Он и сам всем сердцем верил в этот постулат до тех пор, пока не узнал о массовом уничтожении евреев. Он решил сменить тему.

— Ладно, ты направляешься в Безансон, чтобы купить новый дальномер. Я могу тебе помочь? Мы находимся в восьмидесяти километрах к северу от города. Если я брошу вперед все свои танки, они превратятся в груды искореженного металла еще прежде, чем мы проделаем четверть пути. Или ты сумел убедить своего приятеля ящера продать тебе все дальномеры?

— Было бы неплохо, верно? — Скорцени проглотил остаток кофе, и на его лице вновь появилась гримаса отвращения. — В холодном виде это дерьмо становится совсем несъедобным. Проклятье, Егер, ты меня разочаровал. Я рассчитывал, что мы въедем в цитадель Безансона по Гран Рю под канонаду твоих пушек.

— Удачи тебе, — выпалил Егер, не успев сообразить, что собеседник шутит.

— Ну, и как же мы поступим? — продолжая улыбаться, спросил Скорцени. — Предположим, ты начнешь атаку на восточном участке фронта — несколько танков, артиллерия, пехота, чтобы создать впечатление, что у тебя самые серьезные намерения, но без лишнего риска. Я хочу, чтобы ящеры ослабили внимание к западному фронту, где я, как простой крестьянин, буду нажимать на педали своего велосипеда — у тебя найдется для меня велосипед? — и проникну на территорию, которую контролирует неприятель, а оттуда — в Безансон. Потом я пришлю тебе сообщение, чтобы ты провел аналогичную операцию, прикрывая мое возвращение.

Егер подумал о технике и людях, которых он потеряет во время двух отвлекающих операций.

— Ты уверен, что дальномер того стоит? — спросил он.

— Так мне сказали, — коротко ответил Скорцени. — Ты бы хотел получить письменный приказ, полковник? Пожалуйста, это займет совсем немного времени. Однако я надеялся, что мы сможем договориться.

— Нет, мне приказ не нужен, — со вздохом ответил Егер. — Я все сделаю. Надеюсь только, что дальномер стоит той крови, которую придется за него пролить.

— И я тоже. Однако чтобы получить ответ на этот вопрос, нужно сначала добыть прибор, не так ли?

— Верно, — Егер вновь вздохнул. — Когда я должен провести первую отвлекающую операцию, господин штандартенфюрер?

— Решать тебе, — ответил Скорцени. — Я не хочу, чтобы ты потерял людей из-за ненужной спешки Трех дней на подготовку достаточно?

— Да. Фронт довольно узкий, и я смогу быстро перебросить войска с одного участка на другой.

Егер прекрасно понимал, что чем больше людей и техники будет задействовано в операции, тем более серьезными будут потери. Во время войны они неизбежны. Хитрость заключалась в том, чтобы постараться их минимизировать.

Егер производил необходимые перемещения, в основном, по ночам, чтобы ящеры не поняли, что у него на уме Конечно, он не рассчитывал, что ему удастся полностью их обмануть. Ящеры уничтожили два грузовика, которые перевозили противотанковые 88-миллиметровые пушки, однако, большая часть войск не пострадала.

В пять часов утра того дня, на который была назначена операция, когда рассвет озарил небо на востоке, артиллерия Егера начала обстреливать позиции ящеров возле Шато де Бельвуа. Вперед пошла пехота в серых шинелях. Егер, стоявший на башне своего танка — как и положено хорошему командиру — ухватился за крышку люка, чтобы не упасть: его «Пантера» рванулась вперед.

Довольно быстро немцам удалось смять первую, самую слабую линию обороны ящеров, однако, противник успел поджечь T-IV справа от Егера. К счастью, Егер нигде не заметил танков ящеров. Разведка не ошиблась, когда сообщила, что после предыдущего наступления немцев они отвели свои бронемашины к Безансону.

Но даже и без танков ящеры оказывали упорное сопротивление. Егеру удалось продвинуться лишь на пару километров, когда в воздух поднялся вертолет и начал поливать немцев ракетным и пулеметным огнем. Загорелся еще один танк — на этот раз «Тигр». Егер помрачнел — уничтожена не только мощная новая машина, погиб отличный экипаж. Да и пехота несла существенные потери.

Когда Егеру открылась основная линия обороны ящеров возле Шато де Бельвуа, он выпустил несколько разрывных снарядов в сторону замка (испытав болезненный укол сожаления из-за того, что ему пришлось разрушить великолепный памятник архитектуры; в свое время он собирался стать археологом, и лишь Первая мировая война вынудила его сменить профессию), посчитал, что свою миссию выполнил, обеспечив для Скорцени безопасный проход с западной стороны, и отдал приказ к отступлению.

— Надеюсь, ящеры не станут нас преследовать, — заявил Клаус Майнеке, когда «Пантера» возвращалась на прежние позиции, — потому что в противном случае они поймают нас со спущенными штанами.

— Ты прав, — кивнул полковник; стрелок весьма образно высказал вслух собственные опасения Егера.

Возможно, ящеры предполагали, что немцы пытаются заманить их в ловушку. Они не стали преследовать отступающего противника. Егер с благодарностью воспользовался передышкой, чтобы восстановить свою оборонительную позицию. После чего оставалось ждать весточки от Скорцени, чтобы вновь бросить своих людей в бой.

Через неделю после отвлекающего нападения на позиции ящеров, к Егеру пришел француз в твидовом пиджаке, грязной белой рубашке и мешковатых шерстяных штанах, отдал честь и на плохом немецком сказал:

— Наш друг со… — И он пальцем нарисовал у себя на левой щеке шрам, — просить оказать ему обещанный помощь. Завтра утром будет самым подходящим время. Вы понять?

— Да, мсье, спасибо, — ответил Егер по-французски.

Тонкое интеллигентное лицо связного осталось серьезным, он лишь чуть приподнял одну бровь. Впрочем, он не отказался от ломтя хлеба, предложив в ответ несколько глотков красного вина из висевшей у него на боку фляжки. Затем, не сказав более ни слова, исчез в лесу.

Егер связался по полевому телефону с ближайшей базой Люфтваффе.

— Вы можете оказать мне поддержку с воздуха? — спросил он. — Когда появляются их проклятые вертолеты, я сразу же начинаю терять танки, чего никак не могу себе позволить.

— Когда я пытаюсь сбить летающие крепости ящеров, я всякий раз теряю свои самолеты, чего никак не могу себе позволить, — ответил командир летчиков. — А наши машины необходимы для обороны Рейха не меньше, чем ваши танки. До свидания. — И телефон умолк.

Егер понял, что поддержки с воздуха не будет.

И не ошибся. Тем не менее, он вновь повел своих людей в атаку. У него даже был момент триумфа, когда Майнеке сумел уничтожить вездеход ящеров с вражеской пехотой на борту. Снаряд 75-миллиметровой пушки «Пантеры» угодил прямо в кабину вездехода. В целом же, немцы понесли более серьезные потери, чем во время первой операции. На сей раз ящеры подготовились к наступлению немцев. Возможно, заранее подтянули часть своих войск с Западного фронта. Егер очень на это рассчитывал — значит, он сумел сделать то, о чем его просил Скорцени.

Когда потери немцев достигли такой отметки, что ящеры (если повезет) могли поверить, будто неприятель действительно пытался чего-то добиться своей атакой, Егер вновь отступил. Как только он вернулся на исходные позиции, к нему задыхаясь, подбежал вестовой.