«Нет-нет-нет! – он почти кричал у меня в голове, было очень больно. – Ты ничего не понимаешь, я свяжу души навсегда, на все жизни, я свяжу твою бессмертную душу со своей. Ты станешь всегда скучать по мне, что бы ни происходило, тебя будет тянуть ко мне. Ты станешь зависима от меня, как люди становятся зависимыми от тростинки, мы будем зависимы друг от друга, ты хочешь быть зависимой?!! – крикнул особенно громко в моей голове Фир, а потом, совсем тихо, едва слышно продолжил. – Ты станешь на все времена моей женой, и ни с кем больше не сможешь быть, кроме меня. Кьяра, я слишком сильно люблю тебя, чтобы лишить выбора».

– Женой…? – прошептала я в ужасе, и села рядом с Фиром. Фир молчал, больше ничего мысленно не говорил, ко мне только шли волны страха, волнения и огорчения, а также безысходность.

А я все пыталась осмыслить и понять. В голове все крутилось и крутилось единственное слово: женой… женой… женой… женой…

Что я чувствовала? Я не знала. Женой Фира. Фир. Фир, он хороший, он мой, он моя семья. Кроме него, у меня никого нет. Что я почувствую, если Фир, получается, женится на ком-то другом – мне будет больно, очень больно, особенно за него, если он не будет счастлив. А он будет счастлив?

А я? Я его люблю, и хочу, чтобы он жил! Был счастливым! А я? Женой? С ним? Буду ли я с ним счастлива? Он хороший. Фир. Он меня не обидит. А любовь, и что там еще должно быть… Я не знаю, как должно быть. Может, так все и должно быть, а Фира я не отпущу, он мой, без него будет очень плохо, без него будет болеть эта самая душа, о которой говорил Фир. Значит, все было решено уже давно, и выбора нет, и это хорошо, правильно, так должно быть. Он мой, и я его уже никуда и никогда не смогу отпустить…

А может Фир против…?

– Фир, а раз тебе настолько все равно на ком жениться, почему же ты так против меня?

«Я совсем не «против». Я был бы очень даже «за». Давно мечтал. Это было бы идеальным выходом, но я, как уже говорил, не могу так с тобой поступить».

– Нет, стой. Я хочу знать, что ты думаешь. Потому что, если ты сам согласен, без твоей совести и твоего «не могу так поступить», то я согласна. Подожди, дай мне договорить, а потом ты. Я подумала, в общем, ты сам сказал, что мы станем зависимыми, что, в принципе, не так уж и плохо для супругов, но мы с тобой и так зависимы. Ты мой самый близкий друг, и меня к тебе и так тянет все время, и хочется с тобой быть, так что мало что изменится, и нам с тобой, вроде, весело и хорошо. Я тебе верю, и знаю, что ты меня никогда не обидишь, всегда защитишь, всегда поможешь, и ты мне веришь. А если с тобой что-то случится, то именно та душа, о которой ты столько говорил, будет болеть у меня. Так же я не вынесу мысли, что ты несчастлив. И если ты только сомневаешься из-за выбора, ну, боишься меня лишить права выбирать, то не стоит, я согласна, я выберу тебя, вот только… – я замялась, не зная, как и сказать… – Ну, ты понимаешь… я как-то еще не доросла, наверно… Мне пока не сильно интересно, даже скорее, наоборот, особенно после всего того, что я считала… ну, помнишь, мы говорили… про поход на сеновал… Ну, в общем, в теории-то мне стало интересно тогда, но вот проверять теперь, совсем не тянет… может, потом как-то… ну, ты понимаешь… Так что, ты подождешь… ну, или там будешь ходить, куда ты там раньше ходил… вот, как-то так… – наконец, выдохнула я и закончила эту сумбурную мысль. Почему-то говорить о таком с Фиром, тем более сейчас, было очень неудобно, даже не смотря на то, что после того, как мои способности колебались, удивить меня в этом плане, наверно, было уже невозможно.

