Крачковская повернулась и с вызовом спросила:

— Что вам от меня нужно?

— Немного, — положил Шевцов руки на стол. — Мы хотим знать, где находится Куликов.

Крачковская отвернулась и презрительно произнесла:

— Вы этого никогда не узнаете.

— Кажется, у вас к нему чувство? — Ольга продолжала молчать, только губы ее сжались еще сильнее. — А вам не будет жалко, если его убьют? Ну что ж, вы можете не отвечать, я вижу, что вы переживаете. Вам знаком этот человек? — вытащил Шевцов из стола фотографию.

Ольга с пренебрежением фыркнула.

— Первый раз вижу.

— Я так и думал. Впрочем, нет ничего удивительного. И вам совершенно неинтересно узнать, кто это?

Взгляд Крачковской сделался настороженным, она почувствовала какую-то игру, смысла которой пока не понимала.

— Ну хорошо, и кто же это?

— Убийца вашего жениха.

Крачковская держалась стойко, хотя видно было, что сотворена из того же самого материала, что и прочие женщины. Вот и глазки блеснули, уж не слезы ли намечаются?

— С чего вы взяли?

— У нас есть свои оперативные источники. Хочу сказать, что информация достоверная. Почему же вы меня не спрашиваете, отчего его хотят убрать? Или вы и без меня уверены, что у него предостаточно грешков, за которые его можно уничтожить?

Шевцов насмешливо смотрел на нее. Крачковская сделала вид, что не замечает его взгляда.

— Почему же его хотят убить?

— Отвечаю. Он убил вора в законе, а за такие вещи спрашивают очень серьезно.

— Если вы знаете все, почему не арестуете этого киллера?

— За что? — удивился Шевцов. — У нас нет против него никаких улик. А потом, он еще не убил вашего жениха.

Крачковская недовольно сморщилась:

— И вы решили дождаться, когда он его, наконец, убьет, чтобы потом сцапать обоих.

— А вы очень умная женщина! — рассмеялся Шевцов. — Именно это я и сделаю, если вы мне не поможете его поймать. Если он попадет ко мне, у него будет хотя бы шанс выжить, а так нет никакого. Вот вы предлагаете арестовать киллера. Но зачем? Это ровным счетом ничего не даст. Появится другой, который пожелает подстрелить Куликова. В этом случае нужно избавляться не от исполнителя, а от заказчика. Что в принципе невозможно! Его приговорил воровской сход, это не один человек, а организация. Так ты хочешь, чтобы он жил? — перешел Шевцов на «ты».

— Да.

— Тогда сдай нам его! Я не буду с тобой хитрить, Ольга. — Теперь перед ним сидела не роковая женщина, движением бровей способная вершить мужские судьбы, а обыкновенная девчонка, беспокоящаяся за жизнь своего возлюбленного. — Его положение действительно очень серьезно. Такие вещи не имеют сроков давности. Даже если я его арестую, я и то не могу дать тебе стопроцентной гарантии, что он останется в живых. Но у него появится хоть какая-то надежда. На зоне его убьют. У меня же есть возможность спрятать его, изменить фамилию. Думай побыстрее. Может быть, сейчас, в это самое время, человек с фотографии целится в твоего дружка из снайперской винтовки.

— Хорошо, я согласна, — тяжко выдохнула Крачковская.

— Теперь я вижу, что вы его любите по-настоящему, — перешел на официальный тон майор. — Где в последнее время прятался Куликов?

— Мы с ним были вместе… Жили у какого-то его приятеля в Серебряном Бору, — заметно волнуясь, продолжала Ольга.

— Как его звали?

Узкие ладони девушки коснулись лба. Шевцов обратил внимание на то, что фаланги ее пальцев слегка подрагивали. Видимо, это была не самая приятная беседа в ее жизни.

— Стась называл его Клетчатый. Я так и не могла понять, почему он обращается к нему по фамилии, если они такие близкие приятели.

Из рук Шевцова выпала зажигалка и, звонко отскочив от стола, брякнулась на пол. Помешкав, Шевцов поднял ее, не упустив возможности полюбоваться под столом гибкими ровными ножками Ольги. Ясно, что колготки куплены не в галантерейном магазине, где привыкли затариваться обыкновенные сельские тетки. Здесь качество, достойное самых лучших ножек Европы. Странно: Ольга не могла не догадаться, что Клетчатый — это не фамилия. Или она наивная до неприличия — что мало на нее похоже, — или ведет какую-то свою игру, смысл которой до конца пока не ясен.

Вадим положил зажигалку на стол и попытался улыбнуться, что далось нелегко.

— Клетчатый — это не фамилия, это погоняло. Теперь следующий вопрос. Где сейчас может быть Куликов?

Дамочка крепкая, не без удовольствия отметил Шевцов, умеет держать удар, смотрит по-мужски, не отводя взгляда, словно хочет просверлить во лбу огромную дыру. В зрачках вспыхнул еще один неизвестный огонек.

— Сейчас он обитает на Калининском проспекте, дом восемь.

— Кто живет по этому адресу? — жестко спросил Шевцов, стараясь развить успех.

— Я там была всего один раз, — ответила Ольга, вильнув взглядом.

— Хорошо, я вам верю, но если вы меня обманули, признаюсь, у меня будет скверное настроение.

Крачковская фыркнула:

— Мне знаком такой тип мужчин: в следующий раз вы мне не предложите даже стакана чаю.

Глава 9

В сумке приятно позвякивали шесть бутылок пива, здесь же, на самом дне, неплохая закусь: большая жирная чехонь и пара баночек черной икры.

У самого дома Ковыль приостановился, сделал вид, будто его заинтересовала брюнетка с короткой стрижкой, и, одобряюще посвистывая, проводил ее взглядом. На самом деле его больше интересовало другое — не плетется ли за ним кто следом. Если верить словам Кулика, то едва ли не вся милиция мечтает о том, чтобы уложить его на шконку. Ему и самому начало казаться, что почти у каждого подъезда на него таращится внимательная пара глаз. Если и дальше об этом думать, то можно просто вольтануться. Не далее как два дня назад он долго не решался войти в подъезд, приняв двух мужичков на лавке за оперов. В действительности ничего не произошло, они дождались третьего, который появился с бутылкой водки, а потом чинно, как это частенько бывает у алкоголиков со стажем, претендующих на некоторую культурность, выпили по стакану «Столичной» и разошлись.

Даже на бабулек Ковыль стал смотреть предвзято, принимая их за тайных осведомителей.

Девушка, почувствовав заинтересованный взгляд неизвестного мужчины, обернулась и, показав язык, заторопилась к троллейбусной остановке. Девчонка была мила и, судя по ее понятливой мордашке, готова была продолжить знакомство. Еще секунду Ковыль размышлял, но перспектива посидеть с приятелем за бутылочкой пива и потешить душу откровенными разговорами все-таки взяла свое, и он, прибавив шаг, заторопился к дому.

У самого подъезда стоял автофургон, за рулем, как это часто бывает, скучающий шофер. Единственное его развлечение — это девушки в коротеньких юбочках, которых он провожал горящим взглядом. Обыкновенное племя водителей, узнаваемое в любой части света.