в поместье, в школе, а кто-то так и остался трудиться в поле. Но герцог давным-давно поднял жалованье рабочим, поэтому они тоже ни в чем не нуждались. Кто хотел работать, всегда мог найти себе место в герцогстве. В Корндбери за это время приехало много людей, и город стал больше и краше. С помощью Карла Адерти и герцога, я добилась того, что большая часть городского бюджета оставалась в местной казне.

Школа же быстро стала знаменитой на всю страну. Ей даже хотели дать название «Колледж имени Миранды Мерифорд», но я решительно отвергла это предложение. Во-первых я еще была жива, а во-вторых мне это казалось каким-то показушным, что ли… Поэтому я придумала школе другое название - «Колледж плюща и клевера». Оно прижилось сразу же, и теперь мальчишки были «плющом», а девочки «клевером». На дверях спальни мальчиков висел значок, на котором тянулась вверх изумрудная веточка, а спальня девочек находилась под значком четырехлистника. Вскоре такие же значки появились на лацканах пиджаков и на форменных блузах.

Форма это вообще была моя отдельная гордость. Ребята носили темно-синие пиджаки с такими же брюками, жилеты и белые рубашки. А девочки – темно-синие юбки, блузы с пышными рукавами и фартуки с большими карманами.

К нам приезжали со всех уголков страны, чтобы посмотреть на школу, и однажды одна благотворительница недовольно сказала:

- Леди Мерифорд, вы лишаете общество качественной прислуги. Эти молодые люди образованы, начитаны, имеют собственное мнение и вряд ли захотят подносить чай или ухаживать за одеждой своего господина. Другие парни и девушки будут смотреть на все это, и у них появится желание пойти по их стопам!

- Общество должно развиваться. Когда рушатся устои, это не всегда плохо. Ведь на их руинах можно построить нечто новое! – парировала я. – Это так логично!

Но многим было трудно понять прогрессивные вещи, хотя я и не пыталась навязывать им свое мнение. Все и так шло своим чередом.

Не знаю, смогла ли я изменить мир, хотя бы в границах одного герцогства, это будет видно потом, по истечении многих лет. Ведь когда мы приобретаем маленький, неказистый саженец, мы ещё не знаем что из него вырастет: красивое плодоносящее дерево или бесполезный полусухой сучок. Только потомки смогут оценить плоды моих стараний, а после вспомнить с добром или осуждением. А у меня еще впереди было много дел, и я не собиралась останавливаться…

Ночные знаю странные прозрения:

Когда иду навстречу тишине,

Когда люблю её прикосновения,

И сила яркая растёт во мне.

Колдует ли душа моя иль молится, —

Не ведаю; но радостна мне весть...

Я чую, время пополам расколется,

И будущее будет тем, что есть.

Все чаянья, — все дали и сближения, —

В один великий круг заключены. Как ветер огненный, —

мои хотения, Как ветер, беспреградны и властны.

И вижу я, — на ком-то загораются

Сияньем новым белые венцы...

Над временем, во мне, соприкасаются

Начала и концы.

Зинаида Гиппиус

КОНЕЦ