«То есть сам факт… что мы с тобой будем… ходить на сеновал… тебя не смущает?» – улыбнулся Фир.

– Ну, нет, я знаю, что ты мне ничего плохого не сделаешь, так что, чего мне бояться?

«Ох, Кьяра, если я это сделаю, как ты просишь, то ни ты, ни я, больше никогда не сможем пойти, как ты говоришь «на сеновал» с кем-то еще. Только вдвоем. И тебе придется довольно часто там бывать. Поэтому, я и не хочу принимать твою такую жертву, ты достойна сама выбрать себе мужа. Кого-то, может, получше меня».

– О-о-о, что ж, я понимаю. Наверно, ты прав, ты тоже достоин самую лучшую жену. Хорошо, пойду, позову Нинею, – ну да, мне стало обидно и больно.

«Подожди, мышонок, ничего ты не понимаешь, я очень не хочу, чтобы ты потом пожалела об этом своем решении…»

– Я не пожалею, Фир.

«Обещай… обещай, что не пожалеешь, Кьяра…»

– Обещаю!

Он еще несколько минут вглядывался в мои глаза, пытаясь там что-то отыскать, а потом:

«Ну что ж, ладно, иди сюда. Садись на меня верхом. По-другому не выйдет, теперь режь мне и себе запястья. Потом приложи наши запястья вместе, чтобы кровь перемешалась. Потом смотришь мне в глаза и повторяешь все слова, что скажу. Поняла? Что бы ни случилось, не отнимай рук! Не прекращай говорить!»

– Да. Подожди. Потренируюсь с запястьями, – методом проб и ошибок выяснила, что положить удобней всего запястья будет крест-накрест. Сначала его рука, потом моя, потом опять его и сверху моя. Вот теперь нужно порезать. Вот как-то себя у меня вышло без проблем, а вот Фира, ой, аж руки трясутся, ну не могу, и все тут, как представлю, что будет больно ему, то вся моя решимость убегает.

«Ну, хватит издеваться, режь уже», – что ж, вздохнула, закрыла глаза и резанула. Открыла, ой, мамочка, крови сколько. Уже не понятно где чья. Ладно. Отложила нож. Сложила наши руки, как полагается и посмотрела в глаза Фиру. Голова к тому моменту уже довольно ощутимо кружилась. Слова я слышала, как Фир еле шепотом произносит, зато они гремели у меня в голове:

Kontinaf'oontaFirantel', – еле слышно говорил Фир.

Kontinaf'oontaFirantel', – повторяла за ним негромко я.

Kontinaf'oontaK'uara. – Сказал Фир.

Kontinaf'oontaK'uara. – Повторило неправильное эхо.

Тут мои запястья обожгло. Боль пробиралась аж в ладони. Мне так и хотелось отвлечься, посмотреть, что с руками, отвести глаза, посмотреть и растереть сами запястья. Но, помня слова Фира, я терпела, из последних сил, но терпела.

Santerno bekloo teramill'

Santerno bekloo teramill'

Feentero too demo!!!

Feentero too demo!!!

Тут вот все и прошло. Правда, сил ни на что не осталось, и я прямо так и упала на Фира.

Очнулась, когда меня сзади обнял эльф, притянув к себе поближе. Осмотрелась. Мы все в той же комнате, кровать Фира. Киш мостится в ногах. Рек примостился возле кровати. Фир сзади греет спину. Я его тут же шепотом позвала.

– Фир?

– Все получилось, мышонок. Видишь, я могу двигаться, – он меня еще крепче стиснул. – Да и, вообще, чувствую себя, будто лет сто отдыхал и спал, а ты как себя чувствуешь?

Я прислушалась к себе. Голова больше не кружилась. Спать совершенно не хотелось. Усталость вся прошла, вот только кушать очень и очень хотелось.