Этот телефон Крестова нашла на подоконнике вместе с зарядным устройством и, чуть подумав, забрала себе, чтобы отправить его назад к хозяину. Если честно, она злилась на Феликса – не потому что уехал, а потому что уехал, не попрощавшись.

– Ты какая-то не такая, – сказала вдруг Юле Марта. Та приподняла бровь с проколом.

– Да? А что во мне не такого?

– Ты выглядишь грустной.

– Я такая же, как и всегда. Лучше объясни мне подробнее, куда мы едем и где будет проходить эта ваша выездная церемония? – Юля внимательно оглядела сестру, выглядевшую в своем белом свадебном платье, как куколка, и вдруг вспомнила слова Феликса о том, что ее сестра… восстановится. Крестовой стало неуютно, но она взяла себя в руки и приказала себе слушать Марту, а не свои собственные размышления. Они подождут другого случая.

Пока Карлова торопливо объясняла подробности вечера, рассказывая, где и как будет проходить свадебная церемония, Надежда, внимательно оглядев кожаный, бордового благородного цвета, салон лимузина и заметив бар, предложила девушкам шампанское.

– Настоящая или ненастоящая это свадьба, но мы обязаны за нее выпить! – воскликнула будущая свидетельница, пытаясь, по ее мнению, хоть как-то разрядить несколько мрачноватую обстановку в салоне. Невеста и ее сестра согласились, и вскоре Юля умело открывала бутылку, а после разлила шипящий напиток, который с детства ассоциировался у Марты с праздником, по тонконогим высоким бокалам, нашедшимся тут же, в баре.

От шампанского у Марты немного закружилась голова, и ей вдруг стало жарко – особенно лицу, поэтому она, недолго думая, открыла тонированное окно и слегка высунулась в него, наслаждаясь свежим воздухом.

Лимузин, впереди и позади которого находилось несколько машин, составляющих небольшой свадебный кортеж, стоял на одном из главных проспектов города в заторе. Как таковой, серьезной пробки не было, но автомобили передвигались медленно, словно нехотя. Кортеж не был исключением, а потому, когда юная невеста с высокой прической, в чьих руках все еще был бокал с недопитым шампанским, выглянула в окно, то на нее тут же обратили внимание многие люди: и в машинах, и на тротуаре. На нее смотрели, ей махали и улыбались – кто-то даже достал телефон, чтобы запечатлеть, а группа молодых парней и девушек закричала что-то радостное. Марта, под смех Надежды и скептическую улыбку Юли, не ожидая такого внимания со стороны совершенно посторонних людей, в смущении закрыла окно и спряталась в салоне. Однако все же ее успели заметить два человека, внимание которых Карловой было совершенно ни к чему.

Один из них – Олег, который так ненавидел Дионова, сидел на переднем сиденье угнанной, слегка побитой машины позади свадебного кортежа. Этот человек, чьи прозрачно-голубые глаза горели огнем ненависти и мести, планировал следовать за Дионовым и его новой невестой до того самого места, где должна была состояться церемония. Олег все отлично, как он думал, рассчитал и мечтал – по-другому и не скажешь! – уже через несколько часов насладиться поражением врага номер один и прекрасным сочетанием белого и красного. С очередной подружкой невесты, глупой милашкой по имени Надежда, Олег познакомился совсем не зря – ему нужен был кто-то, кто должен был провести его на церемонию бракосочетания.

Этот худой нервный молодой мужчина, выглядевший несколько старше своего возраста, с болезненным блеском в глазах и асимметричной улыбкой, был уверен, что его месть обязательно свершится.

Того, кто находился рядом с ним за рулем, тоже нормальным назвать было нельзя. Евгений – а это был именно он, бывший лучший друг Саши Дионова, к которому однажды ходила в гости Ника, – так сильно вцепился в руль, что костяшки на его руках побелели. Возможно, у него была температура, потому что симпатичное лицо молодого человека было красным и напряженным, а глаза казались больными. Челюсть была сжата так же сильно, как и пальцы рук. Да и вообще, казалось, что Женя напряжен всем своим телом. Губа его была разбита в кровь, правда, уже немного зажила, а вот синяк на скуле казался новым, как будто бы ударили парня вчера. Изредка Евгений испуганно посматривал на Олега, завороженно глядевшего на свадебный кортеж, и беспокойно сглатывал. Через пару минут, когда свадебные машины заворачивали налево, в сторону речного порта, Олег весело обратился к Евгению:

– Ну что, это почти конец, мой милый друг. Скоро я сделаю то, что хотел, и оставлю тебя в покое. И твою девочку – тоже.

Тот затравленно и озлобленно взглянул на него, но ничего не сказал, продолжая рулить.

– И не переживай так. Если ты будешь себя хорошо вести, с ней ничего не случится, – Олег с улыбкой злого клоуна посмотрел на водителя. – А если плохо, то не обессудь. Умрет она из-за тебя. Только из-за тебя.

Женя, в чьих глазах теперь всколыхнулся поистине звериный гнев, хотел что-то сказать, однако Олег, протянув руку вперед, указательным пальцем коснулся его губ, требуя тишины.

– Не надо, – попросил он как будто бы даже вежливо. – Не навлекай на себя новые неприятности. И да, я знаю, что ты считаешь меня сумасшедшим. Но мне на это плевать. Делай то, что говорю, и я вас оставлю в покое. Ферштейн?

Евгений, прикрыв на миг глаза, но еще сильнее вцепившись в руль, очень медленно кивнул.

– Вот и лады, – похлопал его по плечу Олег, и парня передернуло от этого прикосновения. Женя с тоской посмотрел на красный лимузин, искренне жалея девушку, которая там находилась. Он до сих пор думал, что невеста Дионова – это Ника, которой он всегда искренне симпатизировал, поэтому даже, невзирая на опасность, написал ей на газете, когда она покидала его квартиру: «Опасность! Будь осторожна! Не связывайся с Д.С. Ко мне не приходи».

Он даже несколько раз подчеркнул слово «алмазы» в заголовке, чтобы дать понять, откуда идет опасность – от Олега Алмазова, но, наверное, глупая Ника так ничего и не поняла. А может быть, она и вообще не знала, что парень, из-за которого сел в тюрьму ее Саша, звался Олегом Алмазовым.

Нет, Жене, правда, не хотелось, чтобы Карлова пострадала, но по-другому предупредить он ее не мог – Олег в это самое время находился у него в квартире, прячась от пристанских, которые после стрельбы около ресторана «Милсдарь» стали разыскивать его. Алмаз, поняв, что пришла девушка его ненавистного врага, ранившего в драке, запретил испуганному Жене говорить правду о том, что случилось с тем, кого ранил Дионов в драке на стройке, поэтому Евгений наплел девушке, что тот несчастный, кто пострадал от рук нехорошего Саши, стал инвалидом и не может ходить. Ника, конечно же, во все поверила и ушла, явно ошарашенная, готовая зареветь.

А теперь Жене Ника была безразлична, за последние несколько дней, когда проклятый урод Олег вернулся, ему вообще на многое стало наплевать. Главное – чтобы в живых осталась его невеста.

Он не понимал, то ли сломался, то ли стал сильнее.

Но Олег-то точно знал, что Женя сломался. Знал и довольно улыбался, наслаждаясь страхом другого человека. Это было воистину что-то необыкновенно божественное.