мигнул свет, и они вновь оказались на полу. Это означало только одно: тормозной двигатель вновь запустили.

– Центр! Что там у вас происходит?

Тормозной и разгонный двигатели включались и выключались. В какой-то момент капитану даже показалось, что они работают одновременно. Пол и потолок сменяли друг друга, будто они действительно качались на гигантском аттракционе. Свет моргал, то становясь невыносимо ярким, то практически затухая. Корабль трясло, словно самолет, попавший в турбулентность. Сидящий слева от капитана Шмерлинг стукнул его по плечу, привлекая внимание. Тот включил ему рацию.

– Что происходит?! – раздались в наушнике истеричные вопли. – Немедленно остановите это!!! Мы что, гибнем?! Помогите!!!

Капитан отключил звук. Похоже, у инженера началась истерика. Сделать с этим сейчас все равно было ничего невозможно. Свет еще пару раз моргнул и погас, тряска прекратилась, и они оказались в невесомости.

Несколько секунд спустя заработало аварийное освещение, и в наушнике раздался голос диспетчера:

– …шенин, доложите о повреждениях!!! – сквозь помехи и шипение донеслось до капитана.

– Экипаж цел, – капитан посмотрел на бортинженера, тот поднял вверх большой палец, показывая, что с ним все в порядке, и, не удержавшись, добавил по общему каналу связи: – У изобретателя, правда, истерика, но это пройдет, физически все в порядке. О состоянии станции пока доложить не могу…

– У нас нарушилась телеметрия, мы тоже не видим, что с вами происходит. Похоже, дала сбой программа управления двигателями. Но сейчас все в норме. Работаем над перезапуском систем.

– Хорошо. – Капитан отстегнулся от своего кресла и подплыл к шлюзу. – Перехожу в станцию для обследования.

* * *

Тревожный и прерывистый сон совершенно не давал отдохнуть и расслабиться. Очередной раз проснувшись от изнуряющей духоты, капитан еще некоторое время пролежал с закрытыми глазами, пытаясь уснуть, но так и не смог. До подъема было еще полтора часа. Выплыв из отсека, он бросил быстрый взгляд на показания термометра – тридцать четыре градуса жары! Он сжал челюсти от злости и поплыл на кухню. По пути он встретил Шмерлинга. Несмотря на ранний час, тот сидел в одних трусах с ноутбуком и отрешенно то смотрел на экран, то начинал что-то печатать в бешеном темпе. Капитан хотел по привычке выговорить ему за внешний вид, однако одернул себя. Во время аварии нарушилась синхронизация разгонного и тормозного двигателей, и из-за вибрации станции оторвало и унесло в открытое пространство часть солнечных батарей. С тех пор прошло почти трое суток, без батарей охлаждающая система не справлялась. Основное питание и охлаждение перенаправили на критически важные узлы станции. А сам экипаж до тех пор, пока на Земле не придумают, как восстановить на «Полякове» нормальную температуру, вынужден был щеголять в неглиже.

– Абрам Иванович, вы что, не ложились?

Инженер не ответил. Он пристально глядел на монитор, что-то напевая себе под нос. Капитан легонько коснулся его плеча. Шмерлинг вздрогнул, обернулся на капитана и несколько секунд молчал, словно не узнавая. Наконец взгляд сфокусировался.

– Все, капитан, еще буквально пара мгновений – и я это сделаю. – Он вновь повернулся к ноутбуку и возобновил интенсивный набор текста. Капитан еще несколько секунд посмотрел на длинные строчки кода, бегущие по экрану, и покачал головой. «Как бы не тронулся умом бедняга». Он вспомнил, как в первые минуты после аварии инженер истерил, плакал и даже требовал, чтобы его немедленно отправили домой. Только после долгих уговоров, объяснений, что именно произошло и как это повлияет на их безопасность, Шмерлинг наконец успокоился.

– Утечек аммиака нет? Охладительная система фотоэлектрических батарей в порядке? – уточнил он, переходя из «Бурана» на станцию. – Только панели унесло?

Капитан с бортинженером переглянулись:

– Утечек точно нет, насчет остального выясняем, – ответил Олег.

– Хорошо, – кивнул Шмерлинг и сразу бросился к своему ноутбуку выяснять, как пережили аварию его машины. Занявшись делом, он сразу успокоился и перестал быть похож на испуганного ребенка.

Оставив Шмерлинга, капитан добрался до кухни и, сняв со стены пакет, наполнил его водой и жадно присосался к нему. Вода была чуть теплой, но все равно давала ощущение прохлады. Наконец, когда в пакете осталась буквально пара глотков, он выдавил остатки наружу и, несколько мгновений полюбовавшись на крохотные водяные шарики, парящие в воздухе, с наслаждением поймал их и растер по лицу. Вода образовала тончайшую пленку и на пару минут подарила отдых от изнуряющей жары. Как только ощущение прохлады ушло, капитан достал салфетку и тщательно вытер лицо. Еще не хватало, чтобы какая-то случайная капля, слетевшая с него, устроила здесь замыкание.

– Доброе утро! – в кухне появился бортинженер. – Не спится, капитан?

Капитан кивнул на монитор с выведенными цифрами температуры:

– Ну хотя бы перестала расти, а то бы точно зажарились.

– А хочешь, я тебя еще обрадую? – спросил бортинженер. По его тону было понятно, что никакой радости не последует. – Пришло указание из ЦУПа: с сегодняшнего дня находимся исключительно в скафандрах. Остатки наших батарей носятся по орбите, и по причине многочисленных соударений обломков, их траекторию пока никто не может рассчитать. Поэтому мы ближайшие пару дней – в режиме ожидания столкновения.

– Не свариться бы от жары. – Капитан чертыхнулся. – Ведь в скафандре на территории станции тоже нельзя будет охлаждение включать?

– Конечно, нельзя, – нервно усмехнулся бортинженер. – Тепло-то куда отводить? Физика, третий класс. – Он достал себе пакет с чаем, наполнил кипятком и повесил на стол завариваться.

– И как ты только в такую жару горячее пьешь? – Капитан с ужасом посмотрел на пакет с чаем.

– Тоже физика, – усмехнулся бортинженер.

Освещение несколько раз моргнуло и погасло. В темноте светились только лампы аварийного освещения.

– Что за чертовщина? – Капитан протянул руку за фонариком.

– Не волнуйтесь, я все сделал! – раздался голос Шмерлинга. – Сейчас система перезагрузится и все заработает.

– Ты влез в систему?! – от волнения всегда вежливый и корректный капитан даже перешел на «ты». – Что ты сделал?!

– Подождите пару минут, прежде чем ругаться. – В свете аварийных огней карлика не было видно, и только этот факт, кажется, спасал его от сиюминутной расправы.

Бортинженер и капитан аккуратно, в полумраке хватаясь за поручни, поплыли в центральный отсек.

– Еще пару минут, и все заработает, – откуда-то из темноты проговорил Шмерлинг. Голос слегка подрагивал – видимо, что-то шло не по плану. – Там должны окончиться работы по подключению.

– Абрам Иванович, ну что за детский сад?! – Капитан с бортинженером добрались до центрального отсека. По мониторам бежали строки загрузки. Бортинженер всмотрелся в данные.

– Не может этого быть! – Он удивленно показал капитану на монитор и подвинулся ближе к клавиатуре.

Аварийное освещение несколько раз моргнуло, изрядно потрепав нервы космонавтам, после чего так же внезапно, как