Им потребовалось менее трех месяцев на то, чтобы вытеснить Шлейхера.

30 января 1933 года Адольф Гитлер принял присягу канцлера Германии в правительстве фон Папена, где большинство состояло из членов его партии. Сотни тысяч людей, членов НСДАП, их избирателей и сторонников, приняли участие в факельном шествии, пройдя через Бранденбургские ворота в честь Гинденбурга и Гитлера.

Этот и последующие дни в Германии стали великим временем перебежчиков. Государственные деятели, политики отдельных земель и разного рода политическая мелюзга ощутили колоссальную волю к власти, которую излучал новый канцлер. Президент Гинденбург проигнорировал предостережение одного из бывших соратников Гитлера еще по Мюнхену, генерала Эриха фон Людендорфа: «Согласившись с назначением Гитлера рейхсканцлером, вы отдали власть в нашей священной Германии величайшему из демагогов всех времен. Я торжественно предрекаю вам, что эта пагубная личность приведет нашу страну к катастрофе и принесет нашему народу неисчислимые страдания. За это потомки проклянут вас и память о вас»[375].

Первого февраля 1933 года Гинденбург после консультаций с Гитлером и фон Папеном распустил рейхстаг и назначил новые выборы.

Гитлеру удалось захватить половину власти в стране. Теперь он собирался захватить остальную часть.

В Норвегии, как и в остальной Европе, усилилась поляризация в обществе. Левые газеты кричали о надвигающемся фашизме, который победоносно шествовал по Европе: Италия, Турция, Польша, Австрия, Португалия и теперь Германия. Консервативная пресса приветствовала приход Гитлера как сильного политика, который сможет покончить с болтливым демократическим хаосом и отмести большевистскую угрозу. Почти каждый день сообщалось о новых важных событиях в Германии.

Четвертого февраля новый рейхсканцлер опубликовал постановление, которое давало правительству право запрещать деятельность неугодных партий. 27 февраля загорелось здание рейхстага. Нацисты тут же обвинили в поджоге большевиков и заявили, что они провоцируют революцию. Той же ночью нацистами были арестованы тысячи политических противников. На следующий день Гитлер издал новое распоряжение, в соответствии с которым остатки гражданских свобод были окончательно уничтожены. Кто угодно без суда и следствия мог быть арестован, заключен в тюрьму на неопределенно долгое время.

В течение четырех недель новый рейхсканцлер сумел уничтожить Германию как правовое государство. Все партии, кроме нацистской, были запрещены. Теперь на всех общественных зданиях развевался флаг с изображением свастики.

21 марта открылось заседание нового рейхстага. В течение следующих нескольких дней родился Третий рейх, который отныне и должен был ассоциироваться с понятием Германии как в сознании собственного народа, так и за рубежом. Газеты наперебой помещали на своих страницах репортажи о впечатляющих, насыщенных нацистской символикой церемониалах. Весь мир обошла фотография: Гинденбург и Гитлер обмениваются рукопожатием на ступеньках гарнизонной церкви в Потсдаме. Старое примирилось с новым.

24 марта Гамсун имел возможность прочитать сенсационные новости. Накануне состоялось очередное заседание рейхстага. Адольф Гитлер взошел на трибуну и в произнесенной речи обратился с требованием новых полномочий, законов, которые фактически передадут всю власть от рейхстага к правительству, то есть рейхсканцлеру. Гитлер предусмотрительно обеспечил себе перевес голосов, и две трети членов рейхстага поддержали его. Он не скрывал своих революционных задач: «Мы не имеем никаких целей. В нас нет никакой буржуазной осмотрительности! Они считают меня необразованным, варваром. Да! И для меня это почетный титул. Это мы обновим мир. Старый мир обречен»[376].

Кнут Гамсун всей душой стремился принять участие в событиях, происходящих в Германии. Совсем недавно он с похвалой отозвался о другой сильной личности в Европе, о человеке, который тоже обеспечил себе диктаторскую власть: «Не могу не выразить свое глубочайшее уважение и огромное восхищение Муссолини. Хвала Всевышнему, что Он послал нам такого человека в наше безумное, сбившееся с пути время»[377].

Гамсун не стал приверженцем демократии. Поэту был нужен диктатор. Он сам все больше тяготел к диктату. Натура мечтателя подавлялась натурой завоевателя.

В самом его имени тоже должна быть сосредоточена определенная энергия и сила. Поэтому он не хотел, чтобы его брат и племянник носили ту же фамилию, разделяли с ним его уникальное имя. Проиграв дело в городском суде, он обратился в Верховный суд. Когда ему намекнули, что он проиграет дело, для того чтобы этого избежать, он с помощью денег заставил родственников отказаться от фамилии Гамсун.

Теперь он решил затеять новый процесс, на этот раз с семьей, более ста лет до Гамсуна владевшей усадьбой Нёрхольм, с целью лишить их права носить фамилию, соответствующую названию усадьбы. Поразительно, но это дело Гамсун выиграл. Шестьдесят лет спустя, также решением суда, потомки прежних владельцев Нёрхольма вновь обрели право носить эту фамилию[378].

Скрытый романтик

10 июня 1933 года Кнут Гамсун послал своему издателю Григу первую часть рукописи нового романа. Сопроводительное письмо к рукописи свидетельствовало, что он, как всегда, полон тревоги и мрачных мыслей: «Никаких черновиков и копий у меня нет, так что я боюсь, как бы плоды моего труда, мои золотые зернышки, не пропали из-за пожара или кражи»[379]. Ко дню 74-летия у него появилась новая стопка исписанных листков. 18 августа очень довольный Григ получил остальную часть рукописи, в приложенной к ней записке писатель так оценил свое произведение: «что-то в нем хорошо, а что-то скверно, как во всех моих книгах»[380].

Пятого октября вышел в свет первый тираж романа «А жизнь продолжается» — 15 000 экземпляров. И вновь рецензенты выражают восхищение волшебным даром писателя увлекать читателей, заставляя их с замиранием сердца следить за судьбой его героев. Рецензенты не останавливались на пересказе содержания. Но все же несколько слов на эту тему было сказано. Эдварт и Ловисе-Маргерете уехали. Писатель перенес действие в места, описанные в «Детях века», «Местечке Сегельфосс», и тем не менее прежних обитателей Поллена среди его персонажей нет. Часть повествования посвящена Августу, который сошел здесь на берег и остался навсегда, став для всех посмешищем — «лысой образиной».