. Небо даровало ему счастье, и поэтому чуские войска потерпели поражение, Чжао-ван бежал из своего владения, а Хэ-лу вошел в [столицу Чу] Ин. Здесь он стал руководить всеми чускими чиновниками, державшими в своих руках бразды правления, чтобы они совершили жертвоприношения на чуских алтарях духам земли и злаков. [В это время] отцы и сыновья, старшие и младшие братья в У не смогли сохранить между собой дружественные отношения, Фу-гай-ван[2144] поднял смуту, а поэтому Хэ-лу пришлось вернуться в У.

Ныне циский хоу Жэнь[2145], не использовав в качестве примера случай с владением Чу, также проявлял непочтительность к приказам вана и отдалился от некоторых наших братских владений[2146]. Фу Ча не мог ни простить этого преступления, ни вынести его, а поэтому надел латы, опоясался мечом, извлек из ножен клинок и, потрясая колокольчиком, двинулся вдоль реки Вэнь и напал на [город] Бо[2147], причем воины обоих владений с зонтиками в руках смотрели друг на друга при Айлине[2148]. Небо даровало ему счастье, и поэтому циские войска, [потерпев поражение], возвратились обратно. Однако разве Фу Ча осмеливался приписывать достигнутый успех своим многочисленным добродетелям? Он считал, что на самом деле ему было ниспослано счастье за заслуги Вэнь-вана и У-вана. Вернувшись [из похода против владения Ци] и не дожидаясь созревания хлебов, он снова выступил в поход вдоль реки Янцзы, поднялся вверх по реке Хуай, а также прорыл канал с глубокой водой между владениями Шан и Лу, чтобы установить связь с братскими владениями. Фу Ча добился успеха в предпринятом деле, и поэтому осмелился послать меня, Гоу, доложить об этом подчиненным — вам, чиновникам, держащим